Лекарство от «императора»

Не надо опасаться докторов для души

Райское место. С одной стороны - суровый Енисей, с другой - зелёный сосняк и жёлто-алый осинник. Дорожки окружают клумбы с кустами георгин и стройными розами. У заборчика большая волейбольная площадка, невысокие корпуса тщательно выкрашены в позитивный зелёный цвет. В прекрасном посёлке Овсянка располагается филиал Красноярского психоневрологического диспансера № 1. С его главным врачом, а также главным внештатным специалистом Министерства здравоохранения Красноярского края Александром Бендерой беседовали 10 октября, во Всемирный день психического здоровья, о душевном состоянии нации и прочих деталях деликатной темы.

- Александр Петрович, Вы смотрели фильм «Игры разума», где гениальный математик - герой Рассела Кроу - всю жизнь противостоит серьёзному психическому заболеванию?

- Конечно смотрел. Это один из моих любимых фильмов. Замечательно снят, хорошая режиссура и актёрская игра.

- А чем страдает учёный в фильме и насколько реалистичен сюжет?

- У математика шизофрения, со слуховыми и зрительными галлюцинациями. Сюжет вполне реалистичен, но пациентов с подобными расстройствами сегодня почти нет. Современные препараты все эти состояния хорошо сглаживают, потому и нет у нас сейчас «Наполеонов» и «Сталиных». Ситуация в социуме влияет на болезни, в перестройку, например, было полным-полно больных-«контактёров с НЛО».

- А как в принципе изменилась картина психических заболеваний в России в сравнении с советскими временами?

- Психиатрия условно делится на большую и малую. Большая - это шизофрения, тяжёлые органические психозы, эпилептическая болезнь, малая - стрессовые и невротические состояния, депрессии.

По большой психиатрии из года в год цифры примерно одинаковы, ситуация стабильна. По малой психиатрии увеличение есть. Идёт ежегодный прирост заболеваний, напрямую связанных с социальной средой, с обществом - с его нестабильностью, урбанизацией, частыми катастрофами, разрушением экологии. Но не надо думать, что такая ситуация только у нас. По всему миру, и в том числе в комфортных странах Запада, фактически одинаковый уровень распространённости психических болезней.

- То есть депрессия - всеобщая болезнь века?

- К сожалению да. Мы наблюдаем её огромнейший рост. По прогнозу Всемирной организации здравоохранения, ожидается, что к 2020 году депрессии выйдёт на второе место по заболеваемости и инвалидизации населения.

И беда в том, что многие россияне, страдающие депрессией, не подозревают об этом. Тридцать - сорок процентов ходящих по больницам и думающих, что у них просто плохое настроение, на самом деле лечат психосоматические заболевания. А их причина - депрессия, и работать с ней должны психиатры. Тут беда ещё в том, что и терапевты, и узкие специалисты тоже плохо знакомы с депрессией. Мы сейчас пытаемся это исправить, проводим семинары и лекции о депрессии с докторами поликлиник.

- И она лечится?

- Вполне. Она сложно лечится, но победить её можно. Как и большинство наших болезней. Есть неверные стереотипы, например о том, что, попав к психиатру один раз, человек получает какое-то клеймо, это не так. Люди вылечиваются, мы наблюдаем несколько лет и даже можем разрешение на получение прав им выдать, если с ними всё в порядке.

- На самом деле привычных ассоциаций, связанных с психиатрической больницей, много - смирительные рубашки, злые санитары, коварные врачи. Что из этого ряда не соответствуют действительности?

- Очень многое. На нас, психиатров России, несправедливо навешано много ярлыков - нас боятся, выдумывают страшилки и байки про больницы.

- Может, это происходит потому, что во времена СССР власть использовала психиатрические клиники как тюрьмы для неугодных?

- Да, такая практика действительно была, хотя и не только у нас в стране. Замечу только, что подобные методы в основном применялись в московских и ленинградских учреждениях, а не в Сибири.

Сегодня же негативная репутация идёт отчасти из прошлого, а отчасти потому, что государство не уделяет психиатрии должного внимания. У нас старые запущенные здания барачного типа, маленькие по площади. Современных помещений мало. Мы своими силами стараемся улучшить быт наших больных, но нужно менять ситуацию на более высоком уровне.

- А как насчёт возможности откосить от армии через психиатрические больницы?

- Скажу так: это очень сложно сделать. Конечно, купить можно всё и вся, но случаев гораздо меньше, чем разговоров. Вот представьте, мы ставим юноше диагноз - «лёгкая умственная отсталость». И как ему признаться в этом? Гораздо проще всем сказать - я, мол, просто служить не хочу. Ведь очень серьёзная проблема - отношение общества к нашим пациентам. Шесть процентов россиян считаёт, что психически больных надо уничтожать физически, как в своё время Гитлер делал. Вроде бы шесть процентов - это немного, но тем не менее. У многих политиков в речах часто проскальзывают сленговые слова «дурка», «шиза»! Вот эти вещи надо искоренять.

- Ну хоть смирительные рубашки-то применяются?

- Я тридцать лет проработал, видел только одну смирительную рубашку, и ту в фильме «Приключения Шурика».

- А чем тогда воздействуете на буйных больных?

- У нас есть для фиксации мягкие вязки - для рук, грудной клетки. Они накладываются по назначению врача, так, чтобы не навредить больному в тех случаях, когда человек может себе нанести вред.

Есть у нас пожилые пациентки, которые уже не в состоянии адекватно воспринимать действительность, у них с памятью проблемы, они норовят убежать из диспансера, могут потеряться. Их случается фиксируем за пояс. Но надолго никого не привязываем. Современные методы купирования позволяют снять острое состояние больного.

- В этой связи вопрос ещё об одном стереотипе о психбольнице - «там наколят такими уколами, будешь как растение». Что за препараты используете?

- В прошлом психиатры применяли такое средство, как сульфазин, оно давало жёсткий эффект - у человека поднималась температура и он становился безразличным ко всему. Это очень жёсткий препарат, и лет пятнадцать назад его запретили. Однако в нём был плюс. Надо понимать, что в наших учреждениях лежат и преступники, совершившие убийства, изнасилования, и случалось, они пытались установить тюремные порядки в палате, вели себя агрессивно по отношению к другим больным. Сульфазин их успокаивал. Или возбуждённые больные, о которых речь шла выше. Как их успокаивать? Надо сказать, что, когда изобрели нейролептик аминазин, это была революция в психиатрии. Да, его побочные явления (а они есть у всех лекарств) - скованность, характерная походка, тремор. Но подобные препараты имеют и хороший лечебный эффект, без них нам не обойтись. Галоперидол активно применяют для лечения шизофрении, маниакальных состояний, его используют во всём мире, это золотой стандарт. Есть и более современные нейролептики, они более дорогие и не имеют уже столь явных побочных явлений. Хорошо, что нашим больным в крае они сейчас доступны, главное выбрать правильные дозы, грамотные схемы терапии. Надо понимать, что задача нормального врача - психиатра - вылечить, а не залечить. И многие, излечившись, благодарят. У людей восстанавливаются семьи, налаживается жизнь.

- Из чего ещё состоит терапия, кроме лекарств?

- Хороший вопрос. Мы применяем различные методы реабилитации, возим больных на экскурсии, в театры, музее, устраиваем самодеятельные концерты в диспансере, проводим дискотеки, во всех этих развлечениях пациенты участвуют с большим удовольствием. Сделали спортивную площадку, где они играют в волейбол, им нравится. Многие ходят на богослужения, которые у нас проводит православный священник из Дивногорска. Это всё делается для того, чтобы вернуть пациентов в общество, вместо того чтобы держать на больничных койках. Но у нас в стране практически отсутствует система их адаптации, служба, которая могла бы их сопровождать, ведь многие из них недееспособны. Мы бы многих выписали, но людям просто некуда идти, негде жить, им сложно делать какие-то простые вещи: покупать продукты, платить квартплату.

- В чём Ваши профессиональные победы?

- Я считаю, что спокойная работа без происшествий уже достижение. Наша больница самая маленькая в крае, но мы на хорошем счету, стараемся лучше лечить, реабилитировать больных. Кажется, у нас получается. И от этого и я,и весь коллектив испытываем удовлетворение.

- Александр Петрович, а чем Вы сами снимаете стресс такой напряжённой работы?

- Мне нравится наша Сибирь, её просторы, климат, природа. Потому люблю в земле возиться, разводим цветы с женой. Видели бы вы наши лилии! Но главное - рыбалка и охота. Однажды поймал громадного тайменя, с меня ростом! После первого стройотряда ещё студентом купил винтовку ТОЗ за целых 180 рублей. Она до сих пор стреляет. Скажу, что я таёжный человек, люблю в одиночку побродить по лесу, о многом думаю в спокойной обстановке. Охочусь на зверя, птицу, уезжаю недельки на две.

- Домашние как к этому хобби относятся?

- С пониманием. (Улыбается.) У меня мудрая жена, у нас с ней очень тёплые отношения, плохого слова ни разу друг другу за всю жизнь не сказали. Да и вообще повезло в том, что семья прекрасная, две дочери, уже есть внучка, она главная наша радость. Друзья говорили, пока у тебя нет внуков, ты не стал ещё человеком. Я убедился, что так оно и есть.