Заур Батаев. Нераскрывшийся талант

Удивительно, сколько в Академии борьбы имени Дмитрия Георгиевича Миндиашвили работает именитых спортсменов, а главное, тренеров со славным прошлым. Немудрено, что красноярские атлеты показывают высокие результаты, ведь гораздо легче прогрессировать, находясь в окружении и под присмотром настоящих мастеров. Одним из таких наставников является чемпион Европы и бронзовый призёр мирового форума по вольной борьбе Заур БАТАЕВ, который, к слову, мог добиться гораздо большего.

Курс молодого бойца

- Заур, как попал в Красноярск?

• Бувайсар меня привёз сюда в 1996 году. Мы с ним с детства дружили, учились в одной школе, в соседних подъездах жили, вместе тренировались. В 1992 году он переехал в Красноярск. А я продолжал заниматься в Хасавюрте, стал чемпионом мира среди юношей. Потом, правда, был некоторый спад, связанный с тем, что за год набрал 15 килограммов и перепрыгнул несколько категорий. Трудно было адаптироваться. Кстати, папа тоже хотел, чтобы я отправился в Красноярск, где созданы лучшие условия для развития борцов, он даже ультиматум поставил: «Или уезжаешь, или будешь работать в колхозе». И вот позвонил Бувайсар, сказав, чтобы вылетал, а на следующий день я уже был в Москве. В столице он купил мне спортивную форму, кроссовки. Я подумал: «Ничего себе!» Для меня, 16-летнего парня, это был хороший стимул пахать в зале. Бувайсар же летел с победного чемпионата Европы, который проходил перед Олимпиадой. В Красноярске встретили телевизионные камеры, что было очень необычно. Да и вообще поначалу чувствовал себя не слишком уютно. Стояли сильные морозы, я впервые выглянул из окна гостиницы «Спорт» и подумал: «Куда я попал? Что я здесь делаю?» Хотелось домой, где всегда готова еда, можно в тепле поспать, да и просто быть рядом с мамой. Такими оказались первые впечатления.

Разумеется, со временем всё встало на свои места, обжился, пройдя так называемый курс молодого бойца. Денег было мало, на многое не хватало. Я думаю, что эту школу должен пройти каждый. Подобные экстремальные ситуации сильнее мобилизовали меня, и я понимал, что дабы улучшить свои условия жизни, я должен чего-то добиться в спорте.

- Видимо, эта мысль помогла выиграть всё на молодёжном уровне, включая первенство мира и Европы.

• Да. Я упорно работал, ничего лёгкого в борьбе не бывает. Это так думают люди, которые пришли с кофе и булочкой на трибуны смотреть за схватками. Мол, пять поединков выиграл, без особых усилий стал чемпионом. Они не понимают, что за этим стоит многолетний каждодневный изнуряющий труд. А потом почти к каждым соревнованиям необходимо мучительно сгонять вес. Я с 1994-го по 2011 год избавлялся от 8-10 килограммов. Предложи любому человеку за пару дней согнать столько, он скажет: «Ты дурак, что ли?»

- Переход во взрослую борьбу тяжело дался?

• Конечно. Там уже приходится встречаться с физически более развитыми людьми. Да и сама борьба отличается. Но на своём дебютном турнире среди взрослых, ярыгинском турнире, я вошёл в тройку, замкнув её. Неплохой результат для старта. В 2000 году не смог отобраться на Олимпиаду. В весе до 69 килограммов, где я выступал, в Сидней отправился Арсен Гитинов, который там стал вторым. Через год я вновь занял третье место на ярыгинском. А в 2002-м, наконец, победил на красноярском Гран-при, затем Европу выиграл и на мире взял бронзу.

Отобранная мечта

- В финале чемпионата Старого Света, проходившем в Баку, ты встречался с местным спортсменом Эльманом Аскеровым, которого неистово поддерживали свои болельщики. Каково бороться в такой атмосфере?

• Перед решающей схваткой ко мне подходили представители азербайджанского спортсмена и предлагали деньги, чтобы я лёг. Даже не интересовался суммой, сразу отказался. Многолетняя работа не стоит никаких денег. К тому же между чемпионом и призёром - огромная разница. Конечно, приходилось трудно во время встречи, арена на ушах стояла, подгоняла Аскерова, но всё-таки это ему не помогло.

Однако самое трудное, что было на турнире для меня, - согнать десять килограммов. Это даже тяжелее, чем бороться. Помню, когда оставалось 700 граммов, я надел шапку, варежки, тёплые вещи и выбежал на набережную. Люди сидят в лёгкой одежде, чай пьют, большинство мужчин. Я же бегу (смеётся). Все смотрят, а мне стыдно. Иногда в таких случаях думал: «Зачем это надо? Сидел бы сейчас чай пил». Но когда стоишь на верхней ступеньке пьедестала, понимаешь, что оно того стоит.

- На Кубке мира 2006 года ты всё же не сумел согнать вес.

• Да, это в комитете числа перепутали. Нам сказали, что мы приезжаем 17-го, а 18-го взвешивание. Так всегда и было. И я подумал, что в первый день я сгоню вес, немного покушаю, за ночь что-то сгорит, а на следующий - ещё будет время. В итоге мы прилетаем в Иран около 13.00, нам говорят, что через четыре часа взвешивание. Оказалось, что изначально ошиблись и неправильную информацию предоставили. Я говорю: «Мне сказано 18-го числа весить столько-то. Как я сгоню, за день или за час - мои проблемы. А то, что перепутали даты - ваша вина». Потом мне сказали, мол, Заур, только не говори никому, этих людей могут уволить. Я промолчал, но претензии все пришлось выслушать мне.

Также мне должны были выдать премиальные в размере трёх тысяч долларов за победу на чемпионате Европы. Но денег я не видел. Я задал вопрос, на что получил ответ: «А мы случайно тебя в списки не внесли». И вновь попросили не передавать руководству, чтобы не лишиться места работы. И я не сказал. Обидно, конечно, всё-таки деньги заработаны честным трудом. Но это - мелочи жизни, на подобных вещах зацикливаться не стоит.

- На чемпионате мира в Иране ты в полуфинале встретился с хозяином соревнований Али-Реза Дабиром. Я не видел всю схватку, только решающий момент, когда вы стояли в «кресте» и ты его оттуда бросил прогибом. Что там случилось?

• Вот, смотри (показывает фрагмент на телефоне). Прозвучал свисток, и я выполнил действие. Это как в футболе: назначили пенальти, после сигнала судьи можешь хоть в ворота бить, хоть мимо. Так и в борьбе, спортсмен слушает свисток, а не ориентируется на соперника, взял тот захват или нет. До этого я проигрывал, нужен был бросок на три балла. Я свою задачу выполнил. Арбитр сначала тоже оценил так, и чуть ли руку мне не подняли, как в зале началась вакханалия. На ковёр полетели бутылки, стулья, вилки, я успевал только уклоняться. Нас охранники с моим тренером Виктором Петровичем Алексеевым вывели из спортзала. Я знал, что если на соревнованиях в Иране произошёл какой-то спорный эпизод, то его обязательно трактуют в пользу местного борца. На трибунах сидели шестнадцать тысяч человек, и лишь из-за боязни толпы победу отдали не мне. Люди в зале были очень агрессивно настроены, казалось, что в случае иного решения они могут и поножовщину устроить. За этим Дабиром выстраивалась очередь длиной метров 300-400, чтобы до него дотронуться. Он там был как идол. И тут выходит какой-то Батаев, берёт, разворачивает и бьёт Дабира об ковёр. Как ему отдать победу?

Да, в итоге иранскую федерацию дисквалифицировали на четыре года и оштрафовали на двадцать тысяч долларов. А что мне до этого? У меня отобрали самую на тот момент заветную мечту - я не стал чемпионом мира. Но, значит, судьба такая. Не суждено.

- Часто вспоминаешь тот момент?

• А что его вспоминать? У меня фотография дома висит, на которой зафиксирован момент броска. Называется «Полёт».

- А что за история была, когда тебе внезапно позвонили и сказали, что надо ехать на чемпионат Европы в 2003 году вместо травмированного Бувайсара Сайтиева?

• Я тогда выступал в категории 66 килограммов, шёл вторым номером после Ирбека Фарниева. Обычно на двух лидеров категории заранее выписывается виза. В 74 килограмма Бувайсар травму получил уже перед самыми соревнованиями в Риге. А у второго номера не были готовы документы, к тому же он просто не смог бы согнать вес. И мне звонок: «Заур, хочешь выступить на чемпионате Европы?» - «Конечно, хочу». Утром вылетел в Москву, а оттуда на самолёте вместе с вип-персонами отправились в Латвию. Там, кстати, не одного человека заменили. Со мной поехал и Гацалов, который боролся в 84 килограмма, а на Европе - в 96. В итоге в этой весовой категории он и остался, выиграв турнир.

После взвешивания мне сказали: «Так, пару схваток отборись для зачёта». Я выиграл три и в полуфинале попал на Лайпольда. Поначалу равная борьба шла, но, в конце концов, он меня обыграл. Когда одному человеку позвонили, чтобы узнать о моём выступлении, он сказал: «Заур сильный, но лёгкий» (смеётся). Я весил 72 килограмма, а соперники на 8-10 больше. Мощные ребята. Но ничего, четвёртое место занял.

«Женщины не дадут тебе тренироваться»

- Почему после 2002 года тебе больше не удавалось занимать призовые места на чемпионатах мира и Европы?

• У спортсмена бывает, что после серьёзного турнира, где его засудили, зажали или просто не пошло, начинаются проблемы. Можно сломаться психологически, и протянется чёрная полоса по всей твоей карьере. А случается, что ты выиграл какие-то соревнования и пошёл-пошёл, всё получается. Есть люди, которые по молодёжи всех проверили, а среди взрослых затерялись. В России ведь конкуренция очень сильная.

- Ты раскрыл весь свой потенциал?

• Нет. Я знаю свои ошибки. Неправильно расставлял приоритеты. Когда тренер говорил: «Заур, нельзя вечером сходить и выпить кофе, ложись вовремя», я думал: «Да ладно, что может случиться?» Но в спорте нет мелочей. Ты должен полностью отдаваться делу. Я слишком открытый человек. Когда меня друзья в два часа ночи звали куда-то посидеть, я соглашался, не видел в этом ничего плохого. Если бы вернуть всё назад, я бы в 23.00 уже спал бы. Какие-то знакомства сбивали, в частности, с женщинами…

- Я так и подумал.

• С кем не случается? (смеётся). Помню, на сборах в 1999 году ко мне подошёл чемпион мира Юра Воробьёв: «Заур, тяжело тебе будет бороться» - «Почему, Юра, всё нормально идёт» - «Парень ты симпатичный, женщины не дадут тебе нормально тренироваться». Потом я понял, что такое избыток внимания со стороны противоположного пола. Часто девушки сами подходили знакомиться. Отказать - ну, это как-то не по-борцовски. Подумают ещё: «Что за мужики пошли?» Но на дискотеки не ходил, хотя всегда присутствовало желание почувствовать эту атмосферу. Скажу честно, не жалею ни о чём. Я попал в прекрасный город, где живут добрые люди, в хорошие тренерские руки, у меня появилось здесь много друзей.

- Какое событие в итоге стало определяющим в решении завершить карьеру?

• У отца обнаружили опухоль мозга. Мы привезли его сюда, сделали операцию, которая прошла удачно. Вроде всё было хорошо, он уехал домой. Появилась надежда. Но через некоторое время опухоль вновь образовалась. Вторую операцию сделали в Москве в институте имени Бурденко. Я договорился по поводу квоты, нашёл нужную сумму. Помогли добрые люди. В частности, президент клуба ЦСКА Андрей Селецкий, который не раз в трудные моменты меня поддерживал. Но через три с половиной месяца мы папу похоронили. Ему было всего 56 лет. И это стало последним толчком к решению завершить карьеру.

Вообще, я счастлив, что на протяжении всего времени выступлений на моём пути встречались замечательные люди, которые искренне помогали. В 2002 году серьёзно стоял вопрос о продолжении карьеры. Я дважды к тому моменту выиграл первенство Европы, а также мир, за что получал 1 800 рублей. И тогда Андрей Селецкий назначил мне зарплату в размере трёхсот долларов. Это стало для меня огромным стимулом, я через две недели победил на ярыгинском турнире, а затем и на чемпионате Европы. Я благодарен владельцам компании «Монолитхолдинг» братьям Разиму и Мамеду Абасовым, которые оказывали спонсорскую помощь много лет. А также своим друзьям Кериму Магомедову и Сабиру Магомедову, всегда поддерживавшим меня. Благо, что таких людей в моей жизни было достаточно.

- Что ты делаешь для того, чтобы утвердиться в тренерской профессии?

• Я считаю, что нужно всегда быть лидером. Я знаю, что должен пахать больше, чем остальные. Надо постараться выработать что-то новое, своё мастерство и опыт направить в правильное русло. Я только-только закончил выступать, у меня ещё координация нормальная, сам работаю на ковре, поддерживаю форму и могу ребятам демонстрировать какие-то нюансы. С возрастом и сопутствующими обстоятельствами можно, например, неверно приём показать. Я всячески стараюсь развиваться. Поступил, например, в аспирантуру. Самое главное, что рядом работают Виктор Петрович Алексеев, который был моим личным наставником и многое дал, величайший тренер в истории борьбы Дмитрий Георгиевич Миндиашвили и другие опытные люди, у которых есть возможность перенимать всё самое лучшее.

Ребятам нравится выстроенный мною тренировочный процесс, некоторые даже подходят и говорят, дескать, Заур, мы хотим у тебя заниматься. Мне очень приятно, когда вижу, что ученики пытаются делать вещи, которые я им передал. Спортивная жизнь закончилась, началась другая, не менее интересная. Но моя цель не изменилась: я, как и прежде, хочу быть полезным красноярской команде, городу и краю.