Кюри, да знай меру

Красноярск пока свободен от опасных излучений

После весеннего закрытия атомного реактора в Железногорске, надо думать, полностью испарилась одна из серьезных фобий населения — боязнь аварии “ядерного сердца” региона, ведь больше таких машин в крае нет. Между прочим, в одной только Москве восемь реакторов, но об этом стараются говорить и писать как можно меньше. Чернобыльский синдром уходит в прошлое?

Вероятнее всего. К чести пиар-службы и руководства горно-химического комбината, там смогли даже отвести общественное внимание от проблемы хранения ОЯТ — отработанных ядерных отходов, поезда с которыми продолжают прибывать на территорию Красноярского края. Специалисты сумели разъяснить общественности, что-де ОЯТ и “грязные”, то есть не прошедшие переработку радиоактивные отходы, суть две совершенно разные вещи: вторые значительно опаснее первых. Действительно, отработанные ядерные отходы без проблем принимают как другие города России, так и другие вполне европейские страны. Обидно только, что мы храним эту пакость за явно демпинговые цены. Красноярск обычно получал за один килограмм ОЯТ 275 долларов, тогда как “Маяк” из Челябинска брал 800, Болгария — тысячу, а Швейцария — 1 300 долларов за кило ядерного мусора. Но это немного другая тема. Здоровье же, как любят говорить в Росатоме, не купишь в аптеке.

Сопредседатель экологической группы “Экозащита!” Владимир Сливяк считает, что фактически все традиционные виды энергетики, связанные с ископаемым топливом, имеют свои негативные стороны в плане влияния на окружающую среду. Но атомная энергетика, по его мнению, — это наиболее проблемная часть энергетического комплекса. И связано это в первую очередь с тем, что за всю историю (более 60 лет развития атомной промышленности) так и не было создано ни одной безопасной атомной энергоустановки, которая полностью бы исключала повторение чернобыльской трагедии. Также до сих пор не существует технологии утилизации ядерных отходов — прежде всего это касается отработанного ядерного топлива, которое излучает смертельный уровень радиации, а вещества, которые в нем содержатся, могут оставаться радиоактивными очень долго, например период полураспада плутония — 24 тысячи лет. А если вспомнить известную физическую аксиому, что необходимо десять периодов полураспада для того, чтобы вещество перешло в безопасное состояние, то мы получаем четверть миллиона лет. Так и не удалось создать полностью безопасную технологию, которая позволяла бы контролировать ядерные отходы все то время, пока они будут представлять опасность для человека и окружающей среды. С точки зрения Сливяка, в России потенциально наиболее опасны все места скопления ядерных отходов и прежде всего централизованное хранилище, где сконцентрировано наибольшее количество ОЯТ, в Челябинской области (на комбинате “Маяк”), а также на горно-химическом комбинате в Красноярском крае. Помимо этого, каждая атомная станция из десяти, которые сейчас действуют в России, имеет на своей территории хранилище собственных радиоактивных отходов, и на многих станциях они заполнены более чем наполовину, а кое-где и на 90 процентов. Безусловно, такое большое скопление отходов в конкретном месте чревато тем, что могут происходить, например, утечки.

Мы решили сегодня уточнить, насколько опасна радиоактивная обстановка в Красноярске, и обратились в Гражданский центр по ядерному нераспространению (“одна голова хорошо, а две лучше”, по поговорке того же атомного агентства). Глава центра Владимир Михеев сообщил:

— Нормальный радиационный фон — 30 микрорентген в час. А в краевом центре, по последним данным, всего 20 микрорентген. Думаю, оснований для беспокойства нет.

Тем не менее точку в этой теме ставить рано. Мало кому известно, что около десяти лет назад на одном из крупнейших заводов Красноярска в плавильный цех попали опасные частицы — радионуклиды. Как они там оказались — корпоративная тайна, но вообще-то по городу раскидано немало подобных материалов с высоким и даже опасным для здоровья содержанием радиоактивных изотопов (об этом речь пойдет ниже). Замер показал, что иного выхода, чем немедленно законсервировать цех, нет. Так и поступили. Примерно как с четвертым энергоблоком Чернобыльской АЭС, только, конечно, в меньших масштабах, пояснили “Городским новостям” в антиядерном центре. Так что мы теперь располагаем не только знаменитой Саяно-Шушенской ГЭС, но и собственной “Припятью”.

Кроме того, по мнению заведующего лабораторией природных ресурсов Красноярского НИИ геологии и минерального сырья Виктора Козлова, около сорока процентов питьевой воды в крае не соответствует нормам по уровню радиации. Это, конечно, не означает, что, выпив стаканчик воды из крана, житель некоего райцентра через месяц облысеет или, чего доброго, будет выгнан из дома. Просто радиационные ограничения — вещь очень строгая, и даже при малейшем превышении уровня контролирующие организации бьют тревогу. Итак, по словам Виктора Козлова, радиоактивные параметры в питьевой воде особенно превышены в южных районах региона. Так, в пробах воды здесь были обнаружены альфа-активные частицы сверх нормы. Эта информация особого резонанса в регионе не вызвала. Да и вообще, если говорить о радиации, последний крупный скандал на эту тему произошел в ноябре 2006 года. Тогда кто-то пустил слух о том, что в селе Большой Балчуг, расположенном недалеко от ГХК, повысился уровень радиации. Специалисты комбината взяли пробы почвы и воды и публично заверили народ — все в порядке. Сотрудник дозиметрической группы радиационно-экологического центра ГХК Олег Найденко тогда заявил даже, что в Балчуге радиации меньше, чем возле КрАЗа и КрасТЭЦ. Правда, из неофициальных источников стало известно, что слух появился не на пустом месте — “зеленые” нашли опасные радионуклиды. Предполагалось, что они заплыли в заводи Балчуга еще в пятидесятые годы, когда требования к радиационной безопасности были ниже…

В гражданском центре ядерного нераспространения решили проверить, действительно ли по Енисею плавают разносчики лучевой болезни. И влипли в историю, из которой смогли выпутаться только через год. Суть ее вкратце такова. Уже упомянутый нами Михеев, секретарь Координационного совета по радиационной безопасности населения Красноярского края при губернаторе края Хижняк и депутат Сухобузимского районного совета Пирогов устроили в районе поселка Большой Балчуг экспедицию с поисковым радиометром и дозиметром. Как потом объясняли антиядерщики в природоохранной прокуратуре, “в ходе исследования побережья Енисея нами была обнаружена всего одна “горячая” частица. Она находилась на поверхности грунта на берегу и, на наш взгляд, могла представлять некоторую опасность для местного населения. В тот момент, когда мы ее обнаружили, рядом находились ничего не подозревающие рыбаки, горело кострище. Вот поэтому для обеспечения безопасности людей мы поместили эту частицу вместе с грунтом в свинцовый контейнер и этот небольшой груз отвезли в город для последующей сдачи в OOO “Квант”. Михеева хотели было привлечь за несоблюдение санитарных норм и перевозку по городу ядерной частицы без лицензии, но затем краевой суд подтвердил правильность его действий.

Завершая разговор: радиация — штука сложная и невидимая. Каких-либо определенных выводов тут не сделаешь, кроме одного — о проблеме хорошо знают в краевом Совете безопасности. Как говорится, сверху виднее.