От эскиза до премьеры

«Встречают по одежке» - это про актёров, которых зритель в первые минуты спектакля оценивает не по таланту, а по костюмам. Как и саму постановку - едва поднялся занавес - судит по декорациям. Художник по костюмам театра им. А. С. Пушкина Елена Турчанинова одела уже немало постановок в разных городах России. И признаётся: лучше всего работается с режиссёрами, которым уже не нужно «говорить лишнего».

Путь в искусство Елены Турчаниновой типичен для её профессии: художественная школа, художественное училище, обучение в Санкт-Петербургской Академии театрального искусства (бывший ЛГИТМИК). Но из профильных институтов выпускаются десятки художников, и немногим из них удаётся увидеть свои работы на большой сцене. Первое сотрудничество с Пушкинским театром Елене предложил её учитель известный красноярский театральный художник Александр Баженов. «Он привёл меня на один спектакль, а я так надолго задержалась», - улыбается она.

Из последних работ Елены Турчаниновой в драмтеатре - костюмы спектаклей «Тёмные аллеи», «Ночь ошибок», сценография и костюмы к «Похороните меня за плинтусом», «Самый лучший способ бросить курить». Работы этого художника можно видеть и на сцене театра юного зрителя, новосибирского «Глобуса».

Елена Турчанинова признается, что премьера для неё не самый волнительный момент в работе - он приходит на сдаче спектакля, когда всё собирается на сцене воедино. Счастье видеть, что костюмы, декорации получились такими, как задумывались, как выглядели в макетах и эскизах. Но прежде чем заиграть на сцене, они проходят немало этапов согласований, уточнений, примерок.

• Работа с режиссёром над спектаклем начинается с того, что мы встречаемся, общаемся и договариваемся о правилах игры, - говорит Елена. - Режиссёр рассказывает о будущей постановке, о её нюансах. Как правило, потом показываю ему несколько эскизов, набросков, чтобы понять, в ту ли сторону мыслю. Хорошо, если работаешь с режиссёром уже не первый раз, тогда есть какие-то точки соприкосновения с ним, выработано доверие. Тогда уже не нужно и много говорить.

Лучший момент в работе над костюмами для художника Пушкинского - это рисование, ведь затем начинаются более технические этапы: подбор тканей, примерки. И в них уже результат зависит от других людей.

• Театральный художник очень зависим от тех, кто воплощает его идеи, от мастерства работников пошивочных, декорационных, бутафорских цехов, - говорит Елена. - В нашем Пушкинском театре, как и в «Глобусе», отличные цеха, исполнение всегда очень точное, смотреть на результат - радость. А если и бывают какие-то промашки, то уже мои. Сейчас принято, чтобы художник, даже если работает над спектаклем в другом городе, приезжал смотреть, что получается, несколько раз. И это правильно. Ведь каждого художника клинит по-своему. (Смеётся.) Я, например, раньше выверяла все до миллиметра, видела, что кармашек где-то на костюме скошен, другие мелочи замечала и просила переделывать.

Елена рассказывает, что вдохновение, несмотря на мастерство и большой опыт, играет в её работе немалую роль. Сложнее всего ей даются детские спектакли, интереснее - постановки с историческими костюмами. И главное всегда - нарисовать первый эскиз.

• Если нарисован первый костюм, значит, и остальные будут, - говорит она. - Поэтому первый эскиз обычно рисую долго, а следующие - быстрее.

Художник уверяет, что чужие спектакли смотрит абстрагировано, как обычный зритель, просто погружаясь в его атмосферу. Но профессиональные заболевания, как принято сегодня говорить, «деформации», всё же есть.

• Собираю «тряпочки», - улыбается Елена. - Приезжаю в любой город и начинаю искать магазины тканей, где смотрю материалы, щупаю, фантазирую, что из них можно было бы сделать… Многое скупаю и складирую дома. Для меня это своего рода лечебный шопинг: после премьеры бывает неделю не могу по таким магазинам ходить или, напротив, если грустно, туда подаюсь.

А страшный сон театрального художника - актёр, которому настолько неудобно в костюме, что это видно даже зрителям.

• Смотришь спектакль на премьере и переживаешь за артистов. Например, если кто-нибудь наступает на шлейф, запинается, думаешь: зачем же я это придумала? - и хочется сразу бежать за кулисы поправлять.