Без страха и укропа

Новый закон об изъятии аграрных участков из оборота может стимулировать рейдерские захваты, хотя необъятных сибирских земель это не коснётся.

Вообразим себе такую ситуацию.

К директору небольшого ООО где-то далеко от городов, мегаполисов и агломераций приходят судебные приставы. Со строгим, но справедливым выражением лица они осматривают урожай сельхозпредприятия — считают глазки в картошке, перетирают колоски, а один особенно въедливый презрительно смотрит на жалкую грядку укропа, притулившуюся где-то у водокачки.

— Эх, Иван Иваныч, а укроп-то у тебя не того, смотри, дохлый какой! Уж не вредителем ли фузариозом он поражен?

— Точно. Фузариозом, — отвечает директор и стыдливо сморкается к тряпочку.

…А потом следует судебное постановление — ввиду нерационального использования и неплодородия выделенного ООО участка земли изъять в доход либо государства, либо иного собственника. Более эффективного, от которого зловещие вредители бегут не разбирая дороги. И подобная картина происходит на сотнях и сотнях тысяч гектаров российских сельхозземель.

Это не запевка к футуристической повести, а возможные результаты недавно принятого Государственной думой закона о процедуре оборота земель сельхозназначения, а также порядка оформления прав на них. Как сообщается, документом корректируются нормы о принудительном изъятии и прекращении прав на участки из аграрных земель. В соответствии с законом “в судебном порядке возможно принудительное изъятие участков при их нерациональном использовании, которое повлекло существенное снижение плодородия земель или значительное ухудшение экологической обстановки”. Критерии снижений плодородия и ухудшения экологической обстановки установит правительство России. Скорее всего, до 1 июля, когда закон вступит в силу. Пока же принудительное изъятие происходит в случае “ненадлежащего использования или неиспользования в соответствии с целевым назначением в течение трёх лет”. Ну, например, аттракционы построят, а не укроп вырастят.

Новый закон строг. Он уточняет, что участок может быть изъят, если он не используется для ведения сельхозпроизводства и иной, связанной с сельхозпроизводством деятельности. Признаки такого неиспользования устанавливаются опять же правительством. При этом срок в три года не включает в себя срок освоения сельхозземель, который не может составлять более чем два года.

А что дальше — после того, как “неплодородного” собственника попрут с участка?

Документом предусматривается продажа с публичных торгов изъятых участков в течение полугода после вступления в силу решения суда. Если торги признаны несостоявшимися, такой участок может быть приобретён в государственную или муниципальную собственность по начальной цене этих торгов в течение двух месяцев со дня признания торгов несостоявшимися. Средства от продажи выплачиваются бывшему собственнику.

Интересный факт. Закон принят уже в третьем чтении. Но, как сообщил нашей газете генеральный директор ЗАО “Элита” Василий Забабурин, полного текста документа ни он, ни коллеги, с которыми он общался на эту тему, не видели. На наш вопрос, вызывает ли тревогу это нововведение, эксперт ответил, что нет, не вызывает: законов об аграрной деятельности принято столько, что бояться каких-то новых подводных камней в творчестве Госдумы уже просто смешно. Заметим, в Красноярском крае полно руководителей аграрных ООО, которые, что называется, прошли огонь, воду и медные трубы (есть у нас даже такое хозяйство, где не переводят часы на летнее время, чтобы не сбить процесс дойки, — у коров тоже есть внутренние часы). А в общем, что мужикам особенно терять-то? Зарплата в аграрном секторе одна из самых низких в стране, и страна должна быть благодарна тем, кто на ниве хотя бы работает…

Но, как полагают московские консультанты, новый закон может послужить удобным рычагом для рейдеров. Достаточно сказать, что автором проекта был не кто иной, как Сергей Лисовский — сначала магнат шоу-бизнеса, потом соратник Чубайса и политтехнолог, а вот теперь сенатор и сельский магнат. В Совете Федерации он занимает пост первого заместителя комитета по аграрно-продовольственной политике и рыбохозяйственному комплексу. Он также возглавляет совет директоров серьёзной группы компаний — одного из крупнейших российских производителей мяса птицы. По некоторым данным, ежегодные объёмы её производства составляют 58 тысяч тонн мяса. Группа компаний также производит зерно и корма. “Лисовский известен своим прагматизмом ещё со времен коробки из-под ксерокса”,— говорит председатель Российского профсоюза работников малого и среднего бизнеса Александр Попов. По мнению Попова, принятие законопроекта о сельхозземлях “скорее всего” вызвано его бизнесом.

Опрошенные противниками нового закона эксперты ещё в ноябре отмечали, что доказать нерациональное использование земли очень сложно. Они указывали, что поправки могут стать инструментом для перераспределения земельных активов. Иными словами — переделом собственности.

Вот достаточно резкое высказывание заместителя председателя комитета Госдумы по безопасности Геннадия Гудкова: “Я могу на спор оформить право собственности на Кремль, потому что мне будут обязаны в этих бюрократических инстанциях при наличии необходимых документов выдать это свидетельство. Я им представлю фальшивые документы, а так как у них нет и не должно быть института экспертизы, я получу подлинное свидетельство ну если не на Кремль, то на Спасскую башню точно”.

Один из самых привлекательных активов для рейдера — земля. Только в Подмосковье количество атак исчисляется десятками, если не сотнями тысяч. О том, кто, а главное — за какую цену будет определять эффективность землепользования, депутаты, видимо, подумают потом.