Непрерванный полет

Как уходили генералы

25 лет назад 28 мая в День пограничника в 13 часов 21 минуту по московскому времени воздушную границу Советского Союза нарушил легкомоторный спортивный самолёт «Сессна», пилотируемый 19-летним западным немцем Матиасом Рустом. Причём граница была пересечена на самом её охраняемом участке. Пролетев над территорией Эстонии, Псковской области, самолёт сделал часовую остановку в районе Старой Руссы, затем продолжил полёт и в 19 часов 10 минут приземлился в самом центре советской столицы - на Большом Москворецком мосту, откуда вырулил на Красную площадь и остановился перед Собором Василия Блаженного.

Юный хлипкий пилот в круглых очках, похожий на Гарри Поттера, в течение часа раздавал у памятника Минину и Пожарскому автографы. Только после этого его задержали и доставили в Лефортово сотрудники КГБ. Нелепее ситуацию трудно придумать для могучей военной державы с самой совершенной в мире системой противовоздушной обороны Московского округа ПВО. Ещё живы многие свидетели и участники тех событий. Жив министр обороны Маршал Советского Союза Сергей Леонидович Соколов, 1 июля ему исполнится 101 год, жив Михаил Сергеевич Горбачев, возглавлявший Совет обороны страны, жив и Матиас Руст.

Все они по-разному оценивают знаменитый полёт. Руст пишет о своей наивной попытке «установить диалог между Западом и Востоком, покончить с холодной войной», Горбачёв - о полной недееспособности советских военачальников. Соколов, как и большинство высших военных руководителей того времени (в частности, его преемник на посту Министра обороны Дмитрий Язов, в том числе в своей книге «Маршал Соколов») - о спланированной провокации с вероятным участием самого Горбачёва.

Вообще версия заговора в последние годы явно преобладает. Её высказывал даже центральный орган Министерства обороны Российской Федерации газета «Красная звезда», которая писала, что в конце жизни бывший начальник внешней разведки (а потом КГБ) Владимир Крючков якобы признался Сергею Мельникову (дежурному генералу 28 мая 1987 года на центральном пункте ПВО), что это именно он по заданию Горбачёва «готовил эту операцию».

Действительно, в этой истории много загадочного. И, конечно, рассматривать её надо в контексте событий, который происходили до и сразу после полёта Руста. У Горбачёва и министра иностранных дел Шеварднадзе был реальный конфликт с военными по проблемам разоружения. Это при самодержавном режиме последних двух десятилетий министра обороны или начальника Генштаба можно заменить одним указом, ни с кем не советуясь. В советские времена это сделать было чрезвычайно трудно. Чтобы отправить Жукова в отставку, Хрущёв разработал большую многоходовую комбинацию, созвал специальный Пленум ЦК по «улучшению партийно-политической работы в Советской Армии». Брежнев, несмотря на все разногласия, вынужден был считаться с Гречко (во время войны будущий генсек находился у него в подчинении, что вообще делало их отношения своеобразными). И только после смерти маршала Брежневу удалось забрать пост министра обороны у военных и назначить на эту должность отвечающего за ВПК Устинова. А вот начальника Генерального штаба Николая Огаркова, которого Устинов сначала протежировал, а потом находился с ним в конфликте, не удалось снять ни Брежневу, ни Устинову.

Равным Огаркову по масштабу, военному таланту и авторитету в Вооруженных силах был маршал Соколов. С 1932 года он прошел все ступени военной карьеры, в боях на озере Хасан командовал танковой ротой, Великую Отечественную войну начал начальником штаба полка, командовал бронетанковыми и механизированными частями Карельского фронта, в 1979-1980 годах организовывал операцию по введению войск в Афганистан (он, как и маршалы Огарков и Ахрамеев, был против военного вторжения, но выполнял приказ Политбюро). Министром обороны его назначили в самом конце декабря 1984 года после смерти Устинова, за три месяца до того, как Горбачёв стал генсеком.

Практически все, кто занимался вопросами внешней политики при Горбачёве, оставили мемуары. Все они писали о серьёзных разногласиях генсека с военными. Бывший посол СССР в Вашингтоне Анатолий Добрынин, назначенный секретарем ЦК по международным вопросам, главу в своей книге «Сугубо доверительно» так и назвал: «Горбачёв, вопросы разоружения, конфликт с военными». Горбачёва раздражало, что военные (и, кстати, не только они) не поддерживали его радикальные предложения по разоружению.

Горбачёв зачем-то на переговорах с США к полному удивлению американцев внёс в число сокращаемых ракет Р-36М (на Западе эти ракеты назывались СС-18). Они не имели аналогов в США и не являлись предметом переговоров. Это вызвало шок у советских военных. Между Шеварднадзе, за которым стоял Горбачёв, и маршалом Соколовым возник конфликт. Для выработки единой позиции советского руководства по вопросам разоружения была создана специальная рабочая комиссия Политбюро во главе с секретарём ЦК по оборонной промышленности Львом Зайковым - человеком здравым и уравновешенным. И хотя он ориентировался на Горбачёва, Шеварднадзе в комиссии всегда оставался в одиночестве. Горбачёва это злило, и он явочным порядком предпринимал самостоятельные шаги.

Добрынин в мемуарах приводит, как он пишет, «только один пример». В апреле 1987 года в Москву приехал госсекретарь США Шульц. К тому времени СССР решил отказаться от ракет средней дальности в Европе (реально это произошло ещё при Черненко, но публично при Горбачёве), поскольку в ответ на СС-20 американцы разместили в 1983 году свои ракеты. Речь шла о взаимном сокращении баллистических ракет дальностью до 5 500 км. Однако на вооружении СССР находились также оперативно-тактические ракеты «Темп-С» (СС-12) и «Ока» (СС-23) дальностью соответственно 900 и 400 км. Они сокращению не подлежали.

Добрынин вспоминал: «После длительного разговора Шульц сказал Горбачёву, что он может приехать в Вашингтон (как это давно планировалось) для подписания соглашения о ликвидации ракет средней дальности, если согласится включить в соглашение ракеты СС-23. После некоторых колебаний Горбачёв, к большому нашему изумлению - Ахромеева и моему, - заявил: «Договорились». Он пожал руку Шульцу, и они разошлись… Так, в течение нескольких секунд разговора с Шульцем он, никого не спрашивая и не получив ничего взамен, согласился уничтожить новые ракеты, стоившие стране миллиарды рублей». Позже Горбачёв согласится в одностороннем порядке на уничтожение СС-20 и в азиатской части СССР.

Анатолий Добрынин писал: «Сам Горбачёв вначале остерегался вступать в открытый конфликт с военными, но неожиданно ему помог непредвиденный случай. 28 мая 1987 года небольшой одномоторный спортивный самолёт, которым управлял лётчик-любитель из ФРГ, пересёк советскую границу…и совершил сенсационную посадку на Красной площади. Горбачёв не замедлил использовать этот скандальный случай в своих интересах, он созвал внеочередное заседание Политбюро, заявил об абсолютной беспомощности Министерства обороны, которое «должно ещё объяснить народу и партии» этот из ряда вон выходящий случай. …Премьер Рыжков заявил, что наступила пора спросить и с армии, которая до сих пор была запретной для критики зоной … Лигачёв (по предварительному сговору с Горбачёвым) призвал решительно обновить руководство Министерства обороны и усилить партийный контроль над армией. Шеварднадзе обвинил военных в том, что перестройка как процесс совсем не затронула армию…»

Помощник Горбачёва Анатолий Черняев записал в тот день в дневнике, как генсек ему говорил: «Пусть все - и у нас, и на Западе - знают, где у нас власть - в политическом руководстве, в Политбюро. Теперь уже умолкнут кликуши насчёт того, что военные в оппозиции к Горбачёву, что они вот-вот его скинут, что он на них только и оглядывается. Говорил мне всё это яростно и долго, с паузами».

150 человек было отдано под суд, свыше 500 высших военных начальников были сняты с постов или отправлены в отставку - почти все командующие родами войск и военных округов, руководители Генштаба и т. д. Такой тотальной чистки в военном руководстве не было со времен Сталина. Маршала Соколова сменил Дмитрий Тимофеевич Язов, занимавшийся кадрами в Министерстве обороны и в те времена вообще не разбиравшийся в вопросах разоружения.

Сейчас уже мало кто считает, что подписанный в декабре 1987 года договор о ликвидации РСМД в полной мере отвечает интересам нашей страны - ракеты малой дальности есть у Кореи, Ирана, Пакистана, а у России их нет. О возможном выходе из договора говорили Владимир Путин, Сергей Иванов, Юрий Балуевский, Николай Соловцов и другие нынешние политики и военные. Но последствиями разгона военного руководства СССР в мае 1987 года был не только договор о РСМД, это и общее состояние Вооруженных сил, бездумная эвакуация из Восточной Европы с потерей военных объектов и вооружений и т. п.

Между тем очевидно, что большой вины в приземлении Руста на Красной площади не было. Черняев в дневнике отметил доклад на политбюро шефа КГБ Чебрикова: «Наши зенитчики 10 раз брали Руста на мушку и делали фотовыстрел. 100% попадание все десять раз. Но команды на настоящий выстрел они не имели…» А не имели они её потому, что после гибели в 1983 году южнокорейского «Боинга» само же политбюро дало директиву не сбивать гражданские объекты.

Полет Руста вообще сплошной детектив. Как ему удалось одновременно нарушить законодательство четырёх стран, покинуть воздушное пространство Финляндии? Почему-то никто не обратил внимание на дополнительные баки с горючим. В Эстонии его упустили два истребителя-перехватчика «МиГ-23», поднятые по тревоге, после чего диспетчеры спутали самолёт Руста с советским самолетом. В воздухе над Псковом проходили учебные полёты, и «Сессну» никто не заметил. Курсанты должны были менять коды опознавания, но они этого не делали, поэтому идентифицировались как «чужие», Руста наземные службы посчитали за молодого лётчика. Более того, увидев на экране радара с десяток «чужих», руководитель радиотехнической группы всем, в том числе Русту, присвоил код «я - свой».

Под Торжком самолёт Руста был опознан как вертолёт - в это время десятки поисковых вертолётов кружились в воздухе над местом авиакатастрофы (столкнулись два военных самолёта). Возможно, это было цепью случайностей. Но когда Руст подлетал к Москве, кто-то (до сих пор не выяснено) дал команду отключить систему управления ПВО для внеплановых профилактических работ. Затем «кто-то» на двадцать минут прекратил полёты над Шереметьево, именно в это двадцатиминутное окно и попал в Москву Руст.

Многие детали тех событий глубоко засекречены. Действительно ли это был заговор американских и советских спецслужб с целью отстранения военного руководства или просто невероятные фантастические совпадения, цепь случайностей, мы узнаем нескоро, а может быть, никогда.