Косолапый на палубе!

Боцман был большим любителем природы. Его трудно было удержать на судне, когда из туристов создавалась бригада рыбаков для забрасывания невода. Когда теплоход, как всегда, в октябре заходил в затон на разоружение и выпадал первый снег, боцман себе места не находил. Его манила тайга.

В одном из рейсов после стоянки на пристани Туруханск боцман выглядел несколько взволнованным. Капитан не обращал внимания на его душевное состояние. Старпом всё же не выдержал, спросил боцмана: «Что-то стряслось, не заболел ли?» «Да нет, - ответил он. - Не решаюсь подойти к капитану с одной просьбой. Может, вы поможете?».

Вскоре весь экипаж знал, что знакомый боцмана рыбак-охотник предложил ему купить за сто рублей медвежонка. Мать-медведица была убита в берлоге, остались два крохотных комочка, которых охотник забрал домой и выкормил молоком из соски. Одного из них забрал экипаж рефрижератора, а другого предложили нашему боцману.

Корке хлеба мишка предпочёл сгущённое молоко

И вот к капитану обращается целая делегация: «Давайте купим медвежонка!». После совета с доктором капитан дал разрешение. Встреча с ним произошла на следующий рейс. К борту судна медвежонка привёл охотник. Их сопровождала целая свора собак, которых в Туруханске было больше, чем где-либо на Севере. Медвежонка вели на ошейнике, и он всё время тянулся к воде. Собаки тотчас заскакивали в воду и пытались максимально приблизиться к медвежонку, но он, не обращая на них внимания и обнюхивая всё, что попадалось на пути, продолжал идти рядом с охотником. Боцман с улыбкой на лице встречал гостей у трапа. Передав деньги охотнику, он смело взял медвежонка на руки и отнёс к себе в каюту, объявив, что мишутке нужен карантин, - об этом они договорились с доктором.

Через несколько дней боцман решил, что период адаптации для мишки прошёл, и выпустил его из своей каюты в коридор, предварительно проверив, закрыты ли двери из корпуса судна на палубу. Мишка, оглядываясь и обнюхивая двери кают, по запаху быстро нашёл то, что так старательно искал, - камбуз. Хотя боцман и выдерживал диету, назначенную судовым доктором, и не раскармливал мишку, однако от предложенной судовым коком корки хлеба медвежонок отказался. Не его пища. Как-то, не подумав о последствиях, нашли ему сгущённого молока - он махом очистил тарелку и настойчиво потребовал продолжения банкета. По поведению мишки чувствовалось, что ему сгущёнка очень приглянулась, и он начал греметь пустыми кастрюлями, стонать и похрюкивать. Встав на задние лапы, довольно окрепшими когтями стал ощупывать кока. Не выдержал кок и, нарушая все правила воспитания малышей - не только человеческих, но и звериного рода, - отдал мишке остатки сгущёнки вместе с консервной банкой.

Сам кок при этом не был уверен, что не будут испорчены только-только начавшиеся налаживаться взаимоотношения, рванул за боцманом. На вопрос боцмана «Зачем впустил?» кок уверял: «Сам залез. И открытую банку стащил сам». После этого случая дверь на камбуз он закрывал на ключ, даже если ненадолго отлучался.

После инцидента на камбузе боцман вывесил в кают-компании объявление: «Медвежонка в каюты и служебные помещения не пускать, никаких сладостей не предлагать». Разместил он мишку на корме, на главной палубе. Большой деревянный ящик, предназначенный для хранения боцманского инвентаря и имущества, был освобождён от содержимого. В нём прорезали несколько вентиляционных окошек и поселили мишку. На день боцман выпускал его из ящика-клетки, и мишку неожиданно можно было встретить несущимся по средней палубе. С каждым днём он всё больше обживал палубу, легко поднимался по трапу на следующую. Вот только спускаться вниз была проблема. Сколько боцман ни тренировал его идти головой вперед, у миши получалось ловчее спускаться задом.

Большинство туристов радовались встрече на палубе с мишкой, норовили потрепать его по загривку. Но были и такие, которые высказывали недовольство: виданное ли дело отпускать на свободу такого зверя - что можно ожидать от него?

На зелёных стоянках мишутку так и тянуло на берег, и боцман милостиво разрешал матросам, которые выезжали с судна для приёмки и закрепления на берегу швартовного троса, брать его с собой. Капитан с неодобрением посматривал на боцмана и его баловство, а туристы с удовольствием снимали весь этот процесс на фотоаппараты и камеры.

В конце путешествия за сутки до прихода в Красноярск по всему судну объявляли аврал. Драили палубу, мыли надстройку, делали капитальную уборку служебных помещений, подкрашивали в тех местах, где отодрана краска, наводили порядок в судовой документации, устраивали учебные тревоги.

Весь экипаж в это время участвует в работах. Капитан постоянно находится в рулевой рубке, за штурвалом - третий штурман. Капитан сделал ряд замечаний боцману, но у того на первом плане забота - как спасти, не допустив «списывания» на берег, мишку. И вот он решился попросить у капитана разрешения ещё на один рейс оставить на борту медвежонка.

На просьбу боцмана капитан ответил: «Решать будем в Красноярске». В город пришли по расписанию. Высадка и отправление туристов не заняли много времени. Началась подготовка к следующему рейсу. На борт прибыли представители санэпидстанции. Как всегда, они начали осмотр с камбузов. Посмотрели пассажирский камбуз, который расположен в носовой части судна, - замечаний нет. На вопрос «Где храните пищевые отходы?» боцман заволновался. «Мы их уже сдали на теплоход - сборщик мусора», - ответил он. «Тогда покажите пищевые контейнеры», - не отпускала боцмана врач. Пока он соображал, как выкрутиться из щекотливой ситуации, шеф-повар пояснил: «Так они на корме судна. Там заодно посмотрите камбуз экипажа». Он мстил боцману за происшествие со сгущёнкой. Врач, больше ничего не говоря, твёрдым шагом направилась на корму. Она здесь бывала часто, и показывать ей дорогу не требовалось. Она как чувствовала, что на судне что-то запретное найдёт. Скорее всего, предполагала, что там прячут незаконно приобретённую стерлядь и осетрину.

Чувствуя, что кто-то идёт к корме, медвежонок затих. Санитарный врач направилась прямо к большому ящику, открыла щеколду и хотела приподнять крышку. Боцман предпринять ничего не успел. Медвежонок сильным движением головы и лап отбросил крышку и сиганул по палубе. Боцман растерялся: или ловить мишку, или спасать санитарного врача, которая в полуобморочном состоянии опустилась на кнехт (металлическая тумба для крепления швартовных тросов). Оклемавшись, она потребовала встречи с капитаном.

Тот был на судне и пригласил к себе в каюту старшего помощника, судового врача, боцмана и санитарного врача. После длинной речи об охране здоровья членов экипажа и туристов, о противоэпидемиологических мероприятиях санитарный врач вынесла вердикт: мишку списать на берег. После её ухода капитан спросил, обращаясь ко всем: «Что будем делать?». После долгого молчания боцман робко промолвил: «Может, обойдётся». «Не обойдётся! - резко ответил старший помощник капитана. - Можем прославиться и нажить неприятности. У них, санитарных врачей, полномочия большие». «Могут рейс задержать», - спокойно заметил капитан. «А куда я его дену?», - бросил реплику боцман. «Надо думать, хотя времени на раздумья мало», - ответил капитан. На этом все и разошлись.

Через некоторое время капитан снова пригласил к себе боцмана и сказал: «Собирай своего друга в путь. Место ему нашли в пионерском лагере «Чайка». Вчера туда привезли ребятишек речников на оздоровительный сезон - вот для них будет радость! На судоремонтном заводе заказали для него небольшой вольер. Там и разместят твоего мишку».

Судьба медвежонка оказалось счастливой. После окончания сезона летнего отдыха детей медведя согласились взять в живой уголок урочища «Столбы», а затем он перекочевал в «Роев ручей».