ТИПОГРАФИЯ «ЛЕТУЧИЙ КОРАБЛЬ»: Повесть о первой любви

Не знал я о любви ничего. Понаслышке лишь представлял её, основываясь на романах про благородных рыцарей, свершающих во имя её великие подвиги. Но я не понимал, почему мужчина может так самоотверженно и яростно стремиться к какой-то малознакомой женщине, не знал, что же так болит в молодой груди по ночам и почему именно эта женщина может сделать невозможное - сломить сильного мужчину?..

Понятие обо всём этом я имел довольно смутное... До того момента, как в моей жизни не появилась Ты...

1. Идеал

Тринадцать лет было мне тем жарким летом забытого года. Ласково склонялись над взбурлившейся от мыслей и чувств моей головою груши и яблони, которых в таком сильном цвету я не видел ни разу в своей жизни.

Тогда, в то время небывалого цвета и радости, увидел я Тебя среди цветущего мира. Какой невинной прелестью казалось тогда при зелёном буйстве флоры Твоё по-южному загорелое лицо! Как ярко выделялись на фоне зелёного дерева небесно-синие Твои глаза и как необычно было видеть, что Твои ржаные волосы были светлее кожи на лице...

Меня охватило чувство, прежде не знакомое и не слыханное мной: я захотел перед Тобою быть не смиренным и задыхающимся от всего Твоего очарования, а, напротив, показать себя как самый первый в мире хулиган и остряк, каких не раз наблюдал среди окружающей меня молодёжи.

Ради Тебя лазил я по заборам и воровал в соседском саду яблоки, чего отроду не позволяло мне моё степенное воспитание. Вдыхая воздух полной грудью, хохотал я больше всех по вечерам над очередным глупым анекдотом, порою и сам раскидываясь подобными. Тебе весело было знать, что рядом с тобой находится такой человек, - эдакий полоумный шутник, которого я вопреки собственной природе изображал ради Тебя...

Ты не знала, что сама собой была для меня не просто объектом, которому я выказывал свою удаль... (А, может быть, и догадывалась, только считала, что не к чему отвечать вниманием на мои выходки).

2. Опасные связи

Невечным было это плодородное лето. Умерли цветы и травы. Прохлада. Опавшие листья. Люди в пальто... И не деревья теперь окружают нас, а серые дома, выше и серьёзнее их.

Грязным хлыстом дождя встретил нас угрюмый большой город. Смеясь, шагал я по разбитому асфальту, широко выкидывая вперёд ноги. Ты еле поспевала за мной. Рост мой и мои ноги казались Тебе огромными на фоне собственной маленькой фигурки. Счастье наше плескалось в бытии...

На дороге впереди нас стояла компания незнакомых мне молодых людей. По Твоей просьбе мы подошли к ним. Радостными возгласами старых знакомых встретили они Тебя и, обнимая, скрыли под балахонами своих курток. Девочки в компании были высокими, на каблуках и в коротких, по пояс, куртках, парни были как на подбор - все в чёрных куртках и вязаных шапках.

Покрыв Тебя, как цыганский табор, пеленой разговоров, они оставили меня в одиночестве, которое я так часто испытывал до знакомства с Тобой. Я стоял в стороне, потупившись взглядом в землю. Некоторое время спустя компания Твоих старых друзей пошла в неизвестном мне направлении, прихватив Тебя с собой, словно в охапку. Растерявшись, не имея понятия, что мне дальше делать, я последовал за вами чуть в стороне...

Маневрируя между старых, заброшенных дворов большого города, ваша компания остановилась возле обшарпанного киоска, настолько старого и заброшенного, что сами решётки на нём, казалось, можно было без особого труда разломать руками. Стоя чуть в стороне от происходящего, я видел, как вы дружно столпились возле окошечка, - парни поочерёдно засовывали в обширные карманы чёрных курток блестящие пачки, воровски оглядываясь по сторонам. После этого один из них сам полез в треснутое окошечко, беря из рук престарелой продавщицы склянки с весёлым напитком.

Онемев от увиденного, я не решился пойти с вами на задний двор, который с одной стороны загораживала стенка ларька, а с другой - проржавевший гараж... Ты тоже скрылась за этим грязным гаражом, как и они...

Сознание моё смешалось с бурей эмоций от увиденного. Я стоял безмолвно посреди опустевшего двора один на один с шоком... с болью от увиденного...

То ли совесть, то ли честь, то ли просто какая-то слабая надежда заставляла меня стоять на одном месте, молча глядя в никуда и слушая пьяный хохот парней и истерические крики девчонок, среди которых где-то там кричала и Ты...

3. Дребезги

Качаясь, вышли из-за гаража несколько ребят, поддерживая тебя и какую-то подругу. Увидев меня, стоящего в стороне и молча наблюдавшего происходящее, ты еле смогла подойти, высказывая несвязанные и нечленораздельные слова. Повалившись на меня, ты обхватила мою шею, и я увидел твоё обезображенное лицо: тушь потекла, глаза бегали, не смотря в определённую точку, одежда была забрызгана пенящейся жидкостью. Когда я шагнул назад, ты чуть не упала на грязную землю. Я успел подхватить тебя, хотя, как и подобает в таком случае, довольно сурово - теперь мы с тобой стояли рядом совершенно по-другому, чем хотя бы несколько дней назад. Ты ругалась, пытаясь бить меня в грудь, я держал тебя, то и дело дёргая глазом от волнения, шока и незнания своих последующих действий... Лица своего я не мог видеть, но могу определённо сказать, что выражало оно беспросветную суровость и злость...

Наконец несколько парней решили взять тебя назад - в их компанию, ещё не окончившую своё веселье. Без особого сожаления я отдал им твоё беснующееся тело и, повернувшись, ушёл, выбрасывая ноги далеко вперёд... Не хотелось мне слышать ни бесстыжие крики «Go! Go! Давай! Покажи нам, детка!», ни тем более видеть весь этот смрад, происходящий за моей спиной...

Стоит ли говорить, что никогда я больше не посмею вести себя бесчестным образом в бесчестной компании?.. А что касается тебя... То после этого события ты для меня не идеал и не друг... Ты для меня - олицетворение смутного прошлого, которое мне надо забыть и не помнить. И никогда не вспоминать...

Артём Трофимов, литературный лицей, 8-й класс