Стадион

«Всегда говорил: «Ты — самый лучший! Ты — первый в мире!». Чемпион Паралимпиады Матвей Якушев и его тренер о работе и Париже

Матвей Якушев завоевал золото в прыжках в длину в категории T20 среди спортсменов с нарушением интеллекта.

Ещё месяц назад Матвей Якушев был мальчишкой, об успехах которого знали немногие. Сейчас он — паралимпийский чемпион по прыжкам в длину, звезда мирового масштаба и новое великое имя в красноярском спорте. Но скромность никуда не делась: парень по-прежнему остаётся простым Матвеем, который слегка стесняется журналистов. Признаётся: к вниманию публики до сих пор не привык.

На интервью чемпион пришёл вместе со своим тренером Михаилом Петриком. С собой они взяли ту самую паралимпийскую медаль — золотую. Она переносится в специальном футляре, который после длительных перелётов слегка потрепался. «Французы его досматривали досконально. Видимо, думали, что Матвей там что-то запрещённое везёт», — смеётся Михаил Николаевич. Наш разговор, конечно же, начался с паралимпийской темы. Также Якушев и Петрик рассказали о спортивном пути, ночных звонках, рекордах, начале карьеры, отношении к русским за границей и многом другом.

Победа как сон

— Матвей, к тебе уже пришло осознание, что ты стал чемпионом?

М. Я.: Пока ещё нет. Есть только облегчение от выполненной работы. Мы очень долго готовились к этим стартам и потратили много сил.

— Как воспринял победу?

М. Я.: Сначала не поверил. Подумал, что какой-то сон! Я же одним прыжком вышел с четвёртого места на первое, ещё и личный рекорд установил. Потом просто смотрел и ждал, когда другие прыгнут.

— Что делал после награждения? Вот тебе дали медаль, поздравили, а дальше?

М. Я.: Дал интервью по горячим следам. Потом поехал в олимпийскую деревню, там пообщался с родственниками по видеосвязи. А затем уже просто отдыхал. Сил на какие-то празднования не было.

— Родные, понятное дело, не спали? Когда ты победил, в Красноярске было два часа ночи.

М. Я.: Конечно, они следили в прямом эфире, переживали. У них потом тоже интервью брали. Мы созвонились, поговорили. Приятно, что я сумел их порадовать.

— Как дома встретили?

М. Я.: Ещё в Москве была приятная встреча. В Красноярске нас в аэропорту чествовали, тоже хорошо всё организовали. Много родственников было, министр спорта приехал, поздравил. Конечно, такое внимание приятно.

«Зачем мне одному орать?»

— Михаил Николаевич, вы следили за Матвеем из Красноярска. Как поддерживали спортсмена на расстоянии?

М. П.: Мы с ним всегда были на связи — ещё задолго до Паралимпиады, когда Матвей поехал на сборы в Новогорск. Я даже специально просил тренера команды, чтобы она повнимательнее к нему отнеслась. Потом наши уехали в Париж, но мы не теряли связь — каждый день на звонках. Мне ведь всё надо знать: как он себя чувствует, какую работу сделал, что за условия вокруг...

Больше всего я переживал за психологическое состояние Матвея. Всё же Паралимпиада — это большое событие, и там всегда присутствует такое же большое давление. А с ним нелегко справиться. Приходилось настраивать, успокаивать.

— Но получилось же?

М. П.: Расскажу историю на этот счёт. Ещё до своих стартов Матвей ходил на соревнования по толканию ядра. А там тысячи человек — стадион буквально ревёт! Матвей вернулся и мне позвонил: «Я туда больше не пойду! Там ор такой, что голова раскалывается!» Но я успокоил его, настроил. Даже предложил ему вернуться на стадион, но он не захотел. Зато сумел собраться.

— Верили ли в то, что Матвей прыгнет на рекорд?

М. П.: Ещё в мае старший тренер сборной вышел на нас с вопросом: «Что планируете на Паралимпийских играх?» Видимо, тогда прояснилась ситуация по нашему участию. Мы пообщались и решили: 7,20–7,40 — это тот результат, который вполне реально показать. В принципе, так и получилось: 7,10, потом 7,22... У меня была уверенность: на 7,40 улетит. А это уже медаль. Но вот то, что Матвей прыгнет на 7,51, установит рекорд и победит, признаюсь честно, не ожидал. Так получилось, что он даже превысил мои надежды.

— Соседей не разбудили от радости?

М. П.: У меня дома жена с дочкой спали, а я в комнате сидел. Зачем мне одному орать? Да и времени на радость не было — тут же звонки начались. Моментально! Телефон аж раскалился. Отбивался от поздравлений как мог. В итоге только в полшестого утра связался с Матвеем. Пообщались, обменялись мнениями по поводу выступления, согласовали дальнейшие планы. Я его спросил про допконтроль, про общение с прессой... И только потом пошёл спать.

— Что сказал Матвей?

М. П.: Всего говорить не буду, но один момент упомяну. Спросил у него, что он планирует на следующий день. Он сказал: «Погуляю, отдохну — и домой». Наши могли пойти на закрытие Паралимпиады, но почему-то не захотели.

Обойти великого Ромли

— Какой объём работы пришлось выполнить ради победы?

М. Я.: Огромный. Мы даже не сделали всё то, что планировали. Но всё равно работали очень много.

— По сколько часов в день?

М. Я.: Примерно по пять-шесть.

М. П.: Я вообще не сторонник длинных тренировок. Обычно делаю акцент на выносливость, а прыжки в длину — скоростно-силовой вид. Всех тонкостей не знал, приходилось вникать. Но со временем понял: тут в два часа не уложишься. Чтобы всё сделать, нужно по нескольку часов заниматься. И ещё заложить время на восстановление. Поэтому мы запланировали большой объём работы, но при этом не форсировали подготовку.

— Неопределённость по поводу допуска сказалась? Долгое время было непонятно, пустят на Паралимпиаду или нет.

М. Я.: Только надежда была.

М. П.: Да, Матвей правильно сказал. У нас как было? Мы провели двойной сбор в национальной команде. Вдруг стало известно: что-то прорезается — возможно, нас допустят. Со сбора Матвей поехал в Марокко на первый международный выезд. Раньше за границу никогда не ездил — как-то не брали его. Да и куда поедешь, когда кругом санкции?

Приехали в Марокко. Там первым делом нужно пройти классификацию — это очень важная штука в адаптивном спорте. Англичанин, который за неё отвечает, не явился. Официальная причина — заболел.

Ладно. Вернулись, немного восстановились и поехали в Екатеринбург. Там проводился международный Кубок паралимпийцев. Матвея мотивировали трибуны — они очень мощно хлопали! Не так, конечно, как в Париже, но тоже неплохо. И в итоге Матвей прыгнул на 7,41 — это выше рекорда Европы и лучший результат в сезоне. Даже мировые лидеры не смогли его повторить! Ромли тот же, например.

— Это у которого Матвей потом на Паралимпиаде выиграл?

М. П.: Да, он самый. Из Малайзии. Непобедимый спортсмен. Он же, как в 18 лет установил мировой рекорд, ни разу не проиграл. И тут вдруг какой-то неизвестный пацан из Красноярска прыгнул на 7,51. Ромли был в шоке! Занервничал, не справился с эмоциями, заступил в своей попытке и в итоге стал только вторым. Колумбиец Асприлья, который на третьем месте, — очень талантливый парень. Но подготовка в прыжках у него, откровенно говоря, никакая. Он перед этим выиграл забег на 400 метров, а на длину заявился ради прикола. Но в итоге третье место занял — тоже неплохо.

— Матвей, помнится, называл Ромли кумиром.

М. Я.: Ну, можно и так сказать. У меня была цель обыграть его и доказать самому себе, что всё реально.

М. П.: Я об этом Матвею всегда говорил! Ещё перед Парижем талдычил: «Ты — самый лучший! Ты — первый в мире!» Но долгое время не удавалось достучаться. Видимо, в последней попытке Матвей всё-таки вспомнил мои наставления.

— Главное, что удалось донести нужные слова на ментальном уровне.

М. Я.: Поддержка была от всех. И Михаил Николаевич, и другие тренеры, и родители говорили, что я нахожусь на очень высоком уровне и смогу всех победить. Так и получилось.

«Раша? Гуд!»

— Чем запомнился Париж как город?

М. Я.: Я особо не гулял. Только в последний день выбрались на пару часов. В целом прикольный город. Жаль, что на Эйфелеву башню не попал. Хотелось побольше погулять, конечно. Но тренеры сказали: «Все прогулки будут после соревнований». Я их послушал и сидел у себя в комнате.

М. П.: Всё правильно сделал! Те, кто не послушался, хуже выступили!

— С другими ребятами поддерживал общение?

М. Я.: Конечно. Они мне сильно помогли морально. В Париже я немного простыл, и ребята поддержали меня: «У тебя есть время восстановиться, ты успеешь, не переживай!» Конечно, это сильно помогает. На стадионе тоже за меня болели. И я на других смотрел, поддерживал.

— В чаше стадиона всё воспринимается в десять раз сильнее?

М. Я.: Там эмоции просто зашкаливают! Но мне сказали, чтобы я получал от этого кайф, вошёл в кураж и не обращал внимания на шум. Наоборот, я получил заряд эмоций.

— В Париже как относились к вам? Не было вражды?

М. Я.: Наоборот! Мы выходили гулять, заходили в магазины, и нас спрашивали: «Фром Раша? Йес? О-о-о, гуд!» Я и в первый раз, когда был в Париже, тоже с этим столкнулся. Покупаешь сувениры: «Раша? Гуд!» Простые люди к нам очень хорошо относятся.

М. П.: Согласен с Матвеем. Я сам ездил в Париж в 2010 году. Гулял, общался с людьми. Город как город, ничего интересного. Но никакой вражды не было — наоборот, только уважение. Это уже на уровне политиков идут какие-то разногласия. А простым людям всё равно.

— С антидопингом как обстояли дела?

М. Я.: Я приехал, и через неделю у меня взяли анализы. Это было впервые на международном уровне — ранее не брали. Со мной переводчик сидел, общался с допинг-офицерами. И после победы ещё раз взяли. Но там всё нормально, никаких нарушений.

М. П.: К нему и в Красноярске домой ходят, как положено. Правила везде одинаковые — что у здоровых, что у наших ребят.

Зачем куда-то рваться?

— Как удалось попасть в сборную?

М. Я.: Я выполнил норматив мастера спорта России, и меня сразу взяли в команду. Это было давно, ещё в 2019 году.

М. П.: Матвей тогда даже не выиграл первенство России. Максимум вторые и третьи места занимал. Но его заметили и вызвали в сборную. В 2020 году Матвей даже выиграл краевые соревнования среди здоровых с результатом 7,49. На тот момент это был рекорд мира! Но его нигде не зафиксировали.

М. Я.: Я ещё тогда на зимнем чемпионате России прыгнул 7,38. Мне сразу сказали, что с таким результатом нужно обязательно ехать в сборную. А потом резину тянули.

— Но всё же взяли.

М. П.: Там не обошлось без нюансов. Мы в спокойном темпе отработали четыре года. Весной нас взяли на Паралимпиаду. Вроде надо к ней готовиться, и тут как пошли соревнования! Марокко, Екатеринбург, Париж — только не Паралимпиада, а Гран-при — плюс ещё чемпионат России. За полтора месяца не было серьёзных тренировок — только восстановительные. А форма-то уходит. С этим тоже пришлось столкнуться.

— Но результаты-то были.

М. Я.: После поездок они сильно выросли. Я вот прыгнул 7,38, а дальше не получилось. Максимум на 7,30 улетал. А как поездил по миру — сразу улучшил прыжок.

М. П.: А зачем куда-то рваться? Матвей на России всех выигрывает в одну калитку. Отрыв от второго места — полметра. Трамвайная остановка, ей-богу! И зачем выкладываться? Мы даже стали с ним отвлекаться на другие виды — бег, тройной прыжок...

Матвея, прямо скажу, опустошили в Екатеринбурге. Там требовали результат, чуть ли не выпрашивали. А зачем, куда торопиться? Разве что попасть в международный рейтинг-лист. Может, тогда Ромли и обратил на него внимание — мол, кто этот русский?

Но силы были потрачены. Матвей домой приехал еле живым! «Дайте мне отдохнуть, я устал». Послушали его, отпустили на десять дней. А потом как включились в работу! Причём он официально был в отпуске, а мы всё равно трудились. Я даже боялся, что парень себя перегрузит. Но чем хорош Матвей — он умеет себя контролировать. Этого у него не отнять.

Длина — его судьба

— Матвей, почему именно лёгкая атлетика? Занимался чем-то другим?

М. Я.: Я учился в школе, и нас как-то позвали на соревнования. Пришёл, пару раз выступил. Мне предложили попробовать, и я согласился. А вообще, раньше занимался вольной борьбой.

М. П.: Матвей к спорту был предрасположен ещё в родном Назарове. Потом по семейным обстоятельствам переехал в Красноярск и стал здесь учиться. Да, борьба у него была. Хорошо, что ею занимался. Но я на него сейчас смотрю и думаю: Господи, какая ж тут борьба?!

— А вы как познакомились?

М. П.: В марте 2017 года были соревнования среди коррекционных учреждений. Я их судил, и там же участвовали мои воспитанники. Смотрю — бежит пацан из шестой школы. Да так лихо! Наравне с моими. Думаю: это кто? Подхожу к его преподавателю: «Я вижу в нём перспективы. Надо бы его в лёгкую атлетику отдать. Готов им заняться». Мне сначала пообещали, но потом как-то забылось всё. А потом оказалось, что Матвей был в борьбе и очень не хотел уходить.

М. Я.: Да, мне очень нравилось бороться. К тому же я только-только приехал из Назарова, и Красноярск был для меня неизведанным городом. А ещё и ехать далеко — квартира в Зелёной Роще, а тренировки на острове Отдыха.

М. П.: Я в какой-то момент уже потерял надежду. Не идёт — значит, не судьба. И тут в феврале 2018 года тот преподаватель явился вместе с Матвеем! «Вот, привёл тебе спортсмена».

— А кто переубедил?

М. Я.: Да все пробовали. Родители, физрук, классный руководитель — они говорили: «Сходи на лёгкую атлетику, вдруг понравится?» А у меня как раз в борьбе ничего не получалось. Не видел перспектив. Попробовал в лёгкой атлетике — понравилось. А самое главное, что побеждать начал!

М. П.: Я тогда взял себе напарника, чтобы он мне помогал. У меня много воспитанников было, за всеми не уследить. Матвей занимался в общей группе, сильно не выделялся. В какой-то момент решили переключиться на прыжки. Попробовали, и на первых же стартах Матвей улетел на 7,06. Мы в шоке были! У нас взрослые здоровые мужики так прыгают по большим праздникам, а тут мальчишка с ОВЗ! Стало понятно, что Матвей подписал себе приговор. (Смеётся.)

Начались поездки на Россию. В основном тренировали бег, на прыжок акцент не делали. Матвей по юношам постоянно в призах был. Мы его привлекали к соревнованиям со здоровыми людьми — это распространённая практика. На чемпионате России он прыгнул 6,50 и установил рекорд страны по юниорам. Причём он ошибся и оттолкнулся далеко до рубежа. Фактически-то улетел за семь метров! Вот там стало понятно, что длина — его судьба.

Все ютятся в одном зале

— Вспомнилась история про Ивана Ярыгина, который очень не хотел уходить из футбола в борьбу. Но поддался и всё-таки пришёл. В итоге мы прекрасно знаем, кто такой Ярыгин. У Матвея примерно такая же аналогия прослеживается.

М. П.: Вот её бы в будущем продолжить! Ярыгин потом с Дмитрием Миндиашвили построили Академию борьбы. Это же настоящая кузница чемпионов!

— Надо ещё одну медаль в 2028 году, и можно стадион в честь Матвея строить.

М. П.: Хотелось бы, конечно. Но для начала бы легкоатлетический манеж сделать. Мы все — и здоровые, и адаптивщики — ютимся в одном зале. Триста человек, и всем заниматься надо! Помещений мало осталось. Есть хороший зал на базе Сибирского федерального университета, но он для студентов, туда так просто не попасть. А своего манежа, увы, нет. Хотя сколько лет мы о нём говорим! А толку?

— Надо сделать, как наши триатлонисты в девяностых годах. Есть же история, когда они выиграли чемпионат России, пришли в Красспорт, положили медаль на стол и сказали: «Успехи есть, нам нужна школа». И её открыли. Может, тоже с медалью Матвея заявиться?

М. П.: У триатлонистов есть Владимир Иванович Мусиенко. Дай бог ему здоровья! Уникальный человек, который горит своим делом.

В лёгкой атлетике таких, увы, мало. Мы хорошо жили, когда главой федерации был Пётр Андреевич Браун. Тогда всё было! Красноярск везде считался лучшим. Но Браун ушёл, и всё стало иначе. От личности многое зависит. Хотя он боролся за манеж! Но не срослось.

Причём в наших залах бегают не только легкоатлеты! Те же триатлонисты вовсю занимаются. А ещё бобслеисты, регбисты, скелетонисты, горнолыжники, футболисты — кого только нет! Лёгкая атлетика где-то на десятых местах. Вообще, считается, что Красноярск — город зимних видов спорта. Зачем нам манеж?

— Но при этом Матвей — победитель Паралимпиады. Константин Крылов — сильнейший спринтер России. Этого разве недостаточно?

М. П.: А ещё раньше сколько было! Светлана Мастеркова — наша. Александр Меньков тоже красноярский парень. Евгений Кегелев, светлая ему память, побеждал на Паралимпиаде. Теперь есть Матвей Якушев, который тоже чего-то добился. А толку?

Всё сделает для победы

— Есть ли спортсмены на примете, которые могут повторить достижения Матвея?

М. П.: Пока что нет. Вижу перспективных ребят — они есть и в Красноярске, и в других городах края. Но с ними надо работать. О паралимпийских медалях говорить рано. Сейчас нужно помогать ребятам, особенно в малых городах. Это же штучный товар! Таких спортсменов холить и лелеять надо, пылинки с них сдувать. Надеюсь, что в будущем появятся новые таланты.

Матвей не единственный мой воспитанник. Настя Анисимова — звезда в нашей категории. Она же 37 раз чемпионат России выиграла! И на Европе тоже побеждала. Настя тоже была в списке кандидатов на Паралимпиаду. Но судьба сложилась иначе — она не поехала в Париж. Там много факторов, которые повлияли на это решение.

Если поездить по краю и хорошенько пошерстить разные школы, то можно найти перспективных ребят. Но для этого нужна совместная работа многих структур. В одиночку её точно не выполнить.

— Поэтому пока надежда на Матвея?

М. П.: Да. Нужно продержаться хотя бы два олимпийских цикла. По Матвею видно, что он хочет.

М. Я.: Нельзя останавливаться на достигнутом. Если есть возможность, то почему бы ею не воспользоваться?

М. П.: Матвей точно сможет. А вот хватит ли у меня сил — другой вопрос. Возраст даёт о себе знать — всё-таки в следующем году 70 лет исполнится. На покой тоже хочется. Но как я парня брошу? Если здоровье позволит, то постараюсь привести его ко второй золотой медали.

— Матвей — дар божий? Или вам просто повезло?

М. П.: И повезло, и дар божий. Такие люди на дороге не валяются! Я в нём сразу увидел талант. Вложил в него всё, что мог. Парня даже тренировать не надо. Он соображает лучше меня!

— Чем Матвей берёт на тренировках и соревнованиях?

М. П.: У него очень светлая и трезвая голова. Он может дать оценку своим действиям, а это очень ценное качество. Есть сила воли — в нужный момент он собирается и выдаёт результат. Ну и, конечно, большая целеустремлённость. Видит цель — идёт до конца. Многие где-то сфилонят, дадут слабину. А Матвей всё сделает, чтобы победить. Есть внутренний стержень, который ему сильно помогает.

Ромли нужен реванш

— Следующая цель — Паралимпиада-2028? Или есть промежуточные?

М. Я.: Нам ещё пообещали участие в чемпионате мира. Сейчас готовятся документы. Думаю, будет хорошая конкуренция.

М. П.: Ох, там Ромли и все остальные будут рвать! Им же реванш нужен.

М. Я.: Ему вообще не понравилось, что я его обыграл. Он очень расстроился.

— А вы с Ромли как-то общались?

М. Я.: Нет. Я же английского языка не знаю. А переводчика рядом не было.

М. П.: Матвей просто скромничает иногда. Это хорошо, но иногда мешает. Я говорю ему: «Подойди ты к тому же Ромли, скажи пару слов, он не укусит!» Но боится.

М. Я.: Мы в автобусе встретились после награждения. Сфотографировались. Теперь увидимся только на чемпионате мира.

— А что-то ещё будет?

М. П.: У нас ещё Гран-при в Дубае и чемпионат Европы. До следующей Паралимпиады четыре года, а соревноваться надо.

Центру звания нужнее

— Михаил Николаевич, я так понимаю, ещё не заслуженный тренер России?

М. П.: А с чего бы вдруг? Матвей только недавно победил. Так бы, конечно, можно было за Настю Анисимову оформить звание... Это надо очки считать, золотые медали. Но я не честолюбивый.

— Зато сейчас ничего считать не надо. Одного золота на Паралимпиаде более чем достаточно.

М. П.: Я сам точно заниматься этим не буду. Куда мне оно? У меня всё есть — машина, квартира, любимая жена, дети... Я на пенсии давно. Мне корочка, честно говоря, не особо нужна. А вот Матвею звание заслуженного мастера спорта не помешает. Сейчас вот оформляем документы.

— А сейчас есть какое-то звание?

М. Я.: Обычный мастер спорта. У меня же стартов мало было. Если смотреть по результатам, то я давно должен быть международником. Но на внутренних стартах в России такое звание не дают.

М. П.: Для международников ужесточили требования. Нужно определённое количество стран, плюс строгий допконтроль, классификация... В Екатеринбурге прыгнул на рекорд Европы — не засчитали. Почему? Нужно больше стран. Поэтому с этими званиями всё строго.

М. Я.: Но мне хотелось бы получить международника.

— Так сейчас же заслуженного дадут. Он выше котируется.

М. П.: Лично мне фиолетово на эти звания. А вот нашему центру они нужнее. Это же и престиж, и статус, и много чего ещё. Матвею тоже надо — мало ли где пригодится? Поэтому будем оформлять.

После Паралимпиады в Токио, насколько знаю, попроще было. Там сразу выдавали звания. Сейчас с этим сложнее. Столько нюансов!

Досье

Матвей Якушев

Дата рождения: 16 октября 2003 года (Назарово, Красноярский край).

Деятельность: член паралимпийской сборной России по прыжкам в длину.

Образование: Красноярский колледж отраслевых технологий и предпринимательства, специальность — слесарь по ремонту автомобилей.

Достижения: паралимпийский чемпион по прыжкам в длину среди лиц с интеллектуальными нарушениями (2024), победитель международных соревнований, многократный чемпион России.

Звание: мастер спорта России.