Здоровье атлета на моей совести

Имя этого врача известно, пожалуй, каждому красноярцу, когда-либо занимавшемуся вольной борьбой. Заведующий медицинской частью краевого государственного учреждения дополнительного образования “Школа высшего спортивного мастерства по видам борьбы имени Д. Г. Миндиашвили” не меняется со дня её основания — 1973 года. А накануне Нового года Николаю Лекомцеву было присвоено звание __з__аслуженного врача Российской Федерации.

Беседовали мы прямо на рабочем месте, урывками, потому что двери в медпункте открывались буквально ежеминутно. “Доктор, у вас от изжоги что-нибудь есть?” — заглядывает в медицинский кабинет молодой богатырь… Через минуту подходит другой: “Извините, можно давление измерить, что-то тяжко сегодня”… И Лекомцев меряет давление, дает лекарство от изжоги…

—Николай Александрович, откровенно говоря, несколько удивлён. Думал, что могучие борцы обращаются к Вам, только когда получат травму.

— Ко мне по любому поводу обращаются. Это только со стороны кажется, что спортсмены обладают несокрушимым здоровьем. Сейчас на носу серьёзные соревнования — в этот период организм становится особенно уязвимым. Когда борец подходит к пику своей формы, иммунитет у него снижается. Легкого сквозняка достаточно, чтобы атлет слёг с сильнейшей простудой. Во время соревнований спортсмен, естественно, испытывает сильное волнение, а это — стресс. Помочь с ним справиться тоже наша задача. Так что не только вывихи и переломы нам приходится лечить. Хотя и это тоже…

— Вы работаете в спортивной медицине почти сорок лет.

— Сорок два, если быть более точным.

— Вот как? Значит, Вы не только борцов лечили?

— Начинал я в красноярском футбольном клубе “Автомобилист”, который сейчас называется “Металлург-Енисей”, доводилось работать с такими легендарными спортсменами, как Юрий Сипкин, Александр Тарханов, Олег Романцев. А потом Дмитрий Георгиевич предложил мне перейти к нему. Тогда уже среди воспитанников его школы был олимпийский чемпион Иван Ярыгин, другие перспективные борцы, которые участвовали в международных соревнованиях самого высокого ранга. Я был довольно молод тогда, мне было интересно посмотреть мир, и я принял его предложение. Кстати, мы с Миндиашвили начали работать, когда школы как таковой ещё не было. Так что, можно сказать, что я тоже принимал участие в её зарождении.

— А кого сложнее лечить, футболистов или борцов?

— Все-таки, наверное, футбол — более опасный и травматичный вид спорта, как это ни странно. В единоборстве спортсмен всё-таки знает, что можно ожидать от соперника. А в футболе травмы носят более непредсказуемый характер — спортсмен бежит вперёд, нацелен на ворота, и тут удар сзади по ногам… Человек ни сгруппироваться, ни подстраховаться не успевает. Хотя, конечно, это всё условно. Борцам, как вы понимаете, тоже крепко порой достаётся.

— Вам и самого Ярыгина лечить от травм приходилось?

— Вот вы задали этот вопрос, и я задумался… Знаете, что-то не могу вспомнить, чтобы кому-то из соперников что-то удавалось повредить Ивану. Это был истинный богатырь, обладавший уникальным, совершенным телом, как будто сделанным из железа.

—А другая легенда красноярской борьбы — Бувайсар Сайтиев?

—Должен сказать, что это тоже совершенно уникальный атлет, с уникальной, просто нечеловеческой силой воли… До сих пор с дрожью вспоминаю сентябрь 2003 года, когда в нью-йоркском “Мэдисон Сквер Гарден” Бувайсар в пятый раз стал чемпионом мира. Тогда в четвертьфинале он уверенно выигрывал 9:0 у узбекского австралийца Талгата Ильясова, когда тот нанес нашему борцу удар лбом в правую скулу. Хруст костей Бувайсара услышал весь зал. Но нокаутированный Сайтиев встал и довёл поединок до победы. Несмотря на то, что у Бувайсара треснула скуловая кость и полностью заплыл левый глаз, капитан сборной России по вольной борьбе решил продолжить выступления, взяв всю ответственность на себя. В полуфинале он заставил действующего чемпиона мира иранца Хабиби сложить свои полномочия — 6:2, а в финале переборол атлета из Белоруссии Мурада Гайдарова. Последний знал о травме Сайтиева и постоянно норовил боднуть его в лицо. Но Бувайсар довёл поединок до победы…

—Да, это действительно замечательный пример для подражания…

— Ну нет, пожалуй… потом в госпитале Бурденко при более тщательном обследовании выяснилось, что травма была серьёзнее, чем казалось. Малейшая ошибка, и Бувайсар мог погибнуть. Жизнь дороже любых спортивных побед. Так что это всё-таки исключение из правил… А вообще, конечно — у нас все борцы очень мужественные люди. Случаи, когда атлет выходит на борцовский ковёр с поврежденным ребром, сломанным пальцем — не такая уж редкость. Помню, был такой замечательный борец Владимир Батня, неоднократно побеждавший на самых престижных соревнованиях. Как-то перед самым турниром на Кубок мира его неожиданно свалила ангина — температура под сорок, говорить не может. Но несмотря ни на что, он вышел на ковёр и принёс нашей сборной медаль…

— Не жалеете, что стали спортивным, а не обычным врачом?

— Мне трудно судить о работе обычного, как вы говорите, врача. Я в спортивной медицине с тех пор, как закончил мединститут. Наверное, не жалею… Жизнь в спорте интересна и насыщена событиями, врач должен не только вылечить пациента, но и помочь ему встать в строй, продолжать бороться за медали. С другой стороны — на совести спортивного врача здоровье атлета, которое он ему должен помочь сохранить на долгие годы. Я категорически не приемлю такой подход, когда из спортсмена выжимается всё, что возможно, и закончив свои выступления в большом спорте, человек уходит практически инвалидом. Мы, врачи, в ответе за тех, кто пришёл к нам в борцовский зал, и мы обязаны сделать так, чтобы эти люди, завершив свою карьеру, оставались сильными и здоровыми…