«Ирония судьбы» в «немом» кинотеатре

Жизнь Енисейской губернии - бессмертной газетной строкой

Газеты столетней давности - c их пожелтевшими от векового увядания страницами, с забавно-карикатурным «ятем» - что могут поведать они нам о жизни, так сказать, из другого измерения? Они не иллюстрированы фотографиями, не выпячивают на всеобщее обозрение скандальные истории из жизни богатых и знаменитых, а аналитические публикации на злободневные темы ещё не завоевали пространство газетных полос, как это случилось ближе к концу XX века.

Издания начала прошлого века более официальны и скупы на эмоции с эпатажной окраской, ведь главные жанры в них - информативные, а именно: официальные правительственные сообщения, репортажи и хроники. Причём востребованность экономической, политической, рекламной информации в обществе в этот период чрезвычайно велика - в стране выходит 440 ежедневных газет!

Вот и наши городские и губернские газеты - «Енисейская мысль», «Енисейские губернские ведомости», «Красноярский вестник, «Сусанин», - выстилая перед нами лоскутное историческое полотно из событий и фактов, пестрят всевозможными хрониками: «За границей», «По России», «Губернские», «Городские», «Епархиальные», «Из зала суда», «Дневники происшествий». Из них, да, пожалуй, ещё из вездесущих рекламных объявлений, которыми старые газеты расцвечены щедро, мы и узнаём об экономике и торговле, культурной жизни, гастрономических пристрастиях, коммунальных проблемах и преступлениях в отдельно взятой Енисейской губернии, расположенной на окраине великой империи.

Безусловно, в первую очередь на страницах губернской печати освещаются дела государственной важности. Несмотря на оторванность от столицы, только благодаря газетам и журналам наши предки были прекрасно осведомлены и о балканских войнах, и о прениях в Государственной думе, и о великих географических открытиях, череда которых случилась именно в начале XX века.

Из газеты «Сусанин» узнаём о стартовавшей на Северный полюс экспедиции лейтенанта Седова. А в 1913 году красноярцы с замиранием сердца ждут приезда в гости… нет, не столичного артиста-гастролёра, а Фритьофа Нансена - знаменитого полярного исследователя, открывшего «правильный морской путь к устью реки Енисея и к нашему краю». «Енисейская мысль» в сентябрьских номерах заранее публикует программу чествования, куда входят и торжественная встреча в Общественном Собрании, и приветствие городского Головы, и торжественное заседание в Городском театре, и даже велосипедный эскорт для путешественника, организованный членами гимнастического общества «Сокол». Позже в газете под заголовком «Нансеновские дни» будет опубликована и речь Нансена, вослед за Чеховым безоговорочно признавшим могущество Сибири: «Пройденная мною часть Сибири от Ледовитого океана до Красноярска произвела на меня очень сильное впечатление своими огромными естественными богатствами и будущими перспективами».

Совершенно очевидно, что провинциальным заболоченным захолустьем наш город сто лет назад не был, напротив, жил интересной и разнообразной культурной жизнью, которой мы с вами могли бы позавидовать. О пристрастии горожан к высокому театральному искусству и о небывалой популярности городского театра (ныне театр Пушкина) можно судить даже по расположению театральной афиши. «Енисейская мысль» и «Красноярский вестник» в 1912 году публикуют её в самом начале первой газетной полосы, сразу под заголовком. Никогда больше в официальных газетах - ни в советских, ни в современных российских - мы не встретим такого, безусловно приоритетного расположения театральной афиши как свидетельства массового увлечения театром! В репертуар городского театра, имевшего смешанную труппу, включены драматические и музыкальные спектакли: постановки по пьесам Гоголя, Островского, Лопе де Вега, оперетты Оффенбаха, Целлера и Легара. А ещё в почёте у горожан бесплатные общедоступные балы и маскарады, городские гуляния на Масленицу с традиционными блинами, катание на коньках, а также любительские спектакли, поставленные в домашних условиях, - пример удивительной культурной традиции, имевшей массовое распространение и безвозвратно утраченной после революции.

В «Енисейской мысли» от 08 декабря 1912 года находим объявление, необычное даже для нашего времени: «На рождественские праздники гимнастическим обществом «Сокол» предположено устройство на своем катке четырёхсаженной ёлки, которая будет украшена маленькими электрическими лампочками. Вся ёлка будет залита водой, которая, превратившись в лёд, образует красивые сосульки, внутри которых будут светиться электрические лампочки». Удалось ли осуществить это рождественское чудо на практике в обход законов физики и избежав короткого замыкания, история умалчивает.

Но и это ещё не всё! В десятых годах XX века в Красноярске уже действует первый «немой» кинотеатр. Невероятно, но, читая некоторые заметки и объявления, невольно приходишь к выводу, что вся история человечества - мистическая череда бесконечных дежавю: «Электро-художественный театр представляет фильм «Ирония судьбы». Потрясающая драма в двух частях. Пусть все сожалеют, что такие драмы, как «Ирония судьбы», крайне редки на кинематографическом рынке. Только такие ленты смогут поднять интерес публики к кинематографу».

И сколько таких общих черт и совпадений между веком нынешним и веком минувшим, несмотря на огромную пропасть, их разделяющую, обнаружится при чтении старых газет - трудно было представить, даже имея сказочно богатое воображение!

Так, например, о том, что сезонная непролазная и непроезжая грязь плюс отсутствие освещения - из ряда мучительнейших коммунальных неудобств того периода, читаем в городской газете «Сусанин»: «Обитатели Покровки обречены по ночам на беспросветную тьму; фонарей почему-то не зажигают, хотя столбы и есть». К слову, первая электрическая лампочка в нашем городе по праву может называться лампочкой Гадалова, но никак не лампочкой Ильича, поскольку засияла она впервые в доме известного купца ещё в1891 году. А уже 7 апреля 1912 электрическое освещение из редкой экзотики превращается в рядовое коммунальное благо. Да будет свет! - на фонарных столбах по всему городу на Енисее одновременно вспыхивает более тысячи ламп. Почему их не оказалось в Покровке - остаётся только гадать. Тем не менее именно Покровка в дождливый период признаётся лучшим в городе местом для прогулок, ведь «лывы и потоки от дождя там задерживаются на час-два, не больше», в то время как центральная часть города - «сплошное море грязи», уничтожить которую «нет никакой возможности». Вот так особенное, котлованное расположение города каждому поколению приносило свои неприятности: кому долгоиграющую распутицу на немощёных улицах в самом центре города, а кому и того похуже - устойчивый сиреневый туман с ароматом выхлопных газов.

Криминальных проблем в российской провинции тоже с лихвой хватало во все времена. Газетные полосы пестрят бесстрастными сообщениями о кражах, грабежах, убийствах и самоубийствах, в том числе с применением огнестрельного оружия, владеть которым в ту пору разрешалось на законных основаниях.

Трудно судить, хватит ли нашим современникам, живущим в России XXI века, моральной и психической устойчивости, чтобы держать береты и револьверы мёртвым грузом под подушкой в целях самообороны - а такая возможность у них вскоре может появиться, - или же пойдут они, чтобы грусть-тоску развеять, палить из боевых стволов по случайным прохожим.

Но из старых хроник вырисовывается удручающая картина преимущественно чёрным маслом: русский человек начала XX века не всегда мог удержать в узде свои эмоции, поэтому на долю нелепых и случайных убийств - из хулиганских побуждений либо по ошибке - выпадает три четверти всех происшествий с огнестрельным оружием.

Так, массовые беспорядки, спровоцированные благородным негодованием прогрессивно мыслящих горожан, собравшихся разгромить публичный дом - видимо, Куприна и Чехова начитались - закончились случайным убийством. В судебной хронике «Красноярского вестника» читаем: «Из обвинительного акта видно, что 26 марта 1912 года в Красноярске, на Садовой улице, у дома терпимости Умингера собралась толпа, разделившаяся на две партии, и хотела этот дом разрушить. Из толпы раздавались револьверные выстрелы, на которые вскоре прибежали стоявшие вблизи на постах городовые… После, когда толпа расходилась, городовой Чаусов наткнулся на убитого неизвестного человека». Самое интересное во всей этой истории то, что зачинщиков несанкционированного протестного движения, обвиняемых в сопротивлении властям, нападении на чужое имущество и непреднамеренном убийстве, суд - о чудо! - оправдал.

Однако лидируют в криминальных и судебных хрониках кражи и эпизоды мошенничества. Голь на выдумки хитра - тянут отовсюду и всё, что попадётся под горячую руку: самовары из казённых помещений, отрезы тканей из мануфактурных лавок; пудами - мыло с мыловаренного завода и варенье из погребов и даже, подобно бессмертным героям Ильфа и Петрова, гарнитуры венских стульев! А вот следующий пассаж будет близок и знаком, без преувеличения, каждому гражданину современной России: «Обвесы на базарах и в мелочных лавках по-прежнему продолжают развиваться, - сообщается в «Енисейской мысли». - Городское самоуправление в виде мероприятия к изолированию этого зла поручила архитектору Дриженко заняться проверкой весов». Почему именно архитектору? Видимо, никто другой в измерительных приборах не разбирался.

Тем не менее статистика преступности столетней давности опровергает страшилку о дремуче-разбойничьей восточной окраине России. Цифры-то с современными несопоставимы: в ссыльнокаторжной Сибирской губернии правонарушений совершалось в десятки раз меньше, чем сейчас в индустриально развитом крае: «По Красноярскому уезду за вторую половину августа месяца зарегистрировано было: поджогов - 3, грабежей и разбоев - 1, краж -7», - читаем в «Енисейской мысли» за 1913 год. Это примерное количество преступлений, совершаемых сегодня за сутки в одном районе краевого центра.

Так что в ироничном высказывании: «Газета - бестселлер одного дня» - есть тысяча и один повод усомниться. Ведь это верно только в том случае, если свежую газету прочли и тут же завернули в неё селёдку.

А вот ежели бережно сохранили и через сто лет достали, прочли, изумились и воскликнули: «Ну надо же! А мы и не подозревали, мы и не догадывались!» - в этом случае она кладовщик своей эпохи, свидетель расцвета или упадка, бережный хранитель мелких подробностей быта, стиля и нравов, которые порой могут поведать о прошлом намного больше сотни учёных трудов. И тогда в силу вступает иная цитата: «Нация, которая ведёт беседу сама с собой - вот что такое хорошая газета» (А. Миллер).

И дольше века длится газетный день…

Россия, которую мы потеряли, в довоенные десятые годы являла собой экономическое чудо во всех отраслях производства, сродни, разве что современному китайскому. Памятный 1912 год стал пиком бурного экономического взлёта, повторить который великой державе в ближайшие сто лет, увы, уже не посчастливится. Если в 1910 году выплавка чугуна составляла 186 млн пудов, то в 1012 году она увеличилась до 256 млн, а выплавка меди и добыча марганца с 1900 года выросли впятеро.

По столыпинской реформе за несколько лет произошло масштабное переселение значительной части беднейшего крестьянства (около четырёх миллионов) из центральных губерний в Сибирь, где, получив наделы земли, некогда безземельные и нищие обрели возможность стать, выражаясь современным языком, успешными сельхозпроизводителями. И они ими стали! И снова, в подтверждение этой исторической истины, цифры и факты газетной строкой. И о том, что сельское хозяйство на гребне волны, и о необыкновенном укреплении золотого рубля свидетельствуют смехотворные по нынешним меркам цены на продукты. Пуд (около 16 кг) ржаного печеного хлеба стоит 1 рубль 20 копеек, пшеничного белого - 1 рубль 60 копеек, пуд мяса свежего парного - 4 рубля 40 копеек, а фунт - всего 11 копеек (из «Таксы, составленной Ачинской Городской думою» на продукты и опубликованной в «Енисейских губернских ведомостях»). А старорежимный ассортимент товаров широкого потребления утомлённым дефицитом советским гражданам мог только сниться! Один лишь торговый дом Гадаловых (а подобных семейных торговых сетей в городе было несколько) обшивал и одевал горожан всех возрастов и сословий с ног до головы. В рекламных объявлениях перечислены самые актуальные «тренды», как традиционные, так и исторически-экзотические: «Обувь, перчатки, шапочки, юбки, блузки, муфты, горжеты, капоты». К слову, в порядке вещей и регулярные сезонные распродажи по «правильным ценам». Гурманы же могли побаловать себя разнообразными сортами вин, ветчин, рыб и колбас: «Окорока либавские, ветчина вестфальская и григорьевская, колбаса: московская, чайная и брауншвейская».

Кроме того, ни до, ни после этих лет Россия не поставляла на международный рынок масло и сыры made in Siberia. Констатацию этого уникального факта мы находим в газете «Енисейская мысль»: «В последнее время Россия выступила на международном рынке с новым экспортным грузом - сибирским сыром. Вывоз его получил такие же размеры, как и вывоз сибирского масла, и на английском рынке, по всей вероятности, сибирский сыр совершенно вытеснит швейцарский… В настоящее время перевозятся уже целые вагоны сыра, и ожидают, что общее количество вывоза достигнет нескольких миллионов пудов в год». Вот такие маленькие штрихи к былому могуществу большой Российской империи… В советской исторической науке реформы Столыпина традиционно считались нерадикальными и половинчатыми. Эх, если бы такими «половинчатыми» шагами в светлое будущее да без всяких революций двигались и дальше - давным-давно оставили бы позади себя Штаты с Китаем, а современные арабские шейхи лопнули бы от зависти! Мечты, мечты… В реальности, увы, всё сложится по-другому.

А пока веселись, гуляй, губерния! Жуй колбасы, наряжайся в платье по последней моде из магазинов купца Гадалова, отплясывай на балах, ибо недолго тебе осталось - всего лишь пять лет проклятого царского режима, а там не за горами уже маячит новая светлая жизнь со своими буднями и праздниками, иными газетами и уж совсем другой продовольственной корзиной!