Грустные приключения обезьяны

Детский рассказ Зощенко стал поводом закрыть известный журнал

Зощенко неповторим. Его рассказы можно перечитывать много раз, снова и снова находя удивительной точности детали. Непростой оказалась его судьба. Большой мастер слова, прозаик, драматург, переводчик был вначале обласкан властью, а затем ввергнут ею же в пучину забвения.

Единица по русскому

Летним июльским днем в Петербурге, на Петербургской стороне, в доме © 4 по большой разночинной улице, в семье художника-передвижника и актрисы родился мальчик. В метрическую книгу церкви Святой мученицы царицы Александры его вписали как Михаила Михайловича Зощенко. Было это 10 августа (29 июля) 1894 года.

В 1903 году родители отдали мальчика в Санкт-Петербургскую восьмую гимназию. Вот как он отзывается об этих годах в “Автобиографии”: “Учился весьма плохо. И особенно плохо по русскому — на экзамене на аттестат зрелости я получил единицу по русскому сочинению… Эта неуспеваемость … мне и сейчас тем более странна, что я тогда уже хотел быть писателем и писал для себя рассказы и стихи. Скорей от бешенства, чем от отчаяния, я пытался покончить со своей жизнью”.

Вот так парадоксальна бывает порой жизнь! Будущий крупный писатель, начавший сочинять в девять лет, — самый отстающий по русскому языку! Судьба хранила его, не позволив совершить самоубийство, так же, как и ранее, когда он шестилетним мальчиком, будучи на даче вблизи Шлиссельбурга, едва не утонул в Неве. Не будь этого высшего покровительства, мы бы никогда не познакомились с писателем Михаилом Зощенко.

Полк деревенской бедноты

В 1913 году, после окончания гимназии, будущий писатель поступил на юридический факультет Петербургского института, откуда через год был отчислен из-за неуплаты за обучение. Юноше пришлось идти работать. Первая его должность — контролер на Кавказской железной дороге.

Мировая война прервала привычное течение жизни. Зощенко решает идти на военную службу. Его сначала зачисляют юнкером рядового состава в Павловское военное училище на правах вольноопределяющегося 1-го разряда, а затем он, окончив ускоренные четырехмесячные курсы военного времени, уходит на фронт. Сам он объяснил это так: “У меня не было, сколько я помню, патриотического настроения — я попросту не мог сидеть на одном месте”. Тем не менее на службе он весьма отличился: участвовал во многих боях, был ранен, отравлен газами. Начав воевать в звании прапорщика, Михаил Зощенко был отчислен в резерв (из-за последствий отравления газами) в звании капитана и награжден за боевые заслуги четырьмя орденами.

После Февральской революции его назначают начальником почт и телеграфа и комендантом Главного почтамта. Затем — командировка в Архангельск, назначение адъютантом дружины, выборы в секретари полкового суда. Он совмещает государственную службу с литературными опытами: писательство в то время еще не стало основным его занятием. Под влиянием модных в столичной молодежной среде литераторов — Арцыбашева, Вербицкой, Ал. Каменского — он пишет рассказы “Актриса”, “Мещаночка”, “Сосед”.

Но мирная жизнь и литературные упражнения вновь прерываются — на этот раз революцией и Гражданской войной. Он вновь отправляется на фронт: в конце января 1919 года записывается добровольцем в Красную Армию. Зощенко служит в 1-м Образцовом полку деревенской бедноты полковым адъютантом. Он участвует в боях под Нарвой и Ямбургом против отрядов Булак-Балаховича. Однако после сердечного приступа ему пришлось демобилизоваться и вернуться в Петроград.

Дюжина профессий

С 1918-го по 1921 год Михаил Зощенко сменил массу занятий, о чем писал позднее: “…я переменил десять или двенадцать профессий, прежде чем добраться до своей теперешней. Я был агентом уголовного розыска… инструктором по кролиководству и куроводству… милиционером… Изучил два ремесла — сапожное и столярное… последняя моя профессия до писательства — конторское занятие”.

В это же время начинающий писатель посещал литературную студию при издательстве “Всемирная литература”, где семинары вел Корней Чуковский. Там же произошло его знакомство с Гумилевым, Замятиным, Шкловским, Лунцем, Слонимским, Познером, Полонской, Груздевым. В студии Михаил начинает отшлифовывать свой индивидуальный стиль, благодаря которому его произведения приобрели огромную популярность.

На французский манер

В 1921 году создается литературная группа “Серапионовы братья”, в которую вступает и Зощенко. Вместе со Слонимским он входил в так называемую “центральную” фракцию, придерживавшуюся убеждения, что “теперешняя проза не годится” и что надо учиться у старой забытой русской традиции — Пушкина, Гоголя, Лермонтова.

В августе 1922 года в издательстве “Алконост” вышел первый альманах “Серапионовых братьев”, где был опубликован рассказ Михаила Зощенко. Первым самостоятельным изданием молодого писателя стала книга “Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова”, вышедшая тиражом 2000 экземпляров в издательстве “Эрато”.

В дружеских отношениях с “серапионами” был Максим Горький, он следил за творчеством каждого из них. Вот его отзыв о Михаиле: “Превосходно записал Зощенко. Его последние вещи — лучшее, что было у “серапионов”. Тонкий писатель. Чудесный юморист”.

Горький начинает покровительствовать талантливому литератору и всячески содействует ему в выпуске его произведений. При посредничестве пролетарского писателя в 1923 году в бельгийском журнале “Le disque vert” выходит рассказ Зощенко “Виктория Казимировна” на французском языке. Об этом, казалось, незначительном событии можно было бы не упоминать, но рассказ этот стал первым переводом советской прозы, опубликованным в Западной Европе.

Вообще, это десятилетие в творчестве Зощенко характеризуется необычайной творческой активностью. Уже в 1929—32 гг. выходит собрание его сочинений в шести томах. Всего же с 1922-го по 1946 год насчитывается 91 издание и переиздание его книг.

Неприятная история

Но уже в конце 20-х годов проза Зощенко вызывает вопросы у власти. В июле 1927 года конфисковывают номер журнала “Бегемот” из-за “политически вредного” рассказа М. Зощенко “Неприятная история”. Происходит постепенная ликвидация такого рода изданий, а в 1930 году в Ленинграде закрывают последний сатирический журнал “Ревизор”.

Но Михаил Зощенко не отчаивается. Он продолжает работать. В том же году его с бригадой писателей командируют на Балтийский судостроительный завод. Там он пишет для стенной и цеховой газет, а также печатается в заводской многотиражке “Балтиец”. С 1932 года писатель начинает сотрудничать с журналом “Крокодил”; собирает материал для повести “Возвращенная молодость”; изучает литературу по физиологии, психоанализу, медицине.

К этому времени его произведения уже хорошо известны на Западе. Но у этой известности была и обратная сторона: в 1933 году в Германии его книги подвергаются публичному аутодафе в соответствии с гитлеровским “черным списком”. В СССР тогда вышла в свет и была поставлена на сцене Театра малых форм его комедия “Культурное наследие”. В 1934 году начинает публиковаться одна из самых известных книг М. Зощенко — “Голубая книга”, — идея которой была подсказана М. Горьким: “пестрым бисером… изобразить-вышить что-то вроде юмористической истории культуры”. В ней автор с юмором обыгрывает известные литературные сюжеты (“Бедная Лиза”, “Страдания молодого Вертера”, “Коварство и любовь” и др.).

Помимо пьес, рассказов и повестей, Зощенко продолжает писать фельетоны, исторические повести (“Черный принц”, “Возмездие”, “Керенский”, “Тарас Шевченко” и др.), рассказы для детей (“Елка”, “Бабушкин подарок”, “Умные животные” и др.). С 17 августа по 1 сентября 1934 года проходил Первый Всесоюзный съезд советских писателей, членом правления которого был избран М. Зощенко.

Маршак выступает против

В начале Великой Отечественной Михаил Зощенко пишет заявление с просьбой о зачислении в Красную Армию, но получает отказ как негодный к военной службе. Ему приходится заниматься антифашистской деятельностью вне поля боя: он пишет антивоенные фельетоны для газет и Радиокомитета. В октябре 1941 года писателя эвакуируют в Алма-Ату, а в ноябре зачисляют сотрудником сценарного отдела студии “Мосфильм”. В 1943 его вызывают в Москву, где предлагают должность ответственного редактора “Крокодила”, от которой он отказывается. Однако его вводят в состав редколлегии журнала.

Все выглядит внешне благополучно. Но тучи над головой Зощенко продолжают сгущаться. В начале декабря ЦК ВКП(б) принимает подряд два постановления — “О повышении ответственности секретарей литературно-художественных журналов” и “О контроле над литературно-художественными журналами”, где повесть “Перед восходом солнца” объявляют “политически вредным и антихудожественным произведением”. На расширенном заседании ССП А. Фадеев, Л. Кирпотин, С. Маршак, Л. Соболев, В. Шкловский и другие выступают против Зощенко. Его поддерживают Д. Шостакович, М. Слонимский, А. Мариенгоф, А. Райкин, А. Вертинский, Б. Бабочкин, В. Горбатов, А. Крученых. В конце концов писателя выводят из редколлегии журнала, лишают продуктового пайка, выселяют из гостиницы “Москва”. Гонения продолжаются.

На расширенном пленуме союза писателей Н. С. Тихонов также нападает на повесть “Перед восходом солнца”, после чего при личной беседе с Михаилом Михайловичем оправдывается тем, что ему “приказали” это сделать. Теперь Зощенко почти не печатают, однако все же отмечают медалью “За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.”, а в 1946 году вводят в состав редколлегии журнала “Звезда”.

Апофеозом всех перипетий стало печально известное постановление ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года “О журналах “Звезда” и “Ленинград”, после чего Зощенко исключают из Союза писателей и лишают продуктовой “рабочей” карточки. Повод для нападок на этот раз был и вовсе ничтожен — детский рассказ “Приключения обезьяны”. Сталин нашел в этом произведении нападки лично на себя.

Вслед за этим постановлением все издательства, журналы и театры расторгают заключенные ранее договоры, требуя вернуть назад выданные авансы. Наступает период бедствования. Семья писателя вынуждена существовать на деньги, вырученные от продажи вещей, а сам он пытается зарабатывать в сапожной артели. В конце концов продовольственную карточку ему возвращают, и ему даже удается опубликовать некоторые рассказы и фельетоны. Но в основном на жизнь зарабатывать приходится переводческой работой. Выходят на русском языке “За спичками” и “Воскресший из мертвых” М. Лассила, “От Карелии до Карпат”. А. Тимонена, “Повесть о колхозном плотнике Саго” М. Цагараева, где фамилия переводчика отсутствует.

Опала после смерти

Вернуться в Союз писателей Михаилу Зощенко удается лишь после смерти И. Сталина: 23 июня 1953 его не восстанавливают (!), а вновь принимают в это объединение. Но и это еще не конец. Недолго на этот раз удалось Михаилу Михайловичу пробыть членом Союза писателей. Роковое событие произошло 5 мая 1954 года. В этот день его и Ахматову пригласили в Дом писателя на встречу с группой студентов из Англии. Там писатель открыто заявил о несогласии с обвинениями в свой адрес, после чего начался новый этап травли.

28 мая “Ленинградская правда” публикует отчет о партийном собрании в Ленинградском отделении СП, где звучит резкая критика Зощенко. 15 июня Зощенко выступает с ответной речью, после которой подвергается нападкам в прессе и на радио. Все это не могло не сказаться на и так уже подорванном здоровье опального писателя. Последней каплей стала статья в “Известиях” за 7 сентября 1953 года — “Факты разоблачают клевету”.

Затем имя писателя перестало упоминаться где бы то ни было. Это забвение продолжалось около двух месяцев. Однако уже в ноябре Михаилу Михайловичу предлагают сотрудничество журналы “Крокодил” и “Ленинградский альманах”. На его защиту встает группа писателей: К. Чуковский, Вс. Иванов, В. Каверин, Н. Тихонов. В декабре 1957 года ему удается выпустить книгу “Избранные рассказы и повести 1923—1956”. Но физическое и психическое состояние М. Зощенко все ухудшается. К весне 1958 года происходит резкий спад душевных и физических сил, писатель слабеет, теряет интерес к жизни…

Сердце Михаила Зощенко остановилось 22 июля 1958 года в 00.45. Но даже после смерти тело его подверглось опале: разрешения на захоронение в Ленинграде дано не было. Прах писателя покоится на кладбище в Сестрорецке.

К известному врачу однажды явился пациент с жалобой на апатию, отсутствие аппетита, затяжные приступы меланхолии. Как выяснилось, он перепробовал все средства, все лекарства, но ничего решительно не помогает.

Внимательно выслушав, тщательно исследовав ипохондрика, врач предложил ему последнее радикальное средство — читать по одному рассказу Зощенко в день: перед завтраком, обедом и ужином. Правда, добавил врач, произведения этого автора под запретом, но он, доктор, во имя медицины рискнет дать больному книгу из собственной библиотеки.

— Увы, — грустно улыбнулся пациент, — мне это не поможет. Я и есть Зощенко.

Если вы повнимательнее вчитаетесь и вдумаетесь в рассказ “Приключения обезьяны”, то вы увидите, что Зощенко наделяет обезьяну ролью высшего судьи наших общественных порядков и заставляет читать нечто вроде морали советским людям. Обезьяна представлена как некое разумное начало, которому дано устанавливать оценки поведения людей. Изображение жизни советских людей, нарочито уродливое, карикатурное и пошлое, понадобилось Зощенко для того, чтобы вложить в уста обезьяне гаденькую, отравленную антисоветскую сентенцию насчет того, что в зоопарке жить лучше, чем на воле, и что в клетке легче дышится, чем среди советских людей.