Снова в десятку

Десять, судя по всему, - любимое число Дмитрия Медведева. Первое на посту президента бюджетное послание 2009 года базировалось на десяти тезисах. Второе бюджетное послание 2010 года - тоже на десяти. Недавняя речь в Давосе - опять десять. И, наконец, самое последнее выступление, посвящённое инвестиционному климату в России, - и вновь та же магия цифр. Конечно, десять - число знатное. Кто же не помнит о десяти заповедях Христа? Но, тем не менее, политики зачастую используют в программных речах и другие цифры. Например, вице-премьер Алексей Кудрин в недавно опубликованной статье о минфиновском видении модернизации России использовал тринадцать пунктов. Учитывая, что число это всегда считалось несчастливым, у читателя, ознакомившегося с упомянутыми тезисами, остаётся ощущение фиги в кармане. Если не в сторону модернизации, то, по крайней мере, в сторону проекта развития российской экономики, разработанном в другом ведомстве - Минэкономразвития.

Снизить налоги и воровство

Кстати, и сам президент в бытность первым вице-премьером Правительства РФ использовал и другие числа. Так, на пятом Красноярском экономическом форуме Дмитрий Медведев озвучил семь тезисов переустройства России. Кстати, любопытный факт: многие положения тогдашней программной речи будущего президента повторились в последнем «десятеричном» выступлении. В частности речь идёт о необходимости убрать крупных госчиновников из советов директоров частных компаний. Это свидетельствует о последовательности позиции Дмитрия Медведева и ставит под сомнение спекуляции некоторых аналитиков о конъюнктурной направленности нынешнего требования президента исключить профильных министров и вице-премьеров из советов директоров крупнейших частно-государственных корпораций. Напомним, что в числе «исключённых» окажутся вице-премьеры Игорь Сечин и тот же Алексей Кудрин.

И всё же наибольший общественный резонанс вызвала «первая заповедь» президента, касающаяся уменьшения размера страховых взносов, увеличенных с 1 января с 26 до 34 процентов. Впрочем, не для всех, но об этом позже. Сегодня, спустя три месяца, президент считает оптимальным возврат к «дореформенной» ставке в 26 процентов. Что же произошло за эти три месяца?

Возвращаясь назад, нельзя не вспомнить, что решение о беспрецедентном росте налогового бремени вызвало самые негативные эмоции у представителей бизнеса, прежде всего малого и среднего. В том числе и у красноярских предпринимателей. Так, глава ассоциации «Бытсоюз» Александр Лыткин, оценивая последствия такого решения власти, не исключал в качестве последней меры всероссийской экономической забастовки предпринимателей.

Последствием, стопроцентно предсказуемым, называли пресловутый «уход в тень». Между тем даже по весьма оптимистичным данным Росстата, каждый шестой рубль в экономике РФ - «серый», то есть уведённый от зоркого ока фискальных органов.

Однако несмотря на многочисленные протесты, обращения, предупреждения, власть подняла планку налогообложения. Чтобы через три месяца прийти к необходимости пересмотра этого решения. Если говорить о последовательности, то в упомянутых семи красноярских тезисах первого вице-премьера Дмитрия Медведева тема необходимости всемерного снижения налогового бремени звучала настолько ярко, что вызвала даже полемику с Алексеем Кудриным, отстаивавшим святость и незыблемость 18 процентов НДС.

Разумеется, повышение страховых взносов - мера вынужденная, но худо-бедно обоснованная. И не столько посткризисной ситуацией, сколько плачевным состоянием Пенсионного фонда. Два триллиона дефицита - это вам не шуточки. Другой вопрос, насколько решаема проблема с помощью лишь механического роста взносов. Эксперты полагают, что сам по себе рост фискальной нагрузки затронул только слой средних предприятий. Корпоративные монстры давно уже разработали схемы оптимизации с регистрацией юридических лиц в странах с наибольшим налоговым благоприятствованием. А малый бизнес традиционно неуловим для ока государева. Так что под раздачу попали те, кто смог выстроить нормальный прозрачный средний бизнес, которому уже и в тень не спрятаться, но ещё и в офшор не уйти. Иначе говоря, тот самый средний класс, который надо всячески холить и лелеять.

Правда, стоит вспомнить, что под занавес прошлого года Госдумой был принят документ, вносящий корректировки в драконовские законы о медицинском и пенсионном страховании. Суть поправок - в длинном перечне видов деятельности, которым на 2011-2012 год предоставлен льготный режим страховых платежей - те самые 26 процентов. Однако это только подлило масла в огонь. В то время как одни, например, депутат Госдумы Виктор Зубарев, отмечая половинчатость решений, считают, что лучше хотя бы это, чем ничего, другие задают вопросы: чем один вид бизнеса лучше другого?

Лидер общественной организации «Торговое Единство» Варвара Безруких, к примеру, удивлена, что льготы не предоставлены торговым предприятием, которых в малом бизнесе абсолютное большинство. Зато в перечень попали строительство, техобслуживание и ремонт автотранспортных средств (отрасли, далеко не бедствующие) и загадочное «предоставление персональных услуг».

Десять тезисов президента, похоже, поставят точку в этом вопросе. Страховые взносы если и не вернутся к цифре 26, то к близкому к ней значению. Остаётся вопрос, что делать с дефицитом Пенсионного фонда?

- Меньше воровать, - считает президент «Деловой России» Александр Галушко. - Президент в «десяти заповедях» сам указывает путь решения проблемы. Сократить минимум на 15 процентов расходы государственных ведомств. Вернуть в казну триллион рублей, который разворовывается на госзаказе. Сделать прозрачными закупки госкомпаний, а в перспективе вообще приватизировать крупные пакеты принадлежащих государству акций.

Из той же обоймы - антикоррупционные мероприятия. И здесь обращают на себя внимание прежде всего две новации. Во-первых, рост влияния Минэкономразвития. Это ведомство наделяется правами фактически отменять любой другой ведомственный акт, если он будет сочтён препятствующим предпринимательской деятельности. Чрезвычайность меры слегка смягчается процедурно - МЭР не аннулирует вредные бумажки волевым решением, а лишь вносит в Минюст предложения по их отмене. То есть нормы закона как бы соблюдаются.

Ещё более радикально поручение прокуратуре. Она должна будет реагировать не только на официальные обращения по фактам коррупции, но и проверять факты, обнародованные в СМИ и даже на сайтах и блогах в Интернете. И публиковать ответы по результатам проверок в тех же источниках, откуда взята исходная информация. Конечно, трудно представить, как прокуратура справится со всем этим наплывом компромата. С другой стороны, добро на проверку фактически анонимной информации - обоюдоострое оружие. Может ударить по коррупции, а может быть использовано для сведения счётов, рейдерства, да мало ли для чего. Наконец, нельзя не заметить, что новация - почти на границе закона. Чрезвычайные меры в данном случае могут иллюстрировать весьма любопытный тезис (кстати, один из тринадцати, принадлежащих Алексею Кудрину): «Громоздкий бюрократический аппарат сам себя изменить не сможет. Поэтому важны как жёсткий контроль со стороны вышестоящих органов, так и гласность - участие общественных организаций в оценке работы бюрократии». Вот только получается, что контроль по необходимости прокурорский, а гласность - анонимная в блогах.