Его восемь олимпиад в Сараево

С Владимиром Александровым - первым призёром зимних Олимпийских игр в Красноярском крае - мы все сейчас чаще всего встречаемся на регбийных матчах «Красного Яра». Сосредоточенный и внимательный, он вместе с командой переживает происходящее на поле, похаживая вокруг него то в одну, то в другую сторону. Переживает, как и положено одному из её тренеров. Однако наши посиделки накануне нового сезона регбийного клуба мы всё же начали с разговора об Олимпиаде.

- Сараево. Вас что-нибудь волнует, когда по радио или телевидению звучит имя этого города?

- (После долгой паузы) Конечно, вспоминается олимпиада. Появляются мысли о былом. О том, что я многое для себя изменил бы сейчас в подготовке, имея нынешний тренерский опыт. Мы много делали лишнего из того, чем заниматься вообще не нужно было. Больший акцент в подготовке следовало бы ставить на короткий спринт. Вспоминаю наши рекордные с Экманисом старты на этапах Кубка мира в Германии, Швейцарии, которые держались много-много лет.

- Что-то изменилось в бобслее за эти годы?

- В наше время разгоняющие и пилоты были весом по 89-90 кг, и нам приходилось утяжелять боб дополнительным «балластом», чтобы добрать вес до предельно допустимого, чтобы «сани» ехали по трассе быстрее. А сейчас сами бобслеисты тяжелее и фактурнее - боб им толкать гораздо легче.

- Перегруза ни разу не случалось?

- Мы оставляли в минусе килограмма два, ведь по трассе снег и лёд набивается в коньки, в конструкцию боба. Правда, в одном из заездов в Сараево у нас с Экманисом всего граммов 300 до превышения лимита не хватило.

- Не толкачом - пилотом никогда не хотелось стать и рулить самому?

- В сборную СССР я попал как раз кандидатом на пилотское кресло. Было проведено тестирование, и мои показатели говорили о том, что я человек способный к этому амплуа. Однако разгонять было некому, поэтому меня попробовали как разгоняющего в качестве эксперимента. И с кем бы я ни разгонялся, наша «двойка» показывала лучший результат, по сравнению с конкурентами. Вердикт был таков: про пилота забудь - рулить есть кому и без тебя. С Экманисом нас поставили в пару почти сразу, я всего немного времени погонял с другим пилотом. В начале 80-х не было возможности отснять и быстро прокрутить видео, чтобы посмотреть на себя со стороны. Только за год до олимпиады в Сараево наш старт отсняли операторы, и мы увидели, что у нас с Экманисом, несмотря на солидную разницу в росте, в восемь сантиметров, длина и частота шагов были одинаковы. Впечатление такое, будто бегут два брата-близнеца.

- Помогло ли войти в сборную по бобслею ваше легкоатлетическое прошлое?

- Безусловно. В метании копья я дошёл до звания кандидата в мастера, но Арно Андреевич Зейберт, мой тренер, давал нам такую разностороннюю подготовку, что зимой я в толкании ядра выигрывал даже чемпионат края, становился победителем первенства Сибири и Дальнего Востока, специально не занимаясь этой дисциплиной. Спринт уверенно бегал. У меня хорошая взрывная сила была заложена. Поэтому, видимо, тоже без особого акцента на спринтерскую подготовку, на третьем курсе пединститута я уже обгонял спринтеров, тренировавшихся в группе Зейберта. Известный красноярский тренер десятиборцев Николай Владимирович Медведев даже приглашал меня в свою группу, но Арно Андреевич не отпустил. Не знаю, получилось бы? Правда, я ещё когда учился в школе в селе Бузим, «ножницами» прыгал в высоту на 175 см. В манеже на Центральном стадионе на резиновом покрытии прибавил сразу 10 см. Другие прыгали «перекидным», «флопом», а я по-простому - «ножницами».

- А когда состоялся «прыжок» в бобслей?

- Меня призвали в армию, служил в Красноярском высшем командном училище радиоэлектроники, где проходили службу многие ведущие красноярские спортсмены. Что-то вроде спортвзвода было там организовано. Призван был в качестве легкоатлета. Уехал готовиться в Кисловодске со сборной края к чемпионату России. Но нормальные условия для тренировок там были только для бегунов. Мне же тренироваться пришлось на пляже - другого места для метания копья найти было невозможно. Обратился к главному тренеру сборной края Личаргину с просьбой отпустить тренироваться в Красноярск. Виктор Георгиевич поставил условие - метнуть по мастеру, я его выполнил и вернулся в КВКУРЭ. А там меня посадили в казарму - не до тренировок. На счастье пришёл в училище Сергей Смирнов - старший тренер сборной края по бобслею, который годом ранее начал развивать этот вид спорта в Красноярске, и предложил поехать с ним в Ленинград на тестирование кандидатов в сборную Союза. Колебался я недолго: чем сидеть в казарме, лучше уж действительно съездить в Питер.

- Навсегда с легкоатлетами раздружились?

- Нет, за сборную края выступил ещё на одном чемпионате России, в Новокузнецке. Перерыв сказался: никак не мог в копьё попасть - оно у меня буквально плашмя летело. Но всё равно метнул на 76 метров, а мастерский норматив тогда был 78. Занял второе место, стою на пьедестале, а сам думаю, куда б моё копьё улетело, если бы хоть раз правильно метнул? Сила прибавилась: в бобслее много работали со штангой: рвали, толкали, приседали, наращивая взрывную мощь. Но техника метания, ощущение копья пропали...

- Разбег в бобслее составляет около 40 метров, а дальше вы уже едете пассажиром. Сколько же надо было тренироваться, ради семи секунд разгона боба?

- Не забывайте, что на этих сорока метрах надо суметь выложиться максимально, разогнать тяжеленный боб синхронно с пилотом. Иногда тренировались по три раза в день: утром полтора часа, вторая тренировка - два часа, и часа полтора, в зависимости от задач тренировочного периода, - третье занятие. И так каждый день.

- Олимпийский Сараево чем больше всего запомнился?

- Бесконечными прикидками. Первым номером считался экипаж Яниса Кипурса, мы с Экманисом по результатам сезона железно проходили вторыми. Но не тут-то было: каждый день нас с Зинтисом заставляли стартовать на результат. И мы ковали рекорды трассы один за одним, не могли расслабиться ни в одном из четырёх зачётных заездов. В то время как другие спортсмены готовили боб, экспериментировали с грузом, подбирали с техниками полозья, мы выжимали из себя всё, что можно, без права на поиск оптимального сочетания. Но даже за день до олимпийских стартов нас снова погнали на прикидку.

Попросили ленинградцев почистить наш боб и пошли разминаться. Потом я не выдержал, подошёл к главному тренеру сборной СССР Роланду Упатниексу, спрашиваю, мол, почему так, ведь мы рвём всех на старте и катим хорошо?! А он: «Вовочка, доказывайте сейчас, кто поедет на Играх». Я ему в ответ: «Хрен они у нас выиграют!» И пилот третьего экипажа рассказал, что когда он услышал, как я ответил, то понял: у нас сегодня никто не выиграет. И мы с Зинтисом выдали такой старт, что покажи его в одном из олимпийских заездов, выиграли бы Олимпийские игры. А в итоге пришли к официальным стартам с забитыми мышцами и издёрганной психикой. Мне ноги не могли размассировать после такой «подготовки». Не мышцы - камень. В общем, вместо одной Олимпиады у нас с Экманисом их получилось восемь, если считать все контрольные заезды. Рад, конечно, и бронзовой медали, но могли выступить гораздо лучше.

- Неужели тренеры этого не понимали?

- Всё понимали, но ЦК компартии Латвии поставил задачу, что выступать в Сараево должны только латышские экипажи. По этой же причине меня «бортанули» с чемпионатом мира, сказав «наверху», что я заболел. Правда, после чемпионата вмешался руководитель Госкомспорта Валерий Сысоев, и поставил латышей на место: собрал всех бобслеистов вместе, спросил меня, как себя чувствую - я показал большой палец. Тренер сборной Союза по общефизической подготовке встал и говорит, что на прошедшем чемпионате России Александров в экипаже с красноярским пилотом Володей Шилкиным показали старт на голову лучше остальных, порвали всех на разгоне. Сысоев подвёл итог: «Если Александров с Экманисом выиграет предстоящий чемпионат Европы, то они становятся первыми заслуженными мастерами спорта СССР по бобслею. Голову даю на отсечение». За Сараево нам с Зинтисом заслуженных не дали только из-за того, что Упатниекс заявил, что пока он сам не станет заслуженным тренером Латвии, никто из спортсменов звания «змс СССР» не получит. А ему звание тормозили из-за позиции ЦК Латвии, о которой я уже говорил. Опять Александров виноват.

- Сысоев сдержал слово?

- Нет. Только в 2004 году мне было присвоено высшее спортивное звание страны. Сергей Смирнов, мой красноярский тренер, давно ходил в заслуженных.

- А со спортсменами-латышами как складывались отношения?

- Из русских я в команде на первых порах тогда был практически один. Только потом в сборной стали появляться ленинградские экипажи. Отношения нормальными были, но без особой теплоты. Конечно, не очень комфортно себя чувствовал. Особенно за границей. И так все на чужом языке говорят вокруг, так и внутри сборной в основном латышская речь звучала. У нас однажды с Экманисом, с которым мы жили по традиции в одном номере, конфликт случился. Разговариваем с ребятами-латышами на русском, заходит Зинтис, на автомате начинает говорить по-латышски. Я взорвался, мол, ты что так себя ведёшь?! Экманис: «Петрович, извини, машинально получилось!» Да нет, в принципе у нас с ребятами нормальные отношения были. Я ведь тоже понимал, что на родном языке им между собой привычнее общаться.

- С регбистами «Красного Яра» общий язык находите?

- Почему же нет, я ведь с ними занимаюсь общей физической подготовкой. Лёгкая атлетика и бобслей - не помеха, ведь регбистам нужно развивать ту же физику - общую и специальную выносливость, скоростно-силовые качества через тренировочные упражнения: бег, прыжки, занятия со штангой. В подготовительный период и в межигровые циклы. Всё это проверено на себе.

- Представители индивидуальных видов спорта и игровики-командники отличаются друг от друга?

- Не особенно. И в бобслее, и в лёгкой атлетике, в футболе, регби характеры и темпераменты на любой вкус. Однако, в отличие от тех же футболистов, регбисты выкладываются во время матча на 120 процентов. Бьются, хлещутся в кровь, получают травмы. Я просто уважаю их за характеры, преклоняюсь перед их мужеством. Саня Гвоздовский - как его лупят соперники?! А он утрётся рукавом и бежит биться дальше. То же самое можно сказать почти о каждом красноярском регбисте. Спортсмены-индивидуальщики - более целеустремлённые люди, на тренировках работают больше. За штангиста его дядя штангу не поднимет, спрятаться не за кого - рассчитывать можно только на себя. Игровики же порой могут взять паузу, понадеяться, что товарищ выручит, подстрахует. К регбистам это относится в меньшей степени, тут партнёры сразу поставят сачка на место.

- Назовите три главных события вашей жизни?

- Рождение дочери, долгожданное рождение сына Саши и всё же - Олимпийские игры в Сараево. Как бы там ни было, это помнится всегда. Начинал заниматься лёгкой атлетикой - мечтал попасть в сборную Союза. Когда вошёл в неё как бобслеист, решил для себя, что если попал на соревнованиях, надо быть в призёрах. Не ездить туристом. Потом замаячила Олимпиада, цель появилась - попасть в Сараево на пьедестал. Мечты сбываются. Если хорошо работать.