«Боже, вы писатель, и вы живая!» Автор «Манюни» — о детстве, творчестве и о том, почему важно вовремя менять имена

Наринэ Абгарян стала известной после издания автобиографичной повести “Манюня”. Потом она написала ещё несколько произведений о приключениях девочки и её друзей. В этих историях Наринэ рассказала о своём детстве, проведённом в советской Армении, сохранив имена близких людей.

На красноярской книжной ярмарке Наринэ встретилась с поклонниками творчества, ответила на вопросы о “Манюне”, сериале, который снят по книжкам, и о том, как она стала писателем.

— Мне кажется, что получился тёплый сериал, который можно смотреть всей семьёй — с бабушками, дедушками, попугаями, рыбками… Каждый найдёт там что-то для себя. Счастлива, что экранизация случилась.

Мне и раньше поступали предложения о съёмках сериала. Но, к сожалению, истории обрубалась на уровне телеканалов или министерства культуры по разным причинам: неактуально, неинтересно, недетская история… На самом деле и не думала, что книжку полюбят дети. Да и книжку-то изначально не планировала написать, просто в “Живом журнале” размещала истории о моём детстве. Когда “Манюню” издали, была уверена, что она рассчитана на категорию “14 плюс”. А потом мне стали писать возмущённые мамы семилетних ребят: “Как вы могли в детской книжке использовать слово “жопа”?” Так оказалось, что это детская книжка.

Сериал снимали в Армении, мне кажется, это правильный ход. После войны эта страна находится в тяжелейшей ситуации, съёмка фильма дала возможность артистам заработать. Кроме того, обычно в сериалах мы видим одни и те же лица. А здесь — новые, ещё не раскрытые артисты, для которых это шанс заявить о себе.

— В кастинге на роль Наринэ вы участвовали? Как вам эта девочка, насколько она похожа на вас в детстве?

— К фильму не имею никакого отношения, я из тех авторов, которые считают, что моя ответственность — книжка. А дальше пусть уже болит голова у продюсера, режиссёра, творческой группы. У меня были попытки написать сценарий, но я их провалила. Это настолько разные истории — книжка и сценарий, что, если не умеешь, лучше и не пробуй. Иначе можешь всё испортить.

Всё решал продюсер. Он нашёл сценариста, который бережно отнёсся к материалу. В сериале даже диалоги звучат в стиле Манюни, такое ощущение, что эти выражения забрали из моего детства. И по поводу кастинга со мной не советовались, но считаю, что он был удачным.

Девочка, которая играет Наринэ, — Калинка, очень похожа на меня в детстве. Я была невероятно худой, нерешительной, но готовой на любой подвиг. Куда меня поведут подруги или сестра, там в приключение я и попаду. Но я никогда не была инициатором, всегда — на вторых ролях.

— Утром, когда просыпаетесь, на каком языке вы думаете?

— Так как я 27 лет живу в России, думаю на русском. И пишу на русском языке. Когда приезжаю в Армению, мне нужно небольшое время, чтобы переключиться на армянский. А потом, по возвращении, — наоборот. Это удивительное состояние, когда ты говоришь на двух языках, как будто существуешь между ними. Допустим, работаю и не могу сформулировать какую-то мысль на русском. Додумываю её на армянском, перевожу на русский, и она получается. Хорошо, что всегда есть подспорье — второй язык. И плохо, потому что по большому счёту в совершенстве ни одним из них ты не владеешь. Всегда есть запасной аэродром, это тебя подстраховывает, и ты не концентрируешься на одном языке.

Вообще, мне кажется, если бы я не уехала из Армении, никогда свои книги не написала бы. Потому что я — ностальгический автор. Расстояние и помогло мне стать писателем.

— На каком языке вы говорили в детстве?

— На двух — русском и армянском. Вообще, в советское время в национальных республиках считалось особым шиком говорить на русском, потому что это язык аристократии и интеллигенции, язык Пушкина и так далее.

Это был смешной суржик, мы постоянно перескакивали с одного языка на другой. И читать я стала сразу на двух языках. Мне было несложно, тем более что у меня бабушка — русская, она постоянно приезжала к нам в гости.

Берд, в котором я жила, маленький, но достаточно национальный город. Любая национальность вносила свои слова, которые коверкались на местном диалекте. И получалось смешно. Так, у нас есть имя Катинка. На самом деле это русское Катенька. Просто кто-то так его услышал и назвал свою дочь. Наверное, со стороны это кажется дикостью. Но я это очень люблю — такой совершенно наивный местный колорит.

— А как вы стали писателем?

— Когда в моду пришли блоги, я тоже завела себе блог, чтобы читать интересных мне людей. Потом поняла, что в моём детстве были истории, которые я тоже хотела бы рассказать. И стала размещать по одной в неделю — по вторникам. Когда издательство обратилось ко мне с предложением сделать книжку, каждая история превратилась в отдельную главу. Я не мечтала быть писателем. Просто так получилось. Вообще, никогда не ставила цель добиться чего-то, как-то всё само приходило.

У меня был сложный период в жизни, мне поставили диагноз “рассеянный склероз”. И в личном всё было плохо, и с работой не получилось. Тяжелейшая депрессивная ситуация, и в этих обстоятельствах я стала писать смешные истории. Почему это сделала? Не объясню. Но так мой мозг вытянул меня из этого тяжёлого душевного состояния. Самое удивительное: когда вышла “Манюня”, диагноз отменили, в жизни всё наладилось. Мама говорит: “Видимо, тебе суждено стать писателем. А жизнь дала урок, чтобы ты взяла себя в руки и начала писать”.

Ты никогда не знаешь, какой случай в твоей жизни к чему приведёт. Мой опыт подсказывает, что к испытаниям тоже надо относиться с уважением. Они нас чему-то учат. Любой этап жизни — горький или радостный — надо воспринимать с благодарностью.

— Какие книги вы любите и что читаете в настоящее время?

— Сейчас с большим интересом перечитываю “Американских богов”. Почему это произведение? Моя младшая сестра Сонечка написала книгу, которая мне очень понравилась. Сейчас переводим её на русский язык и будем издавать. По жанру это нечто среднее между “Американскими богами” и тем, что любит наша молодёжь — аниме и всё такое. Она так здорово это написала, моему уму непостижимо, как такое придумать. Поэтому я выбрала несколько подобных книг, чтобы просто понять, как можно создавать из ничего этот удивительный мир.

До этого прочитала “Красный крест” Саши Филипенко, “Риф” Алексея Поляринова. Когда я сама пишу, не читаю что-то новое. Могу только перечитывать. Потому что хочешь ты того или нет, но можешь что-то у другого автора стянуть — эмоцию, ситуацию, которая тебе понравится. А потом это будет торчать из твоей книжки некрасивым зубом. Потому что не твоё.

Перечитывание любимых произведений подпитывает. Очень люблю рассказы Чехова, Фолкнера, Камю, произведения Петрушевской, Улицкой. Когда не пишу, читаю современную литературу. Это важно, чтобы понимать, в какое время ты живёшь и как твои коллеги это время видят.

— В конце книги вы написали, что Манюня уехала далеко в другую страну. Сейчас вы с ней поддерживаете общение?

— Конечно. Спасибо тому, кто придумал интернет, и теперь можно общаться по скайпу, мессенджерам. Но наша связь и не могла прерваться. У нас было такое прекрасное детство, что прекращать общение — как будто предавать его.Я опрометчиво не думала, что у “Манюни” будет такой успех. Если бы знала, переименовала бы героев. А так получается, что всех подставила, все ими интересуются. Периодически к нам в Берд приезжают туристы из России, и мои бедные родители постоянно на “стрёме”. Туристы ведь без предупреждения к ним приходят. Родители угощают их кофе, общаются, подписывают книжки. Вообще, в России очень тактичные люди, а вот в Армении — просто беда. Когда тебя узнают, начинают приглашать в гости, жарить шашлык… Во время каждого выхода на улицу стараешься быть незаметным.

— Над чем вы сейчас работаете? Есть ли какие-то не вошедшие в книги истории Манюни?

— Сейчас пишу сборник рассказов, надеюсь, завершу его к концу года. Дальше буду думать над чем-то другим. Хочется написать что-то хорошее, глупо говорить, что писатель не мечтает создать шедевр.

К сожалению, про Манюню я реально уже всё рассказала. Остались какие-то табуированные истории, если напишу, то меня кто-нибудь из близких убьёт. Я железно обещала не афишировать их. Написано только то, что прошло цензуру семьи и близких.

— Что сказала ваша мама, когда первый раз прочитала “Манюню”?

— “Местами ты переврала”. Но это естественно, мы же по-разному запоминаем одни и те же события. Мама говорит: “Это твой взгляд на ваше детство”. Кстати, сначала у неё тоже было скептическое отношение: ну, первый тираж разойдётся — и нормально, кто эту книжку читать будет? Мой совет тем, кто решит писать автобиографию: сразу меняйте имена. Произведение может стать популярным, тогда ответ за неё будут держать все ваши родственники.

— А сама Манюня книгу читала?

— У нас есть смешная фотография: мы с подругой сидим с книжкой про нас. Обе получились совершенно уродливыми, но фото бережно храним у сердца. “Манюню” читали все её герои, позже всех — папа. Он позвонил и сказал: “Спасибо, дочь. Ты меня опозорила фактически на весь бывший СССР. Хоть бы не писала, что мы так пили”. На самом деле они все адекватные люди и не отожествляют полностью себя с героями этой книжки. Равно как и я.

Однажды меня пригласили в школу в четвёртый класс, его ученики прочитали “Манюню”. Когда я вошла, одна девочка заплакала. Она думала, что придёт десятилетняя Наринэ, а здесь такое разочарование. Ещё часто дети говорят: “Боже, вы писатель, и вы живая!” Это умиляет.

Справка

Наринэ Абгарян — лауреат премии “Ясная Поляна” (2016) и номинант “Большой книги” (2011). Автор бестселлеров “Манюня” и “Люди, которые всегда со мной”. В 2020 году The Guardian назвал её в числе самых ярких авторов Европы.