Последний канцлер империи.

155 лет назад министром иностранных дел Российской империи стал светлейший князь Александр Михайлович Горчаков. 67 лет он отдал дипломатической службе при четырёх императорах - Александре I, Николае I, Александре II и Александре III. В историю дипломатии он вошёл как основоположник «Русской политики».

За более чем 1000-летнюю историю российской государственности Горчаков, пожалуй, был единственным из руководителей внешнеполитического ведомства, кто действительно определял и руководил внешней политикой России. Дипломатическая служба возникла вместе с государством и даже чуть раньше: уже в 30-е годы IX века в Константинополе находилось русское посольство. Конституировалась она значительно позднее - в 1549 году, когда появился Посольский приказ во главе с подьячим Иваном Висковатым (День дипломатического работника в России отмечается 10 февраля - именно на эту дату приходится наиболее раннее упоминание Иваном Грозным Посольского приказа). Во главе этого ведомства стояли выдающиеся дипломаты - князь Василий Голицын, Артамон Матвеев, Емельян Украинцев, Афанасий Ордин-Нащокин - человек низкого происхождения, ставший боярином, В. О. Ключевский называл его «русским Ришелье».

Петровскую Коллегию иностранных дел возглавляли блистательные дипломаты, в екатерининскую эпоху были крупные дипломатические успехи России, в XIX и XX веках министрами иностранных дел служили серьёзные люди. При советской власти и Георгий Чичерин, и Максим Литвинов, и Андрей Громыко, конечно, были незаурядными фигурами. Однако никто из них, может быть, за исключением В. В. Голицына (по той причине, что он был фактическим главой русского правительства во время регентства царевны Софьи), не руководил российской внешней политикой. Все предшественники и преемники канцлера Горчакова лишь управляли аппаратом министерства и претворяли в жизнь установки царей или генсеков.

Князь Горчаков был великим государственным деятелем. И хотя служил он по дипломатическому ведомству, основной своей задачей видел успешное внутреннее развитие страны. Будучи министром, он писал: «Наша внешняя политика не имела другой цели, кроме внутренних дел, и отстраняла всё, что могло бы их расстроить... главное влияние России должно быть упорно направлено на осуществление дела нашего внутреннего развития, и вся внешняя политика должна быть подчинена этой основной задаче». Он возглавил министерство в тяжелейшие для России времена. Внешняя политика Николая I привела страну на грань катастрофы, сравнимой в отечественной истории только со Смутным временем. Россия терпела поражение в Крымской войне. Союзники всерьёз рассматривали план лорда Пальмерстона о расчленении Российской империи: Финляндия и северные острова должны были отойти к Швеции, Прибалтика - к Пруссии, Крым и Кавказ - к Турции (Северный Кавказ - Черкесия - должен был стать отдельным государством в вассальной зависимости от Турции), Молдавия, Валахия и все придунайские земли - к Австрии, Польша стать «буфером» между Европой и Россией. Министр внутренних дел граф П. Валуев написал в своём дневнике: «Мне порою приходит на ум мысль: не погибли мы окончательно? Не порешена ли судьба Российской империи? При таком разладе управления, при таком отсутствии людей, мыслящих более или менее одинаково и действующих заодно, возможно ли предупредить распадение Отечества на части?»

Горчаков тогда был послом в Вене и отчаянно пытался решить три задачи: изменить англо-французские условия мирного соглашения, удержать Австрию от вступления в войну, а с Пруссией сохранить нейтралитет. Он советовал Николаю I пойти на компромисс, потому что дальше будет ещё хуже. Но император был упрям, он жил иллюзиями 30-летней давности, когда Россия была главной державой в Европе. Венская конференция зашла в тупик. Лишь смерть Николая приблизила развязку. Но и новый император не хотел начинать царствование с капитуляции, ещё героически защищался Севастополь - это был единственный и самый главный аргумент России. Но в сентябре город-герой пал. В феврале следующего года в Париже открылся международный конгресс, по итогам которого была создана новая, антироссийская по природе система международных отношений, получившая название «Крымская». Пальмерстону не удалось полностью реализовать свой план, но условия Парижского мира для нашей страны оказались чрезвычайно тяжёлыми. Россия лишалась права покровительства Дунайским княжествам и Сербии, а также прав в отношении православных подданных Османской империи. Были ликвидированы российские преимущества, завоеванные в ходе восьми русско-турецких войн. От России была отторгнута Южная Бессарабия, на Чёрном море запрещалось иметь военно-морские силы, арсеналы и крепости. Нейтрализация Чёрного моря надолго подорвала позиции нашей страны на Балканах и Ближнем Востоке. Да и внутреннее состояние страны оставалось тяжёлым, война истощила экономику, разорила казну.

Горчаков, ставший министром иностранных дел, понимал, что внешняя политика должна исходить из внутренних потребностей страны. Он начал реорганизацию самого ведомства. Министерство было создано в 1802 году, и, хотя формально министр обладал статусом второго чиновника в стране, на самом деле министерство не играло никакой самостоятельной роли. При Александре I министры часто менялись, были на этом посту просто случайные люди, в конце правления ведомство возглавляли сразу два человека одновременно - Карл Нессельроде и Иоанн Каподистрия, ставший первым правителем (президентом) независимой Греции. Нессельроде, хоть и был министром дольше, чем кто-либо - целых 40 лет, с 1816-го по 1856 год, - но так до конца жизни и не научился правильно говорить по-русски. Он был человеком честным, но недалёким. Государственные интересы России его интересовали меньше всего. Он чуть было не отдал китайцам все земли по Амуру, отменил первую экспедицию адмирала Евфимия Путятина в Китай и Японию как ненужную в 1847 году (тогда, возможно, и не было бы сейчас российско-японской проблемы из-за южнокурильских островов). Он был царедворцем и полагал, что главная задача министерства - угодить императору. Царские же представления о внешней политике далеко не всегда совпадали с государственными интересами, и Александр, и Николай, например, считали, что нужно спасать правящие династии в Европе.

Горчаков был сторонником реформ, но тоже монархистом. Тем не менее в реальности интересы страны он ставил выше интересов самодержавия. «Я первый в своих депешах стал употреблять выражение «Государь и Россия», - вспоминал он. - До меня в Европе не существовало другого понятия по отношению к нашему отечеству, как только «император». Граф Нессельроде даже прямо говорил мне с укоризной, для чего это я так делаю. Мы знаем только одного царя, говорил мне мой предместник, нам дела нет до России». Он начал «русификацию» дипломатического корпуса. Его друг и сподвижник, поэт и дипломат Фёдор Тютчев назвал это «русской политикой». Она не сводилась только к замене личного состава (в николаевскую эпоху МИД состоял из иностранцев, приехавших в основном из немецких государств, официальным языком министерства, на котором велась переписка, был французский), это была реальная реформа, ориентированная на отстаивание государственных интересов. Уже через три месяца он выпустил циркулярную депешу, в которой была знаменитая историческая фраза: «Говорят, что Россия сердится. Россия не сердится, Россия сосредотачивается». Горчаков писал послам: «Император решил предпочтительно посвятить свои заботы благополучию подданных и сосредоточить на развитии внутренних сил деятельность», Россия же оказалась практически в полной изоляции - кругом «от Чёрного моря до Балтики, от Каспия до Тихого океана» одни враги. Он поставил две практических задачи - добиться отмены Парижского договора и наказать Австрию за её политику шантажа во время Крымской войны. Александр II особенно в первые годы дал Горчакову карт-бланш, министр даже несколько раз не утверждал предложенные императором кандидатуры послов - неслыханное дело во времена Нессельроде.

Буквально за несколько лет исключительно дипломатическими методами, используя противоречия между европейскими державами, Горчаков сумел добиться радикального изменения положения России в мире. Сначала было сближение с Францией, хотя Наполеона III Горчаков презирал и не доверял ему, затем с Пруссией и поддержка канцлера Бисмарка. В октябре 1870 года Горчаков своим циркуляром уведомил страны-участницы Парижского договора, что Россия не считает себя связанной этим договором. Циркуляр вызвал недовольство в Европе. Горчаков, однако, разослал его сразу после победы Пруссии во франко-прусской войне, но еще до заключения мира, в момент, когда Пруссия нуждалась в нейтралитете России, а Франция находилась в глубоком кризисе накануне очередной революции, к тому же часть её территории была оккупирована. В этих условиях Великобритания не смогла образовать антироссийскую коалицию. Россия перестала быть страной-изгоем и без единого выстрела вернула суверенные права над Чёрным морем. Тютчев написал тогда, обращаясь к канцлеру: «Да, вы сдержали ваше слово: Не двинув пушки, ни рубля, В свои права вступает снова Родная русская земля». Горчаков стремительно закреплял успех, по его инициативе был заключен «Союз трёх императоров» между Россией, Австро-Венгрией и Германией. Бисмарк намеревался использовать его для установления гегемонии Германии в Европе, но на самом деле он оказался дипломатической подготовкой новой войны России против Турции. Горчаков обеспечил нейтралитет европейских держав в русско-турецкой войне 1877-78 годов, после победы в которой престарелый канцлер ушёл на покой, поскольку не смог воспрепятствовать неудачному для России Берлинскому конгрессу.

Берлинский конгресс, на котором у России отобрали плоды победы, несколько подорвал авторитет Горчакова. Но он был единственным царским министром, заслуги которого признавались всегда. В том числе в сталинской БСЭ и «Истории дипломатии». При жизни в адрес железного канцлера было высказано много критики. Холодно расстался последний выпускник Царскосельского лицея первого выпуска и со своим великим однокашником и товарищем детства А. С. Пушкиным, который в юности посвятил князю несколько стихотворений. Поэт не без оснований считал Горчакова карьеристом и после 1825 года не встречался с ним. У канцлера действительно было много недостатков. Но он был патриотом и самым великим дипломатом в истории России.