Председатель Союза молодёжных СМИ Василий Никуленков: "На чужой территории нельзя критиковать политику своего государства"

Не обязательно тратить десятки лет и десятки тысяч долларов на попытки стать настоящим министром. Василий Никуленков, аспирант Сибирского федерального университета, председатель Союза молодёжных СМИ, побывал этим летом в роли министра иностранных дел на ежегодном молодёжном саммите “Большой восьмёрки” во Франции. Мы встретились с Василием за чашкой кофе и поговорили о том, что Париж не райский сад, а мировая политика не демотиваторы и каррикатуры в Интернете.

_ — Василий, как у Вас возникла идея участвовать в саммите?_

— Грантовый центр СФУ предложил мне поучаствовать в саммите, я подготовил резюме и два эссе на английском: первое — о “Курильском вопросе”, где прогнозировал пути решения многолетней проблемы с “делёжкой” остров, второе — о противодействии росту насилия как в самой молодёжной среде, так и в отношении молодёжи. Как известно, к участию в “Большой восьмёрке” Россия подключилась в 1990-е, способствовал этому тогда Борис Ельцин. В 2006-м появилась идея участия России и в молодёжном саммите “восьмерки”. Меня все спрашивают: что это? Игра, модель большой политики? Могу ответить: это классическая модель саммита, только в молодёжном формате. Вопросы там решаются такие же сложные, как и на взрослом мероприятии, в итоге получается вполне серьёзное коммюнике.

— Участие в саммите было для Вас новым опытом. Что удалось лично для себя вынести из такого важного мероприятия?

— Мне приходилось до этого участвовать в международных мероприятиях, но в дипломатическом смысле это, конечно, новый опыт. Ведь для нас во многом тайна то, что на самом деле происходит за границей, какие у иностранной молодёжи нравы, каково их понимание политики, оценка действий своих государств. Я читаю иностранную прессу, но она не даёт такой широкой картины взглядов молодёжи на мировую политику, как личное общение. Поэтому, конечно, обсуждение каких-то важных вопросов с делегатами из Европы, представителями из Северной Африки, Австралии, Америки и на официальных встречах, и даже в кулуарах — это большой новый опыт, который не получишь через Интернет: прессу, форумы, скайп и т.д. Я понял, что на чужой территории нельзя критиковать политику своего государства, наоборот, нужно отстаивать его интересы. В Европе это правило номер один, элементарные нормы поведения. Поэтому хочется посоветовать нашим туристам быть всё же деликатнее за рубежом, не разбрасываться необоснованной критикой своей страны. Потому что подобное поведение в понимании европейца кладёт тень на человека как гражданина.

— На саммите Вы встречали молодых людей из разных стран. Они патриотичны?

— Да, многие делегаты горячо отстаивали свою точку зрения: Канада, Германия, Италия, Евросоюз… Молодые люди из Англии, Америки вели себя сдержанно, видимо, итак чувствовали себя неформальными лидерами. Потому что за них уже во многом говорит государство, политический опыт.

_— А какие основные проблемы обсуждались молодёжной “Большой восьмёркой”? _

— Переход к демократии в странах Северной Африки. Конечно, в этом вопросе изначально заложена позиция Европы, которая поставила этот вопрос на повестку дня. Второй важный вопрос — борьба с кризисами. Абсолютно любыми: природными, экономическими, культурными. По итогам саммита мы встречались с Аркадием Дворковичем, помощником нашего президента, буквально на полторы минуты представляли доклад согласно повестке дня своего министерства. Мне в вопросе противодействия кризисам интересна идея мировых сил МЧС, проект которой был разработан в моём докладе, а также профилактика, история мировых кризисов, выработка шкалы, которая бы показывала, в каких регионах есть потенциальные проблемы…

Актуальность создания Международной службы по ЧС (МСЧС) вызвана ростом числа разного рода кризисов в последнее время: природные в Японии, военно-политические в Северной Африке, экономические в Южной Европе (Греция) и др. Данной идее симпатизировал и президент России Дмитрий Медведев, однако детальной проработки плана воплощения идеи в жизнь не было, и, по словам чрезвычайного и полномочного посла МИД РФ В. Б. ЛУКОВА, поэтапная разработка создания МСЧС, предложенная мной, представляет довольно подробную программу действий. В состав программы вошли семь задач — от создания полной истории мировых кризисов до создания “предкризисной карты” и “предкризисной шкалы”, бюджетного плана МСЧС и стратегии интегрированного технопарка стран-участниц.

— Какой наиболее сильный кризис был в России в XX веке? И с каким мы можем столкнуться в XXI? Может, информационным…

— Распад СССР — это был не только российский, но и общемировой кризис. 19 августа исполнилось 20 лет ГКЧП — последней попытке сохранить государственность, которую предприняли, на мой взгляд, последние честные люди Союза. Распад породил все виды кризисов: экономический, нравственный, культурный, техногенный… Многие историки называют это геополитической катастрофой. Например, из-за изношенности техники в нашей стране и происходят сегодня крупные беды: аварии на гидроэлектростанциях, падения самолётов, обвал домов, шахт. Что касается информационного кризиса, то в ближайшие десятилетия будет активизироваться лишь качественная его сторона, но не количественная. Тенденция к количественному росту СМИ в России и в крае налицо, а вот содержательный уровень не шлифуется. Поэтому скоро мы столкнёмся с массой непрофессиональных, неинтересных, а главное ненужных печатных и электронных СМИ.

— Сегодня в упомянутой Вами прессе много говорится о том, что нулевые принесли нам стабильность и блага. Да, несомненно, у нас появились торговые центры, бутики, кофейни, но проблемы с изношенным жильём, плохо оборудованными больницами остались… Можем ли мы в социальной сфере в ближайшее время дотянуть до уровня среднего европейского государства?

— Я думаю, что стабильности и хорошего уровня в социальной сфере мы не добьёмся даже лет через тридцать… Возможно, будут улучшения для незащищённых групп населения, так как они являются для настоящей авторитарной власти основными потенциальными избирателями. Возьмём для сравнения Северную Корею. Несмотря на ограничения коммунистического режима, у них очень развита медицинская отрасль, уникальные больницы европейского уровня. В Ливии была лучшая медицинская система в Африке. Это важно.

У нас очень терпеливое общество — это тоже откладывает свой отпечаток на развитие социалки. Мне кажется, при том уровне цен и государственных доходов, которые есть в стране сегодня, мы должны зарабатывать не менее тысячи евро в месяц. У нас средние зарплаты пять-семь тысяч рублей. И мы не готовы бороться в силу характера за изменения в стране. Выйти на улицу люди готовы только тогда, когда нарушаются их незыблемые права. Например, в Приморье недавно граждане сами вышли ловить преступника, которого отпустили правоохранительные органы. Это удивительно, люди борются за свою безопасность, потому что уже “достало”!

— Про самосознание сегодня тоже много разговоров в обществе. Как думаете, после развала Союза люди стали чувствовать себя гражданами новой страны?

— Мне кажется, сегодня россияне просто стали ощущать себя людьми. Людьми, которых многое достало. С “гражданином” пока ситуация сложная. Общаясь много с молодёжью, я понимаю, что молодые люди даже не употребляют это словосочетание — “гражданин России”. Учитывая огромное социальное неравенство, отсутствие активной социальной мобильности, невозможность устроиться на хорошо оплачиваемую работу, приобрести жилье, это и не удивительно… Но появился снова интерес к истории России, люди пытаются восстанавливать в памяти важные события прошлого, сравнивать их с теми, которые происходят сейчас, и делать выводы. Хотя если при новой системе образования в школах останется всего два часа бесплатной истории, это убьёт культуру исторического знания…

— Не удивительно, что при стольких проблемах можно говорить и о новой волне внутренней и внешней миграции. Как думаете, чем она обусловлена? Почему сегодня жители Сибири уезжают в Москву, А москвичи — в Европу, США?

— Нужно сказать, что до сих пор играет огромную роль мировоззрение, сложившееся в 1990-е: культ карьеры, благополучия, нового социального статуса, мода “быть не как все”. Человек, переехавший из Сибири в Москву, к примеру, сразу ощущает себя по-другому, для него важно, что он вырвался. В Европу едут за реализацией своих умений, способностей, которым в России часто нет применения. И не только за реализацией, но и за достойной зарплатой. Учёные — частые эмигранты, потому что финансирование научных проектов за рубежом на высоком уровне. Не удивительно, что именно российское население у нас в нулевые резко уменьшилось.

— А какие впечатления у Вас от Парижа? Туда сегодня уезжает много наших граждан…

— Париж не такой открыточный, каким его представляют туристические компании. Там сейчас масса проблем, столица населена африканцами, на улицах часто происходят волнения. Париж даже напомнил мне Москву: да, стоит Эйфелева башня, Нотр-Дам — как и Кремль. Но это исторический, “красивый” элемент города, на улицах же зачастую страшно. В Париже, например, небезопасно оказаться ночью в незнакомом районе, в метро… Что мне понравилось, так это настоящий исторических дух, энергия, которые сохраняются в этом городе. За этим и нужно ехать в столицу Франции.

_— Василий, на Ваш взгляд, сегодня страны стараются установить равенство между собой, или всё-таки есть передел мира? _

— Безусловно, в процессе заседаний ООН, “Большой восьмёрки”, “Большой двадцатки”, различных международных комитетов создаётся ощущение полного равенства. Это говорит о том, что достигнута та цель, ради которой созданы подобные глобальные организации, — демонстрировать равенство, которого не существует. На самом деле все понимают, что неформальный лидер США, которые имеют в 140 странах военные базы, сейчас ведут переговоры с Чехией, Польшей и Венгрией о размещении на их территориях системы ПРО. США — империя нового формата, им не нужно закрашивать на карте новые территории, они их контролируют по-другому.

— А Китай? Сегодня много говорят о его силе, особенно после Олимпиады, её прекрасной организации, высоких достижений китайских спортсменов?

— Думаю, можно — уже потому, что Китаю удалось избежать того, что мы претерпели в 1990-х: отреклись от старой системы, истории, традиций, определённой модели жизни, в которой девиз “равенство и братство” был, согласитесь, не самый худший. Китай своих традиций не растерял, стал уделять внимание рынку, ужесточил юридическую, правовую систему, которая не даёт государству разлагаться. На саммите, например, китайские делегаты вели себя независимо, тихо, не высказывая больших идей. Ведь подобные организации, как “Большая восьмерка”, созданы для того, чтобы высказались в первую очередь слабые. А сильные будут молчать. Если говорить обобщённо, проблемы, которые есть в мировой политике сегодня, существуют гораздо на более сложном уровне, чем тот, на котором они обсуждаются на официальных мероприятиях. США мыслит в своей политике на четыре шага вперёд, Европа — на два, и эта дальновидность во многом определяет жизнь многих государств. Как мыслит наше государство, сказать сложно, всё-таки это большая политика с подводными камнями. Но я надеюсь, что дальновидно.