“Ужасно, если прочёл три страницы и всё понял”. Писательница Анна СТАРОБИНЕЦ о детях, зверях и книгах

Встретиться с любимым писателем, задать вопрос, получить автограф — одна из возможностей, которую предоставляет горожанам Красноярская ярмарка книжной культуры. В этом году Фонд Михаила Прохорова провёл ярмарку уже в тринадцатый раз.

В числе гостей мероприятия была писатель и сценарист Анна Старобинец. Она пишет для детей и для взрослых. На ярмарке Анна встретилась со своими маленькими читателями и их родителями, рассказала о своих книгах из серии “Зверский детектив”, скоро выходит пятая история — “Боги Манго”. Анна почитала отрывки из новой книги и ответила на вопросы читателей — больших и маленьких.

— “Зверский детектив” — детективный книжный сериал для детей и взрослых. Я специально писала так, чтобы взрослым, которые читают книгу своим детям, тоже было весело и интересно. Это классический детектив, написанный по классическому детективному канону. Единственное отличие: все персонажи — звери, а действие происходит в лесу.

В детективе два главных героя: опытный сыщик полиции Дальнего Леса Барсук Старший и его помощник — Барсукот. Барсук Старший — такой пузатенький, с лишним барсучьим жиром. Но у него зверская логика, он отлично распутывает разные сложные дела. Барсукот — молодой, порывистый, эмоциональный, талантливый, дерзкий. Это персонаж с кризисом самоидентификации: сам до конца не знает, кто он — барсук или кот. Что периодически причиняет ему сильные душевные мучения, из-за которых он иногда совершает ошибки.

Действие четырёх книг происходило в Дальнем Лесу. А в новой, пятой книге Барсук Старший, Барсукот и эксперт полиции Гриф Стервятник отправляются в Дальнее Редколесье, которое находится в африканской саванне. Им нужно отыскать пропавшего детёныша, похищенного из семьи жирафов-олигархов.

— Как Вы решили писать именно детективы и именно про зверей?

— На самом деле я пишу не только детективы про зверей. А история появления “Зверского детектива” такова. У меня двое детей — пятнадцатилетняя дочь и четырёхлетний сын. Когда дочке было лет семь, ей очень нравилось читать детективы. Я искала для неё детские произведения этого жанра, но всё казалось мне недостаточно зверским. Сюжеты были наподобие таких: из галереи пропала картина или с выставки кошек — медаль. Всё было прописано очень осторожно: как будто дети не в состоянии выдержать что-то более страшное, чем пропавшая картина. Моей дочке было скучно это слушать, а мне читать. И я подумала: ведь я — писатель, сама могу написать классный детектив с напряжённым сюжетом.

— Объясните, почему в Вашей книге барсуки не едят мышей? В реальном мире они ведь их едят.

— Потому что в Дальнем Лесу есть закон о вегетарианстве: хищники и нехищники не имеют права есть себе подобных. Можно питаться только растениями и насекомыми, которые содержат достаточное количество белка. Например, Волк постоянно лузгает жуков и заедает их грибами. Благодаря этому закону в Лесу все звери живут в мире и согласии. И даже на чужбине Барсукот не может его нарушить, понимая важность и значимость этого требования.

— А насекомых тогда почему едят? Они же тоже живые.

— Хороший и правильный вопрос. Это трагедия насекомых Дальнего Леса. Тем самым я хотела показать, что даже в самом справедливо организованном мире, стране, городе, лесу невозможно сделать так, чтобы все были счастливы. Это чудовищно, но жуков можно собирать и есть.

Кстати, насекомые у меня не выступают в виде персонажей, чтобы не травмировать читателей. Исключение — одна сцена в самой первой книге, когда жук Жак и его жена Жужа выступают свидетелями. Жук идёт давать показания, держа в лапках белый лепесток. Дело в том, что в Лесу есть правило: если насекомое держит белый листок и хочет сообщить что-то важное, его нельзя съедать. В обмен на показания жуку, его жене и личинкам дают пожизненное право не быть съеденными. Но это единичный случай, когда насекомые становятся персонажами детектива. В целом да, это грустная и несправедливая ситуация, правда жизни — кого-то всегда едят.

— Почему Барсукот хотел быть барсуком?

— Барсукота подкинули в Дальний Лес в раннем детстве. Барсук Старший подобрал его и вырастил как приёмного сына. Поэтому Барсукот подражает ему.

Кроме того, в Дальнем Лесу все полицейские называются Барсуки Полиции Дальнего Леса. Там и эксперт Гриф — Барсук Полиции, это его должность. Поэтому Барсукоту очень важно быть барсуком, а вот быть котёнком в Дальнем Лесу совершенно не круто. Котята живут в селе Охотки, а в Дальнем Лесу — настоящие звери.

— Почему книга именно про барсуков?

— Вообще, это книга про всех — там много животных, но главные герои действительно барсуки. Я решила использовать нашу семейную мифологию. Дома мы друг друга называем Барсук Младший, Барсук Старший, Барсук Средний.

Барсукот тоже появился из нашего семейного фольклора. У нас был кот, очень добрый, преданный. Мы называли его Барсукот, ведь мы — Барсуки.

— Несмотря на то, что действие происходит в Лесу, а персонажи — звери, всё, о чём Вы пишете, очень близко к жизни. Например, в баре пьют мухито. Вы поднимаете многие темы, которые считаются запретными в детской литературе. Почему думаете, что детям можно рассказывать обо всём, что есть в реальной жизни?

— По моему опыту, и не только родительскому, поскольку у меня есть творческая мастерская, в которой мы с ребятами в возрасте от девяти до шестнадцати лет пишем книжки, знаю, что дети не такие уж незнайки, плюшевые зайчики, которые даже не догадываются, что в мире есть бары и коктейли.

Да, Барсук иногда пьёт в баре мухито — настойку на сонных мухах. В этом нет ничего криминального ни с юридической, ни с этической точки зрения. Наоборот, я уважаю детей и не пытаюсь скрывать от них очевидное. Нет смысла показывать им дистиллированный мир, это будет скучно. Моя книжка пользуется популярностью именно потому, что она настоящая, в ней есть жизнь.

В “Зверском детективе” нет кровавых сцен. Бывает, что там происходят убийства — но только за кадром, и убивают не главных героев и не тех, кого любят. Я не травмирую детей. Просто становится известно: к примеру, кто-то кого-то съел. Здесь нет чернухи и натуральности, но это детектив, и по закону жанра там убивают.

Кстати, книжку долго не хотели издавать именно по этой причине. Кого-то напугал мухито, другого — слово “зверский” в названии. Один из издателей предлагал переименовать детектив — в звериный или прикольный. Я отказалась, пояснила, что это игра слов — звери и зверство. “Зверство? — услышала я в ответ. — Но это же отсылает к теме насилия. А читать книгу будут дети!” Но, постойте. Неужели вы думаете, что дети не знакомы с жанром детектива? Многие в этом возрасте уже прочитали Шерлока Холмса. А русские сказки? Там такое происходит, что “Зверскому детективу” и не снилось!

Моя позиция такова: детей нельзя пугать, нельзя, чтобы они подвергались страданиям, когда читают текст. Но предоставлять им вычищенный и скучный мир неправильно и неэтично.

— Помогают ли Ваши дети в работе над книгами? Может, они самые строгие редакторы?

— Сейчас моей дочери уже пятнадцать, она даёт какие-то взрослые советы — по сюжету, логическим нестыковкам. А раньше была первым читателем, с нетерпением ждала каждую новую главу. Я внимательно относилась к её реакции: если она что-то не понимала, это был сигнал для меня. Я переписывала эти моменты.

Мне было важно знать, кого ей жаль, кого она любит, кого подозревает. Всегда спрашивала, кто, по её мнению, преступник. Ведь интрига должна сохраниться до конца. Ужасно, если человек прочёл три страницы и всё понял. Ещё моя дочь придумала несколько каламбуров, в книгах много речевой игры — например, молоко с клопьями.

На младшем сыне я проверяла “Зверские сказки”. Вообще, по возрасту ему читать их ещё рановато, всё-таки они рассчитаны на “пять плюс”. Но я тоже наблюдала за его реакцией, некоторые моменты изменила, если видела, что он совсем их не понимает.

— В зарубежных сериях, например о Гарри Поттере, герой постепенно взрослеет, и каждая последующая книга рассчитана на более взрослого читателя. А как у Вас — книжки “взрослеют” с годами?

— Да, так и есть. Первая книга “Зверского детектива” была написана, когда дочке было семь лет, последняя — когда пятнадцать. Так получается, что именно её образ я вижу, когда представляю своего читателя. И с каждой книгой обращаюсь к более взрослому человеку, уровень сложности текста возрастает, вопросы и темы становятся серьёзнее. И в шесть лет понять “Боги Манго” невозможно, это как минимум для читателя восьми лет.

ДОСЬЕ

Анна СТАРОБИНЕЦ — писатель и сценарист. Живёт в Москве. Пишет фантастику и триллеры для взрослых, а также сказочные и детективные истории для детей. Её единственная книга в жанре нон-фикшн — автобиографическая: “Посмотри на него”.

Лауреат российских и европейских литературных премий. Её книги переведены на многие европейские языки, а также изданы в США, Японии, Турции.