Люди из стали

Металл не подпускает к себе слабых духом

Профессию металлурга нельзя назвать лёгкой, ведь рабочие имеют дело с раскалённым металлом. И попадая в цех, мгновенно проникаешься чувством глубокого уважения к людям, которые укрощают опасную, непокорную стихию. Стоят, можно сказать, на переднем крае, чтобы дать миру необходимый материал, без которого современному обществу уже никак не обойтись.

Михаил Колмаков в лёгкой металлургии без малого тридцать лет. Говорит о своей профессии заворожено и увлечённо, с особой любовью. Слушать такого собеседника — сущее удовольствие. “На производстве я с 28 октября 1981 года, — начинает Михаил Васильевич. — Как пришёл после окончания института на Красноярский алюминиевый завод, так и работаю на одном месте по сей день”.

Словосочетание “на одном месте”— не преувеличение. Михаил Васильевич, будучи молодым стажёром. был направлен в седьмой корпус. Сегодня он — почётный металлург, мастер анодного хозяйства целой производственной серии, которая включает в себя два с половиной корпуса, и один из них как раз — седьмой. В подчинении Михаила Колмакова сегодня находится более 160 человек.

Но, как это ни удивительно, алюминий стал призванием Михаила Васильевича совершенно случайно. Ведь и родом он вовсе не из наших мест.

— Дорогу в Красноярск из Восточного Казахстана проложил старший брат, у нас с ним разница 20 лет, — делится Михаил Колмаков. — Он был первым ребёнком в семье, я — десятым. Он приехал на берега Енисея, поступил в Технологический институт, закончил. Некоторые браться и сёстры в Томске учились. Они геологи-топологи. В Красноярске родные в лесную промышленность ушли. А старшая сестра Валентина, закончив школу, приехала в Красноярск и поступила в Цветмет. Она-то и порекомендовала мне этот институт.

Будучи десятиклассником, Михаил Васильевич планировал остаться в Казахстане с родителями, закончить лесной техникум, сходить в армию. Но близкие сказали: “Нет, так не пойдёт. Вот не поступишь в институт, тогда видно будет. А так езжай в Красноярск и пробуй стать студентом вуза”.

Михаил Колмаков вспоминает, что на тот момент у не было ни малейшего представления о том, кто такой металлург. “Важно было поступить куда-нибудь”, — отмечает Михаил Васильевич. В цех молодой человек впервые попал после третьего курса. “Практика была на алюминиевом заводе, во втором корпусе трудился электролизником. Тут я впервые и увидел, что за профессию выбрал. Тогда сильно все корпуса горели, в 1979 году завод ещё неблагополучный был. За три месяца практики килограмм на семь похудел. Очень тяжёлый, адский труд. Средств индивидуальной защиты таких, как сейчас, не было. Простые марлевые лепесточки. Через них тяжеловато дышать”.

Институт Михаил Колмаков окончил по специальности “металлургия тяжёлых металлов”. Две практики провёл в Норильске. Диплом писал по никелю.

— Северный город мне очень понравился, прежде всего, своей суровостью, слабый человек там не выживет, — говорит Михаил Васильевич. — Я увидел Норильск с разных сторон. После четвёртого курса провёл за полярным кругом три летних месяца, на пятом курсе на дипломной практике застал самую лютую стужу. Это было конец января — начало февраля. Однако вернуться на север Красноярского края мне не довелось. После распределения я попал на алюминиевый завод.

Помню, учёба уже позади, за нами, новоявленными специалистами, с разных регионов страны приезжают “покупатели”. Так в ректорате я столкнулся с Валерием Егоровичем, который был моим руководителем практики в Норильске. Он увидел меня, обрадовался, сказал: “Ну всё, Михаил, я тебя забираю на наш завод”. Я отвечаю, мол, не получится. На моё имя было ходатайство от алюминиевого завода, чтобы меня оставили в Красноярске.

Так молодой специалист Михаил Колмаков попал в “плен” алюминия. Случайность ли, судьба — сложно сказать. Но о том, что жизнь так повернулась, он ни на секунду не сожалеет.

— Когда осенью пришёл устраиваться на завод, меня сразу распределили в седьмой корпус, — вспоминает Михаил Васильевич. — Этот корпус в то время не только на заводе, но и во всей алюминиевой промышленности был самым тяжёлым подразделением. Нестандартный электролизёр с широким анодом доставлял сплошные проблемы. Подобрать необходимые для работы параметры было крайне сложно. Однако эти трудности сплотили людей крепко-накрепко. Коллектив был изумительный, работники с полуслова понимали друг друга, работа была отлажена, как часовой механизм. Мне очень повезло, что я попал в руки опытных специалистов. Учился у знаменитых людей. Старшим мастером был Владимир Максимович Захаров. Это заслуженный металлург России, впоследствии он стал начальником цеха. Мастером анодного хозяйства работал Анатолий Трофимович Смык. Моим старшим мастером был Константин Иванович Стеблин, он потом стал управляющим директором. Так что набираться опыта было у кого.

В 1991-м руководство завода приняло решение об отключении корпуса № 7. Производство оснастили современными технологиями: перевели на обожжённые аноды. И в 1994 году в первых числах ноября корпус заработал по-новому.

— Технологически это был большой прорыв, — рассказывает Михаил Васильевич. — В старом корпусе был момент, когда на протяжении четырёх-пяти электролизёров, на расстоянии нескольких метров, ничего не было видно. Сейчас помещение просматривается во все стороны. В восьмидесятые очень тяжёлая обстановка была. Случались аварии. Были случаи, когда за одну ночь, за шесть часов, происходило по три прорыва расплава. Сегодня работать стало легче и проще. В плане экологии — выбросов в разы меньше, что касается труда, то он стал более механизированным. Смеялись: на кнопку нажал, и спина мокрая. Ведь раньше основной инструмент — лом, лопата, станок. Сейчас тоже ими пользуемся, но намного реже.

К слову, Михаил Колмаков не самый старый работник своего цеха. С ним рука об руку трудятся Василий Алексеевич Курашов, он пришёл на алюминиевый в 1978-м, и Александр Павлович Басов, работает с 1979-го. Они, как и Михаил Васильевич, знают главный секрет профессии :чтобы металлургия стала делом всей жизни, нужно приложить не только старание и знания, но и душу.

— К процессу выплавки металла электролизник имеет самое прямое отношение, — говорит Михаил Колмаков. — Известный красноярский металлург Пётр Васильевич Поляков как-то сказал, что электролизник — это нянька для электролизёра. Я согласен с ним. Оборудование — одушевлённый предмет, который также может болеть, капризничать, работать хорошо или плохо, и прежде всего настроение агрегата зависит от отношения к электролизёру человека. Здесь даже опыт не поможет. Есть такие, кто отработал 15—20 лет, но так и не сумел понять душу механизма. Вроде и агрегаты у него такие же, как у всех, и человек весь в мыле, а всё не так. Но у соседа электролизёры работают нормально, а у него плохо. В любом деле так. Необходимо ощущение единства с техникой. Если есть оно, то всё получится…

…Вся жизнь, вся судьба нашего героя связана с заводом. Но сохранилось в ней место и для той, ещё детской тяги, к природе. Не случайно всё свободное от работы время Михаил Колмаков — увлечённый рыбак. В 2006 году на Мане он поймал 10-килограммового тайменя. “Я вырос в тайге, электричество впервые увидел, когда в деревню переехали, при настольной керосиновой лампе готовил уроки в первом классе. Сейчас у меня свой дом на Мане. Тут провожу свободное время. Жена с внуком в летние месяце тоже живут со мной. Люблю просто с удочкой посидеть на берегу. Это успокаивает. Есть время подумать, с природой пообщаться, — говорит Михаил Васильевич. — Вот только комары всё портят”.