Эвтаназия по-русски ?

В течение последних нескольких месяцев минувшего года в прессе и в Интернете не раз мелькали публикации, призванные прощупать настроение масс (в том числе электората с группой инвалидности) на предмет восприятия ими такого явления, как эвтаназия детей с врождённой инвалидностью. Авторы обычно оговаривались, что они имеют в виду инвалидов с глубокой умственной отсталостью.

Поражает та лёгкость, с которой все без исключения авторы, затронувшие тему жития детей-инвалидов, употребляют теперь модное словечко “эвтаназия”.

Википедия даёт следующую трактовку этого термина: ЭВТОНАЗИЯ (или эйтаназия) (греч. ευ— “хороший” + θάνατος “смерть”) — практика прекращения (или сокращения) жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием и испытывающего невыносимые страдания, удовлетворение просьбы больного без медицинских показаний в безболезненной или минимально болезненной форме с целью прекращения страданий.

Я долго и терпеливо ждал, когда же кто-либо из так обеспокоенных данной темой авторов задаст себе вопрос, каким образом он планирует получать согласие на уход из жизни от новорожденных. А в идеале для очистки (да не совести, о чём Вы?), для юридической чистоты подобное согласие лучше брать письменное, нотариально заверенное. Надеюсь, мы ещё не забыли, что эвтаназия не колхоз, это дело исключительно ДОБРОВОЛЬНОЕ! Так что согласие на “доброе дело”, если оно войдёт в широкую практику, необходимо будет получать и от младенцев!

При несоблюдении этих нехитрых процедур всё обсуждаемое будет именоваться не эвтаназией, а преднамеренным убийством. Или эвтаназией по-русски.

Безусловно, в этой ситуации заложено внутреннее противоречие между стремлением улучшить статотчёт по снижению уровня детской смертности (то бишь по выживаемости детей до 12 месяцев) и одновременно по сокращению врождённой инвалидности. Однако нынче иные времена, не то что прежде, когда мы жили в “стране самой лучшей медицины в мире”. Тогда у нас в СССР, помните, просто НЕ БЫЛО детей-инвалидов!

Теперь на дворе век двадцать первый, время гуманных технологий. Медики уже не позволяют маленьким инвалидам тихо загнуться в “колыбели” инкубаторов. Следовательно, в России неуклонно растёт число детей с устойчивыми признаками инвалидности. Но тут уж, надо полагать, два департамента одного здравоохранного министерства как-нибудь убаюкают беспокойную статистику.

Что же до беспокойства о чистоте генофонда российского, то это стремление, а главное, методы решения проблемы также отнюдь не свежи. В прошлом страна отпраздновала юбилей Победы над нашествием нацистов. Но, читая дебаты о способах “гуманного” умерщвления “неполноценных”, снова и снова понимаешь, что флаг над рейхстагом символизировал лишь разгром шайки Гитлера, а сам фашизм жив и поныне. И не где-то “там”, он рядом, в России. Он хочет под звучным и мудрёным названием легализоваться в умах обывателя. Для того и нужны малопонятные заморские словечки с недвусмысленной сутью.

И главное, авторы человеконенавистнических статей уверены в том, что лично их, столь доходчиво всё растолковавших “тёмным массам”, непременно позовут, когда нужно будет растопить топку крематория. Ведь это они, авторы работ по “эвтаназии детей”, одними из первых заявили о пристойности чисто российского “мочилова” — об “эвтаназии” младенцев!

Может спросим себя, готовы ли мы в России воскресить массовые казни детей? И если да, то — добровольцы, три шага вперёд!