Деньги - мне, детей - тебе!

Можно ли вылечить алиментный синдром?

Быть родителем - тяжёлый труд. Видимо, поэтому многие соотечественники пытаются уклониться от воспитания своих детей, никак не участвуя в их содержании. Различные аспекты проблемы родительской безответственности обсуждаем с экспертами на круглом столе в преддверии Дня защиты детей.

По данным Управления федеральной службы судебных приставов России по Красноярскому краю, сегодня в производстве находится почти 39 тысяч дел об алиментах, и по многим из них деньги взыскиваются не на одного, а на нескольких несовершеннолетних. Специалисты службы приставов считают, что реальное число уклонистов ещё больше. Далеко не все граждане, в одиночку растящие сыновей и дочерей, верят, что с ответчика удастся стребовать деньги, потому многие даже не обращаются в суды. Несмотря на плотную работу службы приставов, с должниками ситуация сложная. Сегодня из всех алиментных дел фактическим исполнением закончены 642, в этих случаях дети достигли совершеннолетия, 214 заявлений отозвано, на удержании находится четыре тысячи производств, то есть платежи начались, но ответчик остаётся должён более 10 000 рублей. Эксперты с горечью констатируют: начиная с 2010 года алиментная кривая неуклонно стремится вверх, а современность добавляет грустной картине новые краски: к неплательщикам мужского пола сегодня добавляется процент нерадивых матерей.

- Есть ли у службы приставов действенный механизм поймать уклониста за руку и заставить платить родительские долги? Готовит ли государство новые мотивирующие меры, которые принудят горе-родителей раскошелиться?

- Стандартные инструменты для неплательщиков в нашем арсенале - это взыскание с доходов, арест имущества, рекомендация стать на учёт в центр занятости. К сожалению или к счастью, теперь у нас в стране по Конституции нельзя заставить людей работать, можно только советовать трудоустроиться. Либо расценить поведение должника как злостное уклонение и привлечь его к уголовной ответственности, но это крайняя мера. Начиная с 2007 года мы практикуем ограничение неплательщиков в выезде за границу. Для тех, кто работает за рубежом или испытывает непреодолимое желание там отдохнуть, этот механизм очень действенный: люди разом гасят многолетние задолженности, которые доходят до полумиллиона рублей. Есть пример, как должник по алиментам собрался ехать на лечение в клинику в Швейцарии. Конечно, желая поправить пошатнувшееся здоровье, отец отдал всё, что должен, нимало не смущаясь. Только представьте, насколько у него велики доходы и как изощренно он их скрывает? Понятно, что совесть таких людей не вылечит никакая зарубежная больница, но это уже рассуждения из области морали.

В общем же замечу, что алименты - обязательства личного характера, и самым лучшим «напоминанием» о том, что их надо платить, станут ограничения столь же личного характера. Сейчас на законодательном уровне идёт обсуждение способа взыскания через ограничения права управлять автомобилем. На мой взгляд, идеальный антидолговой механизм, так как у нас почти все соотечественники пользуются собственным транспортом. И если с правом собственности на авто можно как-то поиграть, закрепив за кем-то посторонним, тем самым избежать отчуждения, водительские права - документ сугубо личный, и, не желая лишиться счастья ездить на авто, многие вспомнят о родительском долге.

- С некоторых пор судом по закону назначаются алименты в твёрдой денежной сумме. Насколько эта мера оправданна?

- Когда ко мне обращаются мамы, я всегда рекомендую подавать в суд на определение алиментов в твёрдой сумме, так как эта форма предпочтительнее для ребёнка. Все знают, какова у нас ситуация с теневыми зарплатами, человек де-юре может быть и не устроенным на работу, а де-факто иметь хороший доход. Также при начислении конкретной суммы суд лучше учтёт обстоятельства жизни семьи, где растёт ребёнок, и назначит более адекватную сумму для содержания.

Считаю, что надо бы нам ещё ужесточить статьи Уголовного кодекса, чтобы бороться с практикой, когда нерадивый отец делает один-два нормальных платежа, а потом начинает платить мелкие суммы.

Елена Ловандо:

- Стандартная четверть от зарплаты может оказаться мизерной, смехотворной, на которую кормить, одевать и учить нереально. Потому я за твёрдо установленную сумму - она защитит и права ребёнка, и права должника. Тем более что её размер с каждым годом индексируется. Определённые алименты, начисленные из реальных потребностей детей, - это более справедливо, чем процент.

Отец Анатолий:

- Иногда конкретные государственные сдерживающие меры могут сберечь семью от развода. Пусть даже это деньги, с которыми жалко расстаться. И я знаю такие примеры. Знакомая семья, уехавшая в Израиль, отказалась от мысли о разводе, потому что в случае расставания муж должен был бы платить большие суммы на детей и жену.

- Есть ли позитивные примеры убеждения неплательщиков изменить позицию и начать давать деньги на ребёнка?

Елена Лавандо:

- Как правило, наши «клиенты» делятся на две категории. Одна категория граждан - социально успешные, благополучные люди, имеющие доход, но всеми силами старающиеся найти способы уйти от уплаты алиментов: переписывают имущество на третьих лиц, скрывают реальные размеры дохода.

Другая часть «подопечных» - это те, кто находится за гранью социума, в состоянии деградации и алкоголизации. Хотя с таких людей довольно сложно взыскать алименты, ведь с них практически нечего взять, в этой категории есть хорошие примеры. У нашей службы имеется договорённость с православной церковью, согласно которой священники встречаются с должниками по алиментам, пытаясь достучаться до их совести. Так, в одном из районов нашего края батюшка проводил беседы с женщиной-должницей, та вела вольную жизнь, выпивала и детьми не занималась. Один её ребёнок находился у родственников, другой - в приюте. После общения со священнослужителем женщина свою беду осознала, для начала стала видеться с детьми, потом нашла работу с помощью нашей службы и центра занятости и начала нормальную жизнь. После этого смогла вернуть себе право растить деток. Можно сказать, семья воссоединилась.

Сейчас в Курагинском районе мы практикуем совместные рейды со священниками, они ходят по домам должников вместе с приставами. Честно говоря, видя батюшку, люди, у кого ещё не все потеряно, очень смущаются.

Кстати, в нашей практике есть и отдельные случаи, когда приставы приходят взыскивать алименты, а супруги уже примирились и живут вместе. Хотя это единичные истории.

- Признаюсь, меня тоже радуют подобные результаты. По моим сведениям, всего за 2011 год через беседы со священниками около 170 жителей нашего края осознали, что не платить алименты - грех, и начали выделять деньги на содержание собственных чад. По-моему, тот факт, что совместные усилия государства и церкви приносят добрые плоды, отрицать невозможно.

- Очевидно, что дети уклонистов, растущие в неполной семьей или в детском доме, - группа риска. Возможно ли вырастить из таких ребят ответственных родителей и как это сделать?

Виктор Костенко:

- Ситуация с такими ребятишками действительно тяжёлая. Я изучил личные дела всех своих детдомовцев, а у меня их 112 детей, посмотрел биографии предыдущих выпускников. Страшно сказать, но у нас воспитываются уже внуки детдомовцев, третье поколение детей! Показательно ещё и то, что только 19 детей - круглые сироты, остальные имеют мам и пап. Но поддержки от них наши дети не получают, потому что взять с них нечего, они пьют нигде не работают, живут в затрапезных помещениях, которые даже квартирами сложно назвать. То есть таким гражданам платить-то не с чего. Надо было эти семьи поддерживать десять-двадцать лет назад, когда только начали спиваться. Я уверен: государству надо принимать серьёзные меры к тому, чтобы не давать людям доходить до асоциального состояния. Тогда и о каком-то будущем можно будет говорить.

Альбина Комович:

- Соглашусь с тем, что главное - ранняя профилактика. Не так давно мы провели опрос о корнях семейного неблагополучия. Причины приводили известные: алкоголизм, скандалы в семье, жестокое обращение с детьми и безработица родителей. Так, отцы семейств сегодня идут работать вахтовым методом, из-за тяжкого режима труда начинают попивать и постепенно скатываются. Но у нас есть территории, в которых очень низкий процент социального сиротства, потому что там работают с семьёй комплексно и целенаправленно, своевременно поддерживают семьи и предотвращают их деградацию. Это сложная задача, но, повторюсь, способы её решить - существуют.

- Знаете, у меня была 20-летняя студентка, которая выросла в детдоме. Она говорила: «Я ребёнок государства». Это ещё раз подтверждает тезис, что всё закладывается в семье, и то, вырастет человек ответственным или безответственным. То, что несколько поколений приходит в детские дома, закономерно. Просто человек модель безответственности неосознанно воспроизводит. Но ситуация не стопроцентно фатальна, её можно изменить, если люди в трудной ситуации будут стремиться из этой ситуации выбраться. В моей практике есть примеры, как одинокие матери с детьми очень стараются держаться на плаву, берут две-три работы. Вот им очень нужна какая-то финансовая поддержка, может быть, вот эти новые механизмы сбора алиментов помогут. И конечно, нужны ещё какие-то государственные меры. Лучше не допустить развала семьи, чем потом судорожно эту её спасать. У нас в центре есть хорошие примеры профилактики. В предразводной ситуации была 31 семья, и из этого числа четыре семьи смогли преодолеть кризис, возобновили отношения. Хотя вроде бы не очень великие цифры, но и они вдохновляют, так как за этой статистикой - живые люди и дети.

Альбина Комович:

- Знаю довольно много случаев, когда грамотная психологическая поддержка разрешает даже очень острые споры. Мы часто отправляем конфликтующих супругов к специалистам центра «Качинский», где им действенно помогают. Соглашусь ещё и с мнением коллеги в том, что для ребёнка очень важна семья. Дети в одном из наших приютов воспитываются по интересной методике: по нескольку ребятишек живёт в доме, где с ними - мама-воспитатель. Хотя в доме нужно за собой ухаживать, себя обстирывать, обслуживать, попасть туда есть много желающих. Дети говорят, что им приятно, что у них есть какой-то дом, им хорошо даже просто произнести: «Я домой пошёл». Нужно развивать институт приёмной семьи, это идёт на пользу детям. У нас в одном из районов края всех детдомовцев разобрали по приёмным семьям и закрыли учреждения.

Отец Анатолий:

- Брать сирот в дома - очень правильно. Но бывает, что буква закона мешает усыновлению. Буквально недавно я вернулся из Минусинска. У нас там живёт православная семья, они взяли двоих братьев из одной семьи на воспитание, а третьего ребёнка взять хотят, но им не разрешили - жилплощадь не позволяет. Есть желание, но нет возможности, а дети страдают, давайте что-то с этим делать!

Альбина Комович:

- Мне кажется ещё очень важно нацеливать детей из госучреждений на получение высшего образования. В этом вопросе часто детские дома госучреждения недорабатывают. Понятно, что к нам приходят очень запущенные дети, настолько тяжёлые, что работники приютов плачут. Часть этих ребят привыкли голодать, ходить в грязной одежде, они никогда не видели чистых простыней, и их надо настраивать на другую жизнь, на высшее образования - тех, у кого есть способности. Те же старшеклассники, которые ранее жили в детских домах, а потом попали в приёмные семьи, поступают в вузы чаще «государственных» сверстников. Один мальчик из Лесосибирска (его в детдоме считали безнадёжным) попал в семью. И сегодня он успешно учится в красноярском институте. О чём это говорит? В учреждениях надо лучше вести индивидуальную работу, устремлять молодёжь к успешному будущему.

Безусловно, нельзя забывать о трудовом воспитании. Раньше многие социально-реабилитационные центры имели подсобные хозяйства, где дети учились работать, а сегодня это запрещено. Я думаю, надо вопрос этот поднимать в масштабе страны.

- Нам вообще многие вопросы нужно поднимать. Нужна индивидуальная работа, трудовое воспитание - с этим не поспоришь. Но для всего нужны ресурсы. У нас же в детдоме нет даже элементарного - спортзала и актового зала. Мне приходится возить детей на спортивные тренировки аж на стадион «Металлург». Понятно, что это время в пути они бы могли потратить на приготовление уроков, лучше бы учились в школе и в итоге могли бы попасть в вуз.

- Дискуссия ещё раз показала, что у нас действительно много проблем. Как людям, работающим в «горячих» педагогических точках, со сложными категориями населения, как вам видится - сохранится ли через двадцать лет в России традиционный формат семьи: мама, папа, дети?

Елена Ловандо:

- Семья, безусловно, сохранится, потому что без семьи, без места, где тебя любят и ждут, человеку не выжить. Пусть эти 20 лет послужат для оздоровления России.

Наталья Степанченко:

- Мне кажется, что мы, как страна, в принципе движемся в правильном направлении. Сегодня немало усилий прилагается для продвижения семейных ценностей, я верю, что семья была и будет важным социальным институтом и через двадцать лет.

Отец Анатолий:

- Церкви сегодня строятся, растёт число священников и прихожан, они слушают проповеди, проникаются и начинают брать ответственность за свои семьи. Уверен: семье быть!

Виктор Костенко:

- Я сам женился рано и уже 35 лет живу в браке с одной женщиной, ни разу о своём решении не пожалел. Мне лично недавно добавил оптимизма внук, ему семь лет. Говорит: «Вот вырасту - женюсь, у меня будут дети и внуки». А это и означает, что семья в России не выродится.

Альбина Комович:

- Будущее - это наши дети. Я с ними по долгу службы много обращаюсь и вижу, что у нас очень много интересных, талантливых ребят, в будущем они все хотят иметь семью. И это даёт надежду на то, что с помощью нас, взрослых, они будут успешны вопреки всем обстоятельствам.