Легенда конного спорта Дина Выходцева – о лошадях, карьере и конной индустрии в Европе

Дину Выходцеву можно смело назвать корифеем конного спорта в Сибири. За свою карьеру она выиграла столько медалей и титулов, что одно лишь их перечисление займёт немало времени. Вершиной стало звание мастера спорта международного класса, присвоенное Дине Владимировне ещё в 2000-х годах. Сейчас же она совмещает спортивную карьеру с тренерской, готовя молодых кадров в спортивной школе “Здоровый мир”. В интервью Выходцева рассказала о старте своей карьеры, о подготовке лошадей к соревнованиям и о кличках для животных.

— Откуда такая большая любовь к лошадям возникла? Это врождённое или кто-то приучил?

— Это скорее врождённое. (Улыбается.) Когда я была маленькой девочкой, у нас в городе не было конных школ, и лошадей я видела только в различных фильмах по телевизору. Уже тогда меня зацепила их красота. Потом на металлургическом заводе появился конно-спортивный комплекс, и мой папа, который работал на заводе, предложил мне там заниматься. Конечно, я с радостью туда побежала! Это был 1984 год, мне было десять лет, но я до сих пор занимаюсь в этом манеже.

— Помните свою первую лошадь?

— Я училась ездить на коне по кличке Эталон. Но моей любимой лошадью был Браслет — серый в яблоках, очень красивый. Когда я только научилась держаться в седле, то всегда выпрашивала у тренеров, чтобы они дали мне Браслета. А он был очень сложным по характеру, но несколько раз мне всё-таки разрешали на нём покататься. (Смеётся.)

— С первой лошадью быстро нашли общий язык?

— Я на ней не сильно-то и каталась. (Улыбается.) В основном занятия проходили под контролем тренера, который держал лошадь на длинной верёвке, или корде. Там шло больше обучение технике езды, движениям, поиску своего баланса в седле. А если вспоминать других лошадей, то я всегда находила с ними общий язык без особых проблем.

— В какой момент желание заниматься спортом перевесило обычную любовь к животным?

— Думаю, в тот момент, когда я пришла в комплекс. Уже тогда мне хотелось не просто кататься на лошадях, а ещё и выступать вместе с ними на соревнованиях.

— Спустя десять лет после начала занятий Вы выполнили норматив мастера спорта. В конном спорте это большой срок?

— Скажем так, это нечто среднее. В те времена, когда я только начинала заниматься, конный спорт был не так развит, и мастера получали только те, кто мог позволить себе поездки на соревнования в Москву. Хотя, честно признаться, выполнить мастерский норматив в двадцать лет, как это получилось у меня, и сейчас мало кому удаётся. Для этого нужна очень хорошая лошадь. Впрочем в той же Москве ребята получают мастеров даже в 16—17 лет, но для этого нужно полностью посвятить себя спорту и заниматься ежедневно по несколько часов.

— Что нужно, чтобы выполнить мастера?

— Там в зачёт идёт не только победа на соревнованиях. В конкуре, выездке и троеборье спортсмену начисляют определённые штрафные очки и высчитывают проценты за выполнение каких-либо элементов. По сумме всех показателей получается норматив. При этом можно даже занять пятое-шестое место и заработать мастера спорта. Но для этого нужен высокий статус соревнований — не чемпионат края и не чемпионат Сибири, а турниры всероссийского уровня.

— В 2004 году Вы дебютировали на международных соревнованиях, которые тогда проходили в Москве. Есть ли разница в уровне подготовки наших всадников и иностранцев?

— Разница есть, и она большая. В Европе уровень лошадей выше и их количество больше. У нас в глубинке есть хорошие спортсмены, которые иногда выезжают за рубеж, но это слишком дорого, и не все могут себе позволить. В европейских странах, по сути, развита целая конная индустрия, когда конезаводы содержат лошадей, растят их, а потом продают. В России с этим, увы, немного сложнее. Хотя московский регион вполне может конкурировать с зарубежьем.

— А какую страну можно выделить отдельно?

— Хорошие спортсмены есть в Германии, Англии, Франции, Нидерландах и в США. В последние годы очень активно взялись за развитие конного спорта в ОАЭ — в силу финансовых возможностей они могут закупать лошадей за миллионы долларов. Но тут ещё важно понимать, что каждая страна может похвастаться своим видом программы. К примеру, в той же Германии или Нидерландах любят выездку, Англия славится троеборцами, а во Франции развит конкур. Уровень подготовки там очень хороший, и нам пока тяжело соперничать с ними.

— И тем не менее в 2005 году Вы стали мастером спорта международного класса...

— Да, я тогда выиграла чемпионат Восточной Европы, который также являлся этапом Кубка мира. Туда съехались ребята из Украины, Белоруссии и других близлежащих стран, а спортсменов из дальнего зарубежья не было. Хотя один раз на подобные соревнования приехал итальянец, чтобы получить лицензию на чемпионат Европы. (Улыбается.) Если бы приехали всадники из стран-лидеров, то вряд ли я была бы в призах. Но стоит отметить, что все судьи, кросс-дизайнер и делегаты были из дальнего зарубежья.

— Нет ли планов податься в заслуженные мастера спорта?

— Если честно, нет. Заслуженного мастера дают за победу на европейских форумах, на мировых первенствах или за хорошее выступление на Олимпийских играх. Мне пока такое не грозит, поскольку для этого нужна постоянная соревновательная практика и лошадь мирового уровня.

— Перейдём к самим лошадям. Как идёт их подготовка к соревнованиям?

— Есть определённая схема, которая используется всадниками. В конном спорте есть понятие тренинга, когда спортсмен плавно подводит лошадь к турнирам. Этот тренинг расписывается по дням и неделям — к примеру, сегодня у меня намечена манежная езда, завтра галопы, на третий день прыжковые занятия... Так расписан весь график. Конечно, тренинг зависит от уровня соревнований, и подготовка к местным первенствам существенно отличается от выезда на чемпионат России.

— А сколько нужно заниматься, чтобы получить какой-то результат?

— С одной лошадью можно проводить по две тренировки в день длительностью примерно час-полтора. Допустим, утром я занимаюсь, а после обеда лошадка гуляет в леваде. (Левадой называется площадка под открытым небом, где лошадь может свободно передвигаться. — Прим. авт.). Или я могу её опять оседлать, но здесь нужно учитывать характер животного и интенсивность тренировок. На мировом уровне у одного спортсмена по пять-шесть лошадей, и ему их просто подводят для занятий, но длительность сокращается до сорока минут. При этом всадник может на одном турнире использовать одну лошадь, на другом её поменять и так далее. У нас просто нет такого количества соревнований. (Улыбается.) А вообще нужно готовиться каждый день, включая субботу.

— В одном из своих интервью Вы говорили, что всадник готовится не меньше лошади. А что входит в эту подготовку?

— Я раньше и бегала, и отжималась, и пресс прокачивала. Сейчас в этом нет необходимости, поскольку уже отработана техника и моя физическая форма постоянно находится в тонусе, я с неё не слетаю. К тому же у меня нет больших отпусков — максимум недельку передохну и снова возвращаюсь в строй. Тем более что работы на конюшне хватает — и денники (стойла для лошадей. — Прим. авт.) чистить, и выгуливать животных, и седлать их. (Улыбается.) Но общефизическая подготовка никому не помешает. Например, я очень люблю плавать, ведь это полезно и для мышц, и для дыхания, и для общей выносливости.

— Как всаднику понять, что именно с этой лошадью он добьётся результата?

— Об этом может сказать только их многолетнее сотрудничество. Если спортсмену купили выезженную лошадь и он на ней прокатился, то можно сразу сказать, подойдут они друг другу или нет. К каждой лошади можно за год подобрать ключи. Если конь молодой или строптивый, то притирка идёт дольше, до четырёх лет. Тут как в парном фигурном катании — партнёрам нужно время, чтобы привыкнуть и стать чемпионом. Тем более что лошади бывают разные: спокойные, физически сильные, есть сложнохарактерные. Часто бывает, что всадники меняются лошадьми. Но я убеждена, что нет определённых канонов и стандартов, и у каждой лошади я учусь чему-то новому.

— А как вырастить талантливую лошадь?

— Их выращивают на специальных конезаводах, причём в европейских странах за этим процессом следят целые группы людей! Селекция достигла такого уровня, что, когда жеребёнок находится на подсосе у матери, уже известно, что он будет высоко прыгать или красиво бегать. Теоретически из десяти жеребят все десять могут войти в топ-список. Вероятность ошибки в селекции минимальна, отбор идёт по определённым качествам, и только лучших маток допускают до производства. В мелких клубах, конечно, результаты получаются похуже, и из пяти-шести лошадей может выстрелить только одна.

— А где красноярские всадники берут лошадей?

— Мы недавно в Москве купили трёх маток немецкого производства. У нас есть жеребцы из Германии ганноверской породы, и уже здесь мы от них получаем потомство и растим его. Местные условия, конечно, влияют на итоговый результат, и если лошадь способна конкурировать на российском уровне, то международные соревнования ей даются тяжело.

— Как готовят лошадей во внесоревновательный период?

— В принципе как и всегда: моют, чистят, убирают. Нет такого, что животное стоит на одном месте круглыми сутками. С ним шагают, выгуливают на небольшой кордочке. Иногда выпускают в леваду, где лошадка может пощипать травку, поесть каких-нибудь корешков или просто поваляться на свежем воздухе. Также приходит ветврач, который раз в неделю проводит осмотр.

— Кто придумывает лошадям клички?

— У нас здесь этот процесс происходит коллективно. (Смеётся.) Обычно происходит так: берётся первая буква от имён мамы и папы жеребёнка, придумывается несколько кличек, и из них отбирается одна. С внешностью и характером лошади они точно никак не связаны. (Улыбается.)

— Вернёмся к Вам. Помимо соревновательной практики Вы занимаетесь тренерской деятельностью. Как удаётся совмещать эти направления?

— Утром я тренируюсь сама, после обеда занимаюсь со спортсменами. Здесь я провожу весь свой день — с девяти часов и до последнего всадника. Всё зависит от того, кто когда приходит: кто-то со школы пришёл пораньше, кто-то с института приехал... Могу и по восемь, и по десять часов провести на работе. (Улыбается.)

— Ваши дети пошли по Вашим стопам?

— У меня сын в детстве неплохо занимался конным спортом и даже выступал на нескольких соревнованиях, но потом у него пропал интерес и он перестал заниматься.

— Вы на него никак не влияли?

— Ни в коем случае! Он у меня занимался и плаванием, и большим теннисом, и на бокс ходил, а потом заявил: мама, я хочу на лошадках ездить. Да пожалуйста! Я считаю, что давить на ребёнка нет никакого смысла, тем более что конный спорт очень специфичен — здесь надо и денники почистить, и погулять, и покормить, и прочее. В юношеском возрасте желание пропало, и я не стала переубеждать сына.

— Как Вы относитесь к скачкам и другим азартным играм с участием животных? Это нормально или стоит запретить?

— Я к этому отношусь вполне нормально. Скачки, по сути, тот же спорт, просто он не входит в программу Олимпиад. Этим занимаются профессиональные люди, и всё отличие в том, что мы прыгаем, а они бегают наперегонки. Запрещать не надо, главное не вредить здоровью и психике лошади.

— Философский вопрос. Что для Вас главное в жизни?

— Здоровье и благополучие моих родных и близких людей. В моём возрасте этот момент наиболее актуален. (Смеётся.)