Для развития - отполовиним Байкал?

Модернизация буксует на сырье и коррупции

Сегодня немало говорится о политической и экономической модернизации России. Представители различных уровней власти высказывают свои «за» и «против» изменения ориентации нашей страны, ухода от сырьевой экономики и наращивания промышленного потенциала. Впрочем, как говорят аналитики, после нескольких лет дискуссий так и не наметился главный путь, по которому следует идти новой, меняющейся России.

Что важнее для успешной модернизации: социальная обстановка, политическая воля или экономические предпосылки? Существует ли у России свой путь построения экономики, и какую роль в этом процессе занимает Сибирь? На эти вопросы отвечает доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев.

• Владислав Леонидович, можно ли сегодня говорить о стабильности политической и экономической ситуации в России? И насколько наша устойчивость (или неустойчивость) способствует модернизации, к которой мы так стремимся?

• Сразу скажу, во время перестройки в России сложилась довольно специфическая политическая и экономическая система. С одной стороны, она стабильна как политически, так и экономически. А с другой - эта стабильность сама по себе проблема, потому что не предполагает какого-то механизма развития. Посудите сами: ситуация в стране достаточно свободная, сейчас больше возможностей, чем было в Советском Союзе. Но при этом мы имеем стандартное управление страной, которое не предполагает политической конкуренции. В такой ситуации сложно ожидать эффективных попыток реформации. Причина в том, что сложился политический консенсус на базе взаимного невмешательства государства и граждан в дела друг друга. Фундаментальной основой общества стал определённый вид коррупции. Сегодня частным лицам и предпринимателям гораздо проще решать свои вопросы через коммерческий подкуп представителей государственной власти. И если в других странах невозможность развития выплёскивается в забастовки, коллективные действия предпринимателей, какие-то усилия общественных структур, то в России это не так. Общество теряет очень важный механизм своего развития. Даже ситуация с выборами в прошлом году, которая консолидировала общество, не привела к серьёзным последствиям, изменениям в политической системе. Я объясняю это тем, что значительная часть граждан России удовлетворена сложившимся положением, решает проблемы в частном порядке.

• Это и есть политическая стабильность в стране?

• Да. И многие представители оппозиции, которые говорят о скорых переменах, ошибаются, потому что сложившаяся система не имеет оснований для изменений. При этом политическая система в России основана на достаточно эффективной экономике - сырьевой. Наша экономическая система, сложившаяся в постсоветский период, ориентирована на постоянную эксплуатацию природных ресурсов. Из этого выжимается достаточно большое количество средств, что позволяет государству наполнять бюджет и финансировать основные расходы и тем самым поддерживать социальную стабильность. Это предполагает постоянную работу правительства с ресурсными корпорациями. Как следствие - экономика остаётся достаточно монополизирована, а сырьевые корпорации имеют возможность решать все существующие проблемы через повышение цен на свои товарные услуги. Российская экономика, увы, стала такой, которая может нормально развиваться только в условиях постоянного повышения тарифов. Но эта система не способна к развитию. Мы не умеем экономить. А это показывает, что модернизация сегодня выглядит мало вероятной.

• Но в последние годы мы делаем колоссальные усилия, чтобы слезть с нефтегазовой иглы. Во времена президентства Дмитрия Медведева даже разрабатывался план развития некоторых отраслей нашей экономики. Можно ли считать это вложением в копилку модернизации страны?

• Знаете, какова была доля нефтегазовых доходов в бюджете Российской Федерации в 2002 году, когда Путин впервые пришёл к власти? 19 процентов. В 2012-м - 52 процента. А все эти годы мы шли под идеей: слезай с нефтегазовой иглы. Да мы сидим на ней настолько прочно, что у правительства нет причин беспокоиться. И оно не беспокоится. Нужно чётко понимать те возможности, которые у нас есть. Я считаю, проблема России на протяжении последних 20 лет заключалась в отсутствии чётких эволюционных планов. Генеральный план, который был предложен в начале правления президента Медведева, сводился к ряду направлений - использовать свои преимущества в ядерной энергетике и космических технологиях, развивать связь и фармацевтику. Но это абсолютная мешанина, а не план развития. Два направления - ядерная энергетика и космическая отрасль - черпают свои возможности в прошлом. Но нужно реально оценивать ситуацию в них. В конце 1980-х годов Советский Союз был страной, лидирующей по количеству запусков. Но в последние годы практически ничего не было сделано в космической сфере, мы видели целую череду катастроф. Кроме того, приблизительно 40 процентов базы для космических ракет и станций делаются вне России, наша страна занимает уже второе, а то и третье место по космическим запускам после Китая и США. Не секрет, что ядерная энергетика сегодня во всём мире находится в глубоком спаде. Если в 1980-е годы в мире было построено более 100 реакторов, то в 2000-е их было введено всего 11. В последние годы были периоды, когда их вообще не строили. Прирост мощности идёт только за счёт Китая, но и он имеет на своем балансе только три процента электроэнергии, получаемой от ядерных электростанций. Российская ядерная энергетика не в лучшем состоянии, наши станции только советской постройки. Что касается новых технологий в области связи и фармацевтики, и здесь ситуация не радужная. О чём можно говорить, если мы не произвели ни одного сотового телефона!

• Несмотря на столь пессимистические оценки нашей экономики, мы всё же не стояли на месте. У нас появились новые производства и хоть какие-то технологии…

• Весь путь, который мы прошли за последние 30 лет, сводится к тому, что модернизация была примером догоняющего развития. Страна объединила государственную волю, имеющиеся в распоряжении нации ресурсы, квалифицированную рабочую силу для того, чтобы стартовать с достаточно развитых форм индустриального производства. Один американский исследователь индийского происхождения Джани Бхагвати, который несколько раз номинировался на Нобелевскую премию, очень известный специалист по мировой торговле, провёл в середине 2000-х годов интересное исследование, в результате которого выяснил: из 30 случаев модернизации, которые произошли в мире, 11 предполагали автономную модернизацию. То есть не предполагали активного включения в мировой рынок и наращивания экспорта. Это достаточно для того, чтобы понять: Россия должна поставить перед собой цель - начать наконец производство качественных промышленных товаров, чтобы выйти с ними на мировой рынок. Мы же оказались в замкнутом круге. С одной стороны, на развитии сырьевого сектора сделать модернизацию в стране невозможно. А с другой - кроме сырьевого сектора источника средств на модернизацию в России нет и не предвидится. Капитал к нам в страну из-за границы не приходит, наоборот, идет отток - за последние четыре года из России ушло 300 млрд долларов. Поэтому, чтобы начать серьёзную индустриальную модернизацию, мы должны обеспечить либо приток инвестиций извне, либо получить дополнительные средства внутри страны. То есть первый вопрос, который стоит на повестке дня, - где взять деньги?

• Сегодня, говоря о каких-то преобразованиях, всё чаще оглядываются на бюджет страны. Но может ли он сыграть роль инвестора в деле модернизации экономики?

• Бюджет России очень сильно отличается, скажем, от бюджета США. Самая большая статья расходов в Америке, как бы это странно ни звучало, - здравоохранение. А расходы российского бюджета на военные нужды на 20 процентов превышают расходы на здравоохранение и образование вместе взятые. В России согласно последней переписи живет 142 млн человек, и средний доход на душу населения составляет 12 тысяч долларов, в Америке - 300 млн человек, и на каждого приходится по 45 тысяч долларов. При этом российские органы государственного управления тратят на своё содержание на пять процентов больше, чем все американские чиновники. В год у нас из бюджета уходит 36 млрд долларов на оплату управленцев.

Каким образом государство собирается вкладывать деньги в индустриализацию - мне не понятно. Тем более что все государственные инвестиции в России, мягко говоря, не очень эффективны. Например, недавно пришло сообщение о том, что пока ещё не построенный стадион «Зенит» в Санкт-Петербурге получил очередное увеличение сметы, достигшее 43 млрд рублей. Это самое дорогое спортивное сооружение в мире. И так происходит по всем позициям - при подготовке саммита АТЭС или Олимпиады в Сочи. Строительство дорог в России - отдельная тема. То, что мы строим, - очень дорого. Например, 29-километровая дорога во Владивостоке, которую недавно сдали, обошлась бюджету в миллиард долларов. То есть на один километр было затрачено почти 30 млн долларов. Средняя цена такой же по классу автодороги в Польше составляет четыре миллиона евро. В России идет превышение почти в восемь раз. При этом не секрет, что бюджет, направляемый на строительство дорог в России, в течение последних 20 лет увеличивается на 20-30 процентов в год, а объём количества вводимых дорог не растёт. То есть в России государство вряд ли сможет стать действенным источником инвестиций. Вложения должны быть частные. Но для того, чтобы частники начали инвестировать в модернизацию, им необходимо обеспечить соответствующие условия хозяйствования. Нужно искать какой-то источник, который станет привлекательным для иностранных инвесторов.

• Примерно также в центре говорят и о развитии Сибири: чтобы население не уезжало в центральные районы России, необходимо создать условия для комфортной жизни в нашем регионе. На деле же получается, что идёт элементарное высасывание ресурсов. В распоряжении региона не остаются средства даже за добытые и проданные за рубеж нефть и газ…

• Несомненно, вопрос о дальнейшем развитии Сибири может стоять только в контексте очень серьёзного, глобального перераспределения бюджетных средств, а также доходов, которые регион получает от своей деятельности. На мой взгляд, стратегия развития Сибири должна заключаться не в наращивании добычи полезных ископаемых, а в спокойном освоении этой территории, что способствовало бы повышению уровня жизни в вашем регионе. Из таких регионов, как Сибирь, могли бы родиться зачатки нового федерализма. К сожалению, в Москве на сегодняшний день отсутствует какой-то задел для создания программ сибирского развития. Недавно наш политолог Сергей Тараканов опубликовал статью, в которой предложил вариант ухода от сырьевой зависимости. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что Россия, по его мнению, должна войти в Азию уже продавцом не нефти, а воды. То есть - давайте отполовиним Байкал! Пока в центре всё сводится к такого рода инновациям, серьёзного развития сибирского региона не будет. Нужно разрабатывать стратегию развития Сибири на базе новосибирских и красноярских научных центров.