Мы — из пехоты

К фронтовику Петру Ефимовичу Ефименко мы пришли с председателем первичной ветеранской организации Центрального района “Коммунальщик” Иваном Никифоровичем Бинчуровым.

О былом воспоминания ветерана грустные, в мрачные тридцатые годы крестьянскую трудовую семью раскулачили, обездолив семерых детей.

Пётр Ефимович — сибиряк, уроженец села Шеломки Дзержинского района, оттуда и был призван в сентябре 1942 года. После подготовки в военном училище Барнаула младший лейтенант получил назначение командиром взвода в 72-й стрелковый полк 322-й пехотной стрелковой дивизии Украинского фронта.

— Пехота, сто верст пройдёшь, ещё охота, — с грустной улыбкой вспоминает ветеран, — порой казалось, ноги передвигаются автоматически, на ходу и дремали, падали, но в наступление бежали, забывая о смертельной опасности.

Впереди, подавая пример, был 19-летний командир, лейтенант Ефименко. И погибали они, командиры, поднимавшие солдат в атаку, первыми. Но Петру везло, возможно, оттого, что хранила его божья молитва, которой благословили бабушка и мама Мария.

В самом деле, не брали пули воина. Однажды, после свинцового “дождя” немецкого мессера, шинель лейтенанта оказалась изрешечённой, а сам уцелел. Солдаты удивлялись, считая командира заговорённым. Чудо, но вернулись с фронта и два воевавших брата Петра — Иван и Николай.

— Пехоту называют “царицей полей”, — говорит фронтовик. — Так и есть, открыта всем ветрам пехота-матушка, не скроешься, идёшь “лоб в лоб”, а то и врукопашную. Если внезапный вражеский налёт, то нашего брата пехотинца буквально выкашивало.

Пётр Ефимович вспоминает, что обували солдат в английские жёлтые ботинки. Возможно, по асфальту ходить в них хорошо, но на раскисших весенне-осенних дорогах они превращались в лохмотья, шли бойцы практически босиком.

В одном из боёв на реке Одер Пётр был ранен в левое предплечье, лечился в госпитале польского города Гляйвиц недолго. Рана оказалась лёгкой, опять повезло.

Лейтенант Ефименко прошёл со своим полком в составе I Украинского фронта под командованием маршала Конева Польшу, Германию, Австрию, Венгрию, Чехословакию. В Берлине не был, освобождал другие города Европы.

Пленили Петра города Австрии, особенно столица, был приказ командования — не разрушать Вену. Австрийцы угощали наших шнапсом, приговаривая: “Гитлер капут” — простым людям эта захватническая война не нужна была.

— Были на фронте и светлые часы, особенно когда приезжали фронтовые бригады, — вспоминает Пётр Ефимович, — я любил слушать Клавдию Шульженко, её лирические, сердечные песни.

На обратном пути полк остановился в станице Усть-Лабинская Краснодарского края и здесь, впервые в жизни, Пётр испытал нежное романтическое чувство любви к старшекласснице, внучке пожилой пары, к которым определили его на квартиру. Хотя семья предлагала бойцу остаться в благодатном крае, любовь к родной Сибири оказалась сильнее.

Демобилизовали лейтенанта Ефименко осенью 1945 года. Сначала он работал военруком в школе родного села, потом в органах УВД Дзержинска, затем участковым в Бартате, Красноярске. Около 30 лет отдал фронтовик службе в органах внутренних дел. Закончил свой трудовой путь в дружном коллективе “Коммунальника”. Защитник Отечества награжден медалями: “За отвагу”, боевые заслуги”, “За победу над Германией”, медалью маршала Жукова и другими.

С горечью говорит ветеран о том, что пережил сына и жену, заботится о нём семья дочери Натальи, ветеранская организация, социальная служба.

Уходя, вспомнили мы незабвенные фронтовые песни и вполголоса спели одну из любимых Петра Ефимовича: “Эх, дороги, пыль да туман, холода, тревоги, да степной бурьян…”.