Мы их теряем?

Нужны ли обществу новые разработки

День изобретателя и рационализатора можно назвать грустным праздником. С одной стороны, научное сообщество Красноярска богато интересными разработками и инновациями, а с другой — общество ещё не сделало главного шага на пути внедрения изобретений. На тему, почему же пионерские разработки пролеживают в столе, мы разговариваем с начальником инженерно-инновационного центра СКТБ “Наука” КНЦ СО РАН Юрием ПОХАБОВЫМ.

— Юрий Павлович, в одном из номеров “Городских новостей” мы рассказывали о разработке красноярских биофизиков — наноалмазах, способных “растворяться” в жидкости, не оставлять в ней осадка. Это уникальное свойство может использоваться в различных отраслях, в том числе и промышленности. Но пока разработка не востребована. Чем это можно объяснить?

— В прошлом году мы проводили промышленное испытание новых образцов масляных присадок с наноалмазным порошком. И обнаружили массу вещей, про которые никто не говорит. С одной стороны, это уникальная разработка, которую ещё никто в мире не догнал. Сейчас достичь таких же результатов в обработке наноалмазов активно стремятся китайцы, но у них пока не получается суспензия, которая не даёт осадка в масле. Мы получили положительный результат после множественных промышленных испытаний присадок, но они оказались невостребованными, потому что их внедрение в производство требует изменения технологического цикла. Просто необходимо изменить регламент производства и предусмотреть средства для закупа материалов. Но делать это никто не хочет, у производственников нет мотивации.

— И такое отношение у нас в стране ко всем изобретениям?

— Ко многим. Плоды научной мысли оказались как бы вне системы. Первооснова любой разработки — проведение маркетингового исследования, той ниши, которая нужна потребителю. Затем происходит первоначальное формирование заказа, то есть поиск, а потом движение научной мысли в этом направлении. К сожалению, в России этот этап поиска незанятой ниши отсутствует. Формирования заказа не происходит. У нас сегодня все инновации являются инициативными. Это те новинки, которые учёные — идеологи проектов на свой страх и риск начинают производить. Беда в том, что в случае с инициативными инновациями мы ищем абстрактные решения, под которые подгоняется задача. То есть сначала выдаётся ответ, а потом формируется цель. Весь мир работает по-другому: он формирует задачу, которую и решает.

— То есть наша беда в том, что мы не как все. И всё же нам есть чем похвалиться?

— Конечно, у нас масса очень интересных и полезных красноярских проектов. Только бери и внедряй. Например, уже многие годы пробивает себе дорогу на рынок проект производства грузовых вагонов из алюминиевых планок. Для Красноярья это грандиозный проект и по уровню инвестиций, которые можно привлечь, и по количеству создания рабочих мест, по налоговым отчислениям, по уникальности продукции, которую мы могли бы выпускать. Но пока никто не берётся за него.

— А чем интересен проект выпуска алюминиевых вагонов?

— На Российской железной дороге давно уже задумали кузов грузового вагона перевести со стали на алюминиевый сплав. Сталь плоха тем, что ржавеет и гораздо быстрее алюминия выходит из строя. Алюминиевые вагоны служат дольше на 15—30 лет. Кроме того, кузов из алюминия объективно легче, соответственно, при тех же нагрузках на ось можно перевозить грузов больше. Практически вся Европа уже перешла на вагоны из алюминиевых сплавов. А мы никак не можем сдвинуть этот инновационный проект с мёртвой точки. Впору уже сказать: “Мы его теряем”. Такая же ситуация с другим уникальным проектом, который называется “Арктика”. Группа учёных и студентов СФУ задумалась над созданием арктических поездов. Это полностью автономные сооружения, которые должны курсировать по Крайнему Северу и Арктике и обеспечивать экспедиционные выезды, патрулирование границ, обеспечение дальних стойбищ оленеводов, коммуникацию городов. Самоходная установка — гигантский трактор, который движется несмотря ни на что и развивает огромную скорость по бездорожью. Попросту говоря, это дешёвый транспорт для севера. Если вертолёт может поднять 10 тонн, то самоходная установка тянет 200—300 тонн. Это уникальный проект, если учитывать масштабы освоения северных территорий. Но он также оказался никому не нужен. Разработчики предложили его МЧС, нефтяникам, пограничникам, администрации. Все говорят “Здорово, но денег нет”.

— Но наверняка есть инновации, которые дошли до стадии внедрения?

— Один из проектов выиграл грант федеральной целевой программы. Связан он с использованием нового материала — сверхвысокомолекулярного полиэтилена. Над его разработкой работает Красноярский институт химии и химической технологии. Этот материал обладает уникальными свойствами, их перечень громаден. В рамках гранта мы занимались проблемой внедрения сверхвысокомолекулярного полиэтилена в уплотнение технологических трубопроводов токсичных и агрессивных сред. Данный материал позволяет повысить надёжность уплотнения и вытеснить применяемый материал — фторопласт. Мы начали внедрение в июне, думаю, что в ноябре уже получим хорошие результаты, которые позволят создать производство уплотнений из сверхвысокомолекулярного полиэтилена. Впрочем материал хорошо показал себя не только в уплотнениях, но и в криогенной технике, то есть в образцах, которые работают при температуре жидкого азота — минус 186 градусов.

Также СКТБ “Наука” совместно с институтом медпроблем народов Севера сегодня начинает работать над другим уникальным проектом. Дело в том, что СКТБ “Наука” уже давно производит биолюминометры — приборы, с помощью которых можно протестировать жидкости на предмет загрязнения. Но, оказывается, помимо экологического значения этого прибора есть и другое, новое, — применение в лечении человека. Есть методики, которые позволяют с помощью биолюминометра исследовать состояние конкретного организма и под его состояние подбирать медикаментозное лечение. У вас возьмут кровь, проанализируют её и назначат конкретное лечение. Разработка поддерживается фондом науки, выиграла конкурс. На эти деньги мы надеемся создать методики, по которым можно диагностировать состояние больных, сертифицировать прибор, создать конструкторскую документацию и наладить его выпуск.

В Красноярском аграрном университете учёные создали технологию переработки пивной дробины в корм для скота. 40 тонн отходов производства пива вредоносным грузом вываливается в почву. А ребята решили пустить этот “мусор” в дело. В новом корме присутствуют биологически полезные вещества, свиньи едят его с удовольствием.

В том же аграрном университете разработан препарат активации роста растений. Проект существует давно, но находится в том состоянии, когда чего-то не хватает, чтобы завоевать мир. С помощью красноярского препарата урожайность растений увеличивается на 25—30 процентов. А если применить разработку с удобрениями или бактериологическими препаратами, которые уничтожают вредоносную микрофлору земли, то урожайность подскочит ещё на 15—20 процентов. То есть сегодня мы готовы повысить урожайность на 50 процентов! Разработка используется, но не так, как хотелось бы.

— Выходит, не всё так пессимистично. Инновации все же нужны нашему обществу?

— Нужны, но необходим комплексный подход. Мы должны точно понимать — что же такое инновация, и комплексно развивать сопутствующие сферы, например образование. Инновация — жирное слово, которое можно мусолить вдоль и поперёк и никогда им не насытиться. Мы, к сожалению, не вдаваясь в подробности, что такое инновация, бросились обсуждать, как это хорошо. А сегодня даже нет стандартного определения данного понятия. Ведь по большому счёту это не новшество, не уровень образования, а точечное вложение денег в научную разработку, которая позволит получить прибыль.

Увы, но если сегодня не поднимать уровень научных школ, у нас иссякнет источник инноваций. Пока мы пользуемся трудом учёных, которые ещё в советские времена — за те деньги и с помощью тех школ — добились каких-то результатов. А что будет, когда подрастут дети 1990—2000-х годов? Что дадут они в качестве инноваций? Да ничего. Потому что их не поливали удобрениями, не потчевали, не взращивали, не пололи. Это чертополохи. Мы снимем сейчас сливки, и инновации на этом закончатся.

— Говорят, человечество не поспевает за возникающими инновациями.

— По сути, инновация — это эскалация потребления. С помощью инновации у нас пытаются вытянуть всё больше и больше денег. Приёем пытаются продать товар, за которым мы с точки зрения моральных качеств не успеваем. Например, когда в Африке в качестве гуманитарной помощи оснастили школьные классы компьютерами, 90 процентов детей искали в Интернете порнографию. И этот разрыв между инновационными продуктами и моральными качествами людей увеличивается гигантскими темпами. Но об этом никто не думает.

Другая проблема, связанная с плохим внедрением инноваций, социально-экономическая. Например, внедрили на производстве хитрушку, которая высвободила массу народа (это пример с присадками и наноалмазами — производительность увеличивается в три раза, значит, требуется в три раза меньше работников). А куда им идти? Что с ними делать? Никто не говорит. Вот и получается, что, с одной стороны, инновации нам необходимы, а с другой…