Герои не нашего времени

Прошли те времена, когда в нашей стране снимались романтичные фильмы об учёных. Трудно представить, что сегодня на экраны может выйти такая лента, как “Девять дней одного года”, где герой Баталова красиво умирает за науку. Но сегодня уже такие фильмы не снимают. Нет красивых и героических сюжетов в нашей науке для кинематографа.

Известный и уважаемый в научных кругах человек профессор Сергей Капица поставил российской науке печальный диагноз: она в глубокой яме. “Пятнадцать или даже двадцать лет хронического недофинансирования привели её в ужасное состояние, — делится своими мыслями в одном из интервью учёный. — Молодые кадры разбежались. Старые стали ещё старше. Деды учат внуков”.

Перспективы даже более прискорбные: с каждым годом финансирование исследований, особенно фундаментальных, сокращается. В 2009 году в связи с кризисом государственное финансирование РАН было урезано на 15 процентов. В 2010 году — ещё на 10. В общей сложности сокращение составило 3,5 миллиарда рублей по сравнению с 2008 годом. В 2009 году около 70 процентов дефицита учёные покрывали за счёт грантов, но в 2010-м их главный источник Российский фонд фундаментальных исследований также был секвестирован на 30 процентов.

— Конечно, финансирование науки в последние годы стало лучше, чем было 10—15 лет назад, — рассказывает доктор технических наук Анатолий Шевырногов, заместитель директора института биофизики Сибирского отделения РАН. — Но эти вложения очень малы по сравнению с теми суммами, которые выделялись на науку в советское время. Тогда считалось, что академическая наука — основа развития техники и технологии. И денег на неё не жалели. Советская наука отличалась всегда тем, что можно было закладывать долгосрочные научные проекты, ставить очень сложные задачи на длительный период без оглядки на время и финансирование. Сегодня всё изменилось.

Система грантов, которая сегодня существует в России, это в основном краткосрочные вложения со скорым экономическим эффектом. Те, кто даёт деньги на какие-то научные разработки, хотят быстро получить отдачу и в виде приличной суммы. Мы фактически перешли к западному типу финансирования науки, где преобладают грантовые задания на короткие сроки. Поэтому, отмечает учёный, деньги сегодня в основном вкладываются в развитие прикладных направлений:

— Если бы сегодня кто-нибудь открыл закон Ома, то он, несомненно, был бы бедным человеком. Ему за это открытие никто не заплатил бы и вряд ли вообще взялся финансировать исследования. Потому сам по себе закон Ома не даёт возможности заработать. Но на его основе потом была развита вся электротехника, электроника, компьютерные технологии и прочее. И таких примеров можно привести множество, когда деньги, вложенные в фундаментальную науку, дают большую отдачу, но через долгий промежуток времени, нежели средства, инвестированные в конкретные технологические исследования.

У фундаментальной и прикладной науки абсолютно разные задачи. Фундаментальная наука занимается открытием законов природы, изучением глобальных проблем жизни природы и так далее. Прикладные же проекты, используя академические достижения, внедряют знания в жизнь в виде различных материальных благ. Зачастую интересы задачи фундаментальной науки, её проблемы не понятны тем, кто управляет деньгами. Хотя очевидно, что две области взаимосвязаны. Если мы не будем на должном уровне финансировать фундаментальную науку, а станем отдавать предпочтение только прикладным проектам, то всё закончится печально. Рано или поздно в прикладной отрасли наступит стагнация. И основная задача РАН и сегодня и вчера — создание новых знаний, которые использовались бы при производстве инновационной продукции и могли бы обеспечить технологический прорыв.

Академические знания для человечества бесценны. Потому что они раскрывают тайны бытия, природы и, несомненно, помогают решать глобальные проблемы цивилизации.

— В лаборатории, которую я возглавляю, идёт изучение состояния биосферы, динамики жизни в океане и на земле, — говорит Анатолий Петрович. — Так, например, мы исследуем распределение фитопланктона в океане. Для чего? Распределение фитопланктона — индикатор крупных океанских течений, которые в свою очередь являются гигантской тепловой машиной нашей планеты. Тёплые течения идут на север, оттуда возвращаются холодные… Эта циркуляция тепла определяет климат Земли. Достаточно произойти даже незначительным изменениям в атмосфере океана, и последствия ощутимы сразу же: засыпает снегами Европу, заливает дождями Бразилию. Биосфера — это тонкий слой живого вещества, она требует к себе особого отношения и понимания. Достаточно что-то нарушить в системе, людям дышать будет нечем. Какова тогда будет цена денег?

Надо отметить, что, хотя фундаментальная наука требует меньше вложений, чем прикладная, тем не менее инвестиции в академические программы очень скудны. Причём львиная доля средств достаётся центральным лабораториям и институтам. В 2010 году из бюджета Российской Федерации выделено на науку и инновационные программы 1,1 триллиона рублей. Большая часть средств пошла вузам и инноцентрам. 49 миллиардов рублей было предназначено для финансирования РАН. Из них только 17,5 миллиарда были отданы в отделения Академии.

Депутат Законодательного собрания Красноярского края Василий Моргун считает, что в идеале нужно развивать оба направления — как фундаментальное, так и прикладное. Но на сегодняшний день, когда существуют экономические трудности в стране, предпочтение отдаётся прикладным проектам. Более актуальна на данный момент проблема внедрения существующих разработок, говорит депутат. Местные власти по мере возможности пытаются поддерживать науку: в Красноярском крае создан фонд поддержки научной и научно-технической деятельности, который выделяет средства как на фундаментальные, так и прикладные направления. В этом году в распоряжение фонда выделено 121 миллион рублей.

Сергей Верховцев, первый проректор СФУ по науке и международному сотрудничеству, считает, что деление науки на фундаментальную и прикладную достаточно условно.

— Вообще наука — это всегда всестороннее использование и производство нового знания, — высказывает своё мнение Сергей Верховцев. — В одном случае оно дополняет наши представления картины мира, в другом — направлено на создание более комфортных условий для жизни. И самые лучшие примеры, как ни парадоксально, говорят о том, что если учёный успешен, то он успешен в обеих областях. Например, Пётр Поляков, профессор СФУ, металлург, широко известен в научных кругах, на его работы часто ссылаются, он читает лекции не только в России, но и за рубежом. При этом его разработки давно и широко внедряются на металлургических производствах. Таких примеров можно привести множество.