Вьетнам: страна улыбок

Съешь сердце и запей его кровью

Давно положил свой взгляд на Юго-Восточную Азию, но как-то не получалось туда съездить. Но вот удача всё же приплыла ко мне. Меня пригласили на конкурс “Лучший менеджер СО НКО”, и там победителям вручили “пряники”. Мне достался iPad. Мне он оказался ни к чему. И я его обменял на горящий тур во Вьетнам. Установившиеся морозы в Красноярске утвердили, что всё сделал правильно.

Наш самолёт совершил посадку в международном аэропорту города Нячанга. Он находится вблизи города Камрань, бывшей военно-морской базы СССР, а потом России во Вьетнаме. Аэропорт расположен на полуострове между морем и бухтой.

У вьетнамцев, как у детей древней цивилизации, очень сильна историческая память. Они помнят очень многое из истории: и хорошее, и плохое. И дружбу с Советским Союзом Вьетнам не забывает, и дорожит отношениями с Россией, как с преемницей “большого русского товарища”.

Расстояние от аэропорта до Нячанга 30 километров. Температура плюс 33. Улетали мы из Красноярска морозной ночью при минус 37. Перепад 70 градусов. У многих заболела голова. В аэропорту кондиционеры не работали, народ стал роптать. Но вьетнамцы все вопросы — пограничное оформление и разгрузку багажа — организовали быстро, по-военному. Я, ожидая своей очереди, проверил аэропорт на предмет наличия пандусов, туалетов для колясочников. Ведь страна 37 лет назад пережила 10-летнюю войну с Америкой. Потери гражданского населения Вьетнама — более четырёх миллионов человек. Сколько людей было ранено и покалечено, до сих пор никто не знает. США сбросило Вьетнам на 14 миллионов тонн взрывчатых веществ, что в несколько раз больше, чем во время Второй мировой войны на всех фронтах. Среди раненых было много мирного населения, в том числе и дети. Последним сейчас за сорок. Мне очень хотелось посмотреть, насколько инвалиды во Вьетнаме социально зачищены. И вообще я испытываю глубочайшую симпатию к народу, давшему оглушительную пощёчину “носителям демократии”.

В аэропорту я обнаружил два туалета для колясочников. У нас, в аэропорту Емельяново, один. От поисков меня оторвала работница аэропорта, прекрасно изъяснявшаяся на “великом и могучем”. Она увидела, что у меня трость, и попросила следовать за ней. Народ вежливо расступился, мы прошли, минуя очередь, прямо к пограничникам. Я бы мог постоять вместе с остальными россиянами, но не хотелось обижать барышню, оказавшую мне такую любезность. В автобусе по дороге до отеля наш гид травил байки про Вьетнам и Нячанг, про то, что здесь можно и нельзя.

По одной из версий, название “Нячанг” — тямского происхождения (тямы — одна из народностей Вьетнама). В прошлом Нячанг — обычная рыбацкая деревня на берегу моря, но со времён французского Индокитая город стал развиваться как курорт, и сейчас он является одним из туристических центров страны. Курортом Нячанг стал ещё во времена императоров, в то время, когда Вьетнам был французской колонией. Сейчас здесь наиболее частые гости жители Сайгона.

80 процентов транспорта во Вьетнаме мотоциклы: от простых мопедов до хороших японских байков. Правила дорожного движения отсутствуют. На зебре можно простоять полдня, всё ровно никто не пропускает. Гид объяснил, как пересечь дорогу: все автомобили и автобусы пропускаешь и, не обращая внимания на байкеров, быстрым шагом, не огладываясь, стартуешь, а мотоциклы тебя объезжают. Причём велосипедисты и мотоциклисты — в касках. И у каждого на лице маска, шарф или платок. Зрелище — хоть кино снимай! Только солнышко спряталось, они как по команде снимают свои маски. Снова появилось — маски надели. Что за фокус? Ответ нашего гида был неожиданным для меня: “Городские вьетнамцы не загорают и вообще избегают солнца, они не хотят быть похожими на крестьян, которые трудятся на рисовом поле, чёрные, как африканские негры”. Получается, что “бела лицом, румяна, черноброва” — Пушкин описывал вьетнамских красавиц. Если сёрьезно, то во Вьетнаме очень много красавиц, только ростом они подкачали. Зато как улыбаются: искренне, сердечно, от души!

И ещё об одной вьетнамской изюминке — кухне. Она самобытна, но заимствовала много из китайской, индийской, французской кухонь. Основная пища здесь — рис. Активно используют местные побеги бамбука, орехи, овощи и фрукты. Много пряностей, особенно трав и корешков — мята, базилик, кориандр. Рыба и морепродукты занимают значительное место. Ещё одна особенность — блюда готовятся только из свежих продуктов. По словам мастеров вьетнамской кухни, ещё одной отличительной чертой является гармоничное сочетание Инь и Ян. Продукты не замораживают! Хороший ужин в кафе будет стоить 150—200 рублей. Причём все продукты свежие и поразительно вкусны, без химии. Во Вьетнаме в принципе едят всё или почти всё. Например — змей. Официант делает на живой змее небольшой точный надрез, вынимает сердце и выпускает кровь из гада. Заказавшему блюдо мужчине предлагается съесть бьющееся змеиное сердце. Кровь разливается по рюмкам, смешивается с рисовой водкой и выпивается всеми присутствующими. Затем в рисовую водку добавляется змеиная желчь. Через полчаса подаётся готовое змеиное мясо, которое тушат или обжаривают со специями и орехами. Голову змеи при приготовлении отсекают во избежание попадания яда в блюдо. Жёсткую хвостовую часть разваривают в густом рисовом бульоне. Рестораны в стране на любой вкус и кошелёк — китайские, тайские, индийские, корейские, европейские и, конечно, вьетнамские. Причём зачастую еда бывает вкуснее в маленьких ресторанчиках, где вы сможете вчетвером пообедать за 10—12 долларов. Рассчитывается, как правило, один из участников трапезы, совершенно не обязательно мужчина. При расчёте не считается неприличным в присутствии гостей перепроверять счёт. Чаевые во Вьетнаме не принято оставлять, напротив, хозяин ресторана иногда выставляет на стол для уважения гостей какое-нибудь дополнительное бесплатное блюдо — напиток, фрукты. Или как в случае со мной: владелец постоянно увеличивал мою порцию, прикармливал.

Но вернёмся к “безбарьерной среде” во Вьетнаме. С удовольствием прошёлся по улицам Нячанга и отметил, что здесь есть спуски и подъёмы для колясок. Кроме того, на всех центральных улицах на тротуарах имеются отдельные дорожки для незрячих. Они ребристые, так что сбиться слепому не получится.

От распылённого американцами яда во время войны около миллиона вьетнамцев стали инвалидами с наследственными болезнями. К 1975 году в Южном Вьетнаме насчитывалось 83 тысяч ампутантов, 35 тысяч слепых, 10 тысяч глухих. В 1967 году Международный трибунал по расследованию военных преступлений провёл два своих заседания — в Стокгольме и в Роскилде (Нидерланды), где были заслушаны свидетельства о ведении войны во Вьетнаме и преступлений США.

Страна была поделена две части Северную и Южную. Север поддерживали Китай и СССР, а юг — США. После победы северян те, кто воевал за южан, обычные солдаты — призывники не подвергались гонениям. Если ты не совершал военных преступлений, то иди — живи, работай, поднимай страну после войны. Что, на мой взгляд, правильно и справедливо.

С утра мы отправились на экскурсию в город Далат. Город весны, город цветущих персиков, город любви, город тысячи цветов, маленький Париж - это все названия города Далат, который не напрасно считается самым романтичным городом Вьетнама.

Он находится на высоте 1 470 метров. Средняя температура в Далате от 10°С до 22°C. Сухой сезон длится с декабря по март. Даже в течение дождливого сезона, который продолжается примерно с апреля по ноябрь, здесь бывает солнечно. По горному серпантину наш автобус на приличной скорости поднимался к перевалу. Год назад на этой дороге рухнул в пропасть автобус с туристами из России. На перевале мы угодили в туман - автобус сбросил скорость. Растительность начала меняться, мы обозревали рисовые поля.

Далее дорога пошла вверх, и рисовые поля сменились непроходимыми джунглями. Поближе к перевалу они сменились сосновыми лесами. Я намеренно не употребил слово «бор», так как на бор в нашем понимании этот лес не походил: сосна друга, субтропический подлесок, отсутствие грибов, комаров. Пахнет во вьетнамском лесу тоже иначе. Но всё же лес, пусть и чужой, ближе русской душе, чем джунгли.

На подъезде к Далату меня поразило огромное количество теплиц. В них выращивают цветы. «Почему в теплицах?» - спросите вы. Я тот же этот вопрос задал нашему гиду Марине. Ведь в Далате более 300 дней сияет солнце, и зимы во Вьетнаме по нашим меркам вообще нет, а значит, и урожаи здесь собирают круглый год. Оказалось, что летом солнышко стоит в зените и печёт немилосердно, а для цветов это очень плохо. Цветоводы для защиты растений от пагубного воздействия ультрафиолета используют жидкую глину. Поливают ей не цветы, конечно, а стёкла теплиц.

В Далате примерно шесть тысяч семей вовлечены в цветочный бизнес. Под цветами там занято 2 700 га земли, с которых собирается 800 миллионов штук ежегодно. Всё больше местных фермеров переходит на передовые технологии выращивания и сохранения срезанных цветов. С недавнего времени цветоводы стали заниматься выращиванием в теплицах, в которых можно регулировать освещение и температуру. Это даёт возможность выращивать конкретные виды цветов к различным национальным и международным праздникам. Далат славится ежегодными цветочными фестивалями. На них присылают свои образцы страны, являющиеся центрами цветоводства, такие как Нидерланды, Южная Корея, Китай, Япония, Таиланд, Бельгия и Дания. По прогнозам, к 2020 году Далат станет своеобразной «новой Голландией», то есть будет выращивать цветы для всего мира. Вьетнам со своим трудолюбивым народом ещё далеко не всё показал, что может в экономическом плане. И тоже уже есть примеры: производство риса после отмены государственной монополии выросло больше, чем в два раза. Сейчас Вьетнам занимает второе место по экспорту риса в мире. Но цветов на экспорт идёт пока всего пять процентов.

Далат славится своим климатом. Здесь в течение суток можно увидеть и весну на рассвете, и лето днём, и осень вечером, и зиму ночью. Все времена года проходят один за другим за 24 часа. Именно поэтому к вечеру на холмы Далата спускается густой, белоснежный туман.

Сейчас Далат - это горный курорт, находящийся в окружении вечнозелёных лесов, многочисленных водопадов, озёр, живописных долин, перевалов и естественных природных парков. И москитов в Далате - нет, на высоте 1 500 метров они просто не живут. Зато здесь растёт чудесный виноград французских сортов, из которого получается сказочное вино. Во время обеда в одном из ресторанов нас угостили местным вином - оно было выше всяческих похвал. Видно, французы, жившие в этих местах, научили вьетнамцев производить этот божественный напиток.

Проехав по центральным улицам Далата, мы оказались у фуникулёра, ведущего к пагодам, расположенным на высоком холме. Мы пошли дальше вниз, от пагод к озеру. Справа от нас по пути к озеру располагался женский монастырь. Почему там ходили монахи, а не монахини, нам никто так и не объяснил. От пагод открывался замечательный вид на окрестности: внизу, в долине расположено красивое озеро - Тыенлам. Местные жители утверждают, что водоём настолько глубок, что у него «нет дна», и те, кто не верил в это и пытался измерить глубину озера, бесследно исчезли.

После осмотра пагод наш путь лежал к питомнику слонов и причудливым водопадам Пренн. Чуть позже мы увидели величественный водопад Датанла, находящийся среди уникальных по красоте холмов. Но перед осмотром водопада нас ждал небольшой сюрприз. «К водопаду вас повезут электрические сани! Это очень интересное развлечение! - радостно сообщил наш гид. На поверку электрические сани оказались прототипом американских (или русских) горок, причём чудо-транспорт был самоуправляемым, на полозьях. В сани сажали по одному человеку и отправляли в путь. Было крайне забавно наблюдать, что миниатюрных вьетнамцев сажали по двое, а нас - только по одному… Разные у нас с вьетнамцами весовые категории, несомненно. Несущиеся по склонам холмов вниз к подножию водопада, на расстоянии пять-семь метров над землей, с резкими поворотами и наклонами вагончики производили впечатление американских горок, сооружённых на просторах дикой природы. Поначалу я несколько растерялся: давно не сидел «за рулём», но быстро освоился и пошёл вниз, петляя и заходя под наклоном в практически перпендикулярные друг другу виражи. Возле водопада Датанла нас встретили специально обученные сотрудники, которые помогли мне принять вновь вертикальное положение. Насладившись зрелищем падающей с высоты воды, мы на этих же самых вагонетках поднялись наверх - здесь уже сани везли нас сами по наклонной плоскости к выходу.

Побывав в Далате, мы, конечно же, не могли не посетить цветочные сады (Выон Хоа Далат). Не зря же Далат называют городом тысячи цветов! Растёт там множество экзотических цветов и растений. Королевой сада является, конечно же, орхидея. Каких только видов и разновидностей орхидей мы здесь не встретили. А какие расцветки! Ну и завершилась наша поездка, как это ни смешно, в «Доме сумасшедших».

В Далате есть уникальное сооружение - гостиница, которая была спроектирована девушкой-архитектором, получившей профильное образование в Москве. Гостиница «Дом сумасшедших» строится уже не один год и стала основной достопримечательностью Далата. Проживание в этом отеле вам обойдётся от 35 долларов за ночь. Каждый номер в гостинице оформлен в уникальном стиле: есть, например, комната под названием «Кенгуру», комната «Медведи», комната «Муравей» и т. д. Во всех номерах интерьер соответствует названию. Для клиентов, желающих остановиться там, есть одно условие - дверь в номер всегда должна быть открытой. Правда, в «Доме сумасшедших» почти не бывает постояльцев. Наверное, всем понятно почему.

Для колясочников Далат вполне приемлем. Большинство туристов, отдыхающих в Далате, - европейцы, под них заточен туристический бизнес, в том числе и путешественников с ограниченными возможностями. Часть особняков здесь в собственности европейцев-пенсионеров. Как правило, они приезжают в Далат на зимовку, и среди них есть колясочники.

В этом рассказе я попробую дать свою оценку тому, что увидел собственными глазами. Вьетнам экзотичнее и обаятельнее, чем вы ожидаете. И намного сложнее, чем та картинка, которая видится издалека.

Ещё в конце 80-х годов здесь тоже была объявлена перестройка. Правда, скорей китайского типа, чем нашего. Строительством новой жизни здесь заведует политбюро коммунистической партии. В результате вьетнамцы сегодня живут как бы в двух разных странах. В одном Вьетнаме - пионеры, памятники Хо Ши Мину и Ленину, бдительное око спецслужб и пятилетний план. В другом - буддизм и коммерческие банки, частная собственность и конкуренция, словом, все прелести и горести свободного рынка. А вообще-то вьетнамцы не очень любят раскрывать приезжим свои секреты и тайны, их в этом можно понять. Ведь Вьетнам воевал с иностранцами на протяжении всей своей истории. Сначала китайцы, потом французы, а за ними американцы пытались прибрать эту страну к рукам. Но мне удалось кое-что узнать.

В стране напрочь отсутствует религиозный фанатизм и расовые предрассудки, поэтому в целом путешествие по стране считается безопасным (страна входит в десятку самых безопасных мест Евразии). Я ни разу за всё время не увидел враждебного взгляда, только улыбки. Хотя по мелочи встречаются мошенники и воры. За серьёзные проступки и ответственность серьёзная. За смерть человека, пусть даже по неосторожности, наказание - смерть, но по приговору суда. Аварии во Вьетнаме скорее исключения, чем правило. Скоростной режим водители соблюдают. Очень многие везут на байках маленьких детей. Ни одного дорожного полицейского мне увидеть не удалось. И ни одного пьяного, за исключением наших россиян. Они с утра напиваются, скандалят, выражаются по матушке.

При беседе с вьетнамцами я пользовался скудным английским, русским и мимикой. Непонимания не было - русский язык входит в моду. Много вьетнамцев довольно сносно общаются на русском. Великолепно «великим могучим» владел Хо Ши Мин - лидер победившего Вьетнама, создатель Вьетминя и Вьетконга, философ-марксист, поэт_. _И нет более уважаемого и почитаемого вьетнамца, чем Хо Ши Мин. Он окончил Коммунистический университет трудящихся Востока им. И. В. Сталина.

Вьетнам - страна с коммунистическим правительством. Но вероисповедание никогда не преследовалось. Верующие в основном буддисты, есть также католики, протестанты, мусульмане и приверженцы традиционных национальных верований, к ним относится шаманизм, но на вьетнамский лад. Большинство вьетнамцев, независимо от религиозных предпочтений и политических воззрений, считает, что хранить память о предках - это их нравственный и религиозный долг. Могила есть пристанище усопших, но фактически они не мертвы: когда человек становится покойником, его душа продолжает своё существование. Живые и мёртвые обитают в одном и том же мире, но существуют в разных формах. Поэтому предки принимают участие в повседневных делах своих потомков и защищают их, иногда посещая во время сна или предупреждая о грозящей опасности. Ввиду того, что души предков играют столь важную роль в судьбах и благополучии последующих поколений, сыновья и дочери обязаны соблюдать длительный траур по умершим, заботиться о жертвоприношениях и содержать в порядке могилы и кладбища. В духов верят все, в том числе и члены Коммунистической партии. Причём есть хорошее духи и, скажем так, не очень. Какой человек был при жизни, таким будет его дух.

Интересно, что имя ребенка знают только близкие родственники, но им ни в коем случае нельзя произносить его имя даже дома. А называют чад как в голову взбредёт: котёнок, козлёнок (это необидно) или просто второй сын или третья дочь. Всё это делается для того, что запутать злых духов. Для страховки в коридоре повешено большое зеркало. Чтобы злой дух или увидел себя и испугался, или посчитал, что место занято.

Вьетнам силён династиями. Если в семье рыбака родился мальчик, то на 95 процентов он будет рыбаком. Если родится девочка, то она 99 процентов она будет женой рыбака. В рыбацкой деревне вы не найдёте ни одного грамотного. Грамотность им не нужна. Всему научат родители. Если же родился в семье врача - будешь врачом. А в семье партийного чиновника - как минимум будешь руководить чем-то.