Борис Бриль: "Пандемия — это глобальная проблема, а не проблема в пределах подъезда"

Почему важно вакцинировать от коронавируса детей и подростов? Существуют ли прогнозы, когда закончится пандемия? Почему закрытие границ не является эффективным барьером от омикрона? На эти и другие вопросы отвечает Борис Бриль, семейный врач из Израиля. Жителям нашей страны он известен как эксперт в коронавирусной тематике. Доктор часто комментирует эту тему СМИ, поскольку сам занимается лечением пациентов с ковидом.

— В чём специфика нового штамма коронавируса “омикрон”?

— Это одна из мутаций коронавируса. Но омикрон распространяется с большей скоростью, чем предыдущие штаммы, и коэффициент заражения гораздо выше. Даже если омикрон в большинстве случаев переносится легче, сложность его лечения в большом количестве пациентов. К примеру, заразились десять человек, умерли два. А если заразилось десять тысяч и умерли 200, это уже два против двухсот потерянных пациентов.

Важны такие показатели, как коэффициент заражения и коэффициент того, сколько людей будут болеть тяжело. К сожалению, мы видим страны, в которых меньше процент вакцинированных людей и большое количество госпитализаций, вызванных омикроном. Так, за неделю в Нью-Йорке этот штамм повысил число госпитализаций на 286 процентов. Это очень много, учитывая, что в США людей не госпитализируют просто так, должно быть реально тяжёлое течение болезни: снижение сатурации, цитокиновый шторм. В Австралии, где работает мой друг, происходит то же самое: рост заражений среди невакцинированных.

Исследования показывают, что прививка даёт более широкий спектр защиты, в том числе и от новых мутаций. Потому что результатом вакцинации в основном является выработка антител к S-белку, входящему в структуру вируса, а не ко всему вирусу. А этот белок мутирует гораздо реже, чем вся структура.

Вакцинация — безопасный процесс, не нужно ориентироваться на слухи. Иногда говорят: он вакцинировался и умер. А если вакцинировался и попал в аварию? Тоже виновата прививка? Есть такая фраза: после — не значит вследствие. Каждый случай необходимо расследовать. И всё-таки безопаснее сделать прививку, чем заболеть и играть в русскую рулетку.

— Правда, что симптомы омикрона схожи с симптомами ОРВИ?

— Я бы не основывался только на симптоматике. Изначально ковид, в принципе, похож на ОРВИ у многих людей. И омикрон не исключение. Поэтому если у вас есть симптомы ОРВИ, сделайте ПЦР-тест — проявите гражданскую ответственность. Ведь мы все знаем, что пандемия уносит громадное количество людей. Подумайте о родственниках, других людях, проверьте себя в том числе, чтобы не заражать окружающих.

— Омикрон влияет на сосуды?

— Любое тяжёлое заболевание может влиять на сосуды, провоцировать развитие тромбозов и так далее. Кроме того, мы видим отсроченные эффекты ковида. Такие как депрессивные состояния, лонг-ковид, мультисистемный воспалительный синдром, который развивается через несколько недель и связан с тяжёлыми нарушениями. Кстати, репродуктивная функция тоже страдает при ковиде.

— Почему эксперты считают, что массовая вакцинация остановит дальнейшую мутацию вируса?

— Это хороший вопрос. За защиту от вируса ответственен иммуноглобулин А, он находится на слизистой оболочке — во рту и в носу. После вакцинации мы получаем иммуноглобулин G, он находится в крови и даёт защиту, когда уже вирус проник в организм и начал размножаться.

Если вирус попал в организм, у которого нет защиты, он будет спокойно размножаться в течение определённого времени. Дней двадцать. Если же у человека есть антитела, он поправится гораздо быстрее. Размножаться вирус будет меньше, потому что есть иммуноглобулин G, который борется с ним.

Получается, что чем меньше вирус находится внутри человека, тем меньше комплексов мутаций происходит.

— То есть у него меньше времени превратиться во что-то ещё?

— Да. К примеру, какова вероятность того, что человек попадёт в аварию, если он за всю свою жизнь ехал на машине только один час? Риск минимален. А если миллион часов? То же самое и с мутацией вируса: влияет параметр времени и количество вируса, которое находится внутри человека.

— Почему важно делать прививки от коронавируса детям и подросткам? С какого возраста вакцинируют в Израиле?

— У нас детей от коронавируса прививают с шести лет. В Израиле нет обязательной вакцинации, но нет и такого антипрививочного движения. Жители привыкли доверять врачам, а не каким-то слухам, блогерам и так далее.

У меня вакцинирован ребёнок, которому восемь лет. Он понимает важность профилактики. И в самолёте носит маску, это не означает: “надел намордник”. Он знает, что живёт не один в этом мире, должен заботиться и о безопасности других.

Почему детей важно прививать? В первую очередь это нужно для их защиты. Опасность от вакцинации мизерна, какие могут быть побочные эффекты? Температура и боль в плече. Не надо забывать, что вакцинировано уже три миллиарда людей. Препараты безопасны, они прошли все стадии исследования. Распространяется неверная информация, что для этого требуется пять лет. Я участвую в клинических исследованиях, в синопсисе (кратком описании клинического исследования. — Ред.) нет параметра времени.

На одной чаше весов — минимальные побочные эффекты, на второй — дети, которые попадают в реанимацию. Их мало, но они есть. Мы видим такое тяжёлое заболевание, как мультисистемный воспалительный синдром, которое возникает у маленьких пациентов через несколько недель после коронавируса. Видим лонг-ковидные депрессивные состояния.

Да, несмотря на то, что в основной массе дети болеют бессимптомно, их нужно прививать. Чтобы вирус не мутировал так, чтобы и они болели в тяжёлой форме.

— Некоторые страны сегодня снимают антиковидиные ограничения. Например, Великобритания. Как вы оцениваете такое решение?

— В числе этих стран и Израиль. Антиковидники, антипривочники говорят: наконец мы к этому пришли. Но дело не в том, что ранее ограничения были бесполезны.

Сейчас мы наблюдаем масштабное распространение омикрона, но ограничения не могут остановить его. Омикрон — это не дельта. В вариантах, подобных дельте, маски защищали от передачи вируса, от тяжёлого течения заболевания за счёт снижений количества вируса, которые человек выделяет или поглощает. Но у омикрона — суперраспространяемость. Поэтому в ограничениях нет смысла.

Если завтра появится новая мутация, которая будет распространяться медленнее, и маски смогут сдерживать вирус, значит изменим действия. Ошибаться нельзя, нужно взвешенно принимать то или иное решение. Потому что каждая ошибка может стоить человеческой жизни. А жизнь — самая большая ценность.

— ВОЗ считает неэффективным решением в борьбе с коронавирусом и закрытие границ, вы согласны с этим?

— Отмечу, что ВОЗ в реале — политическая организация, а не серьёзная медицинская структура. В России пользуются протоколами лечения, рекомендациями минздрава России, в Израиле — Израиля. Но в плане открытия границ ВОЗ права. Пандемия — это глобальная проблема, а не проблема в пределах подъезда. Бороться с ней нужно вместе. Если ты не закрыл границы герметично, как это сделала Северная Корея, результата не будет. Тем более с такой скоростью распространения, как у омикрона.

— При принятии решения о вакцинации нужно ли ориентироваться на количество антител в крови?

— Такой необходимости нет. Мы, представители медицины, науки, не знаем, какой показатель необходим, чтобы не заразиться или не перенести коронавирус тяжело. Но есть работы, которые показывают, что через определённый промежуток времени после вакцинации или болезни происходит возможное заражение. Так, в медицинском центре Шиба в Израиле вышло исследование, которое показывает, что через восемь месяцев после того, как человек переболел ковидом, он подвержен новому заражению. И омикроном в том числе. Соответственно, не надо мериться антителами. Важен период времени и тяжесть заболевания в этом временном промежутке после вакцинации или болезни.

— Ревакцинацию рекомендуют проводить через шесть месяцев?

— У нас — через четыре. Я вакцинировался в сентябре третьей дозой, в конце декабря — четвёртой.

Кстати, мы в Израиле при заболевании ковидом вообще не проверяем антитела, даже изменения иммуноглобулина. Ориентируемся на результаты ПЦР-теста и симптоматику. И КТ у нас не делают.

— Но как тогда проверить, насколько сильно повреждены легкие?

— Для чего делается рентгенологическое исследование, к которым относится и КТ, в онкологии? Чтобы дифференцировать одно заболевание от другого. Если есть положительный ПЦР-тест, КТ не поможет отличить вирусную пневмонию от бактериальной.

У нас для оценки тяжести состояния пациента используется шкала NEWS. Она включает несколько параметров, в том числе сатурацию, количество дыхательных движений.

— Есть ли прогнозы, когда закончится пандемия? Понятно, что от неё устали все — и те, кто лечит, и в целом все жители разных стран.

— Мутации, которые происходят с вирусом, — стандартный природный процесс для любого организма. Что будет дальше? Ключевое слово всех исследований — “может быть”. Возможно, вирус исчезнет. Или усилится. А может быть, останется на таком общем уровне.

Кстати, мы в Израиле не устали от пандемии. У нас давно всё идёт в плановом режиме, потому что громадное количество вакцинированных. Нет перегруженных больниц, не отменяются плановые операции и исследования. Да, у нас тысячи заболевших коронавирусом, но почти нет госпитализированных. А тяжесть заболевания — это главное.

Да, когда началась пандемия, мне было очень страшно. С марта 2020 года я был ответственен за вновь созданное отделение по лечению коронавируса. Страшно было ещё в течение полугода, когда люди уходили из жизни. Думаю, что тогда прогнозы были более плачевные, чем сейчас. Вакцинация вытащила ситуацию на другой уровень. Уже с января прошлого года Израиль полностью открыт внутри, а до этого мы были настолько герметичны даже внутри — нельзя было на 500 метров от дома уходить.

— Почему, на ваш взгляд, в России столь широко распространены антипрививочные настроения?

— Это вопрос больше к психологам и социологам, а я врач. В Израиле есть уголовное наказание за распространение недостоверной информации, связанной со здравоохранением. За это грозит реальный срок. Я как врач ответственен за каждое слово, которое произношу в публичном пространстве. Моя лицензия даёт право давать только информацию, подтверждённую исследованиями. А в России есть врачи, которые рассказывают свои теории, идеи, выражают мнения. Но надо сначала провести исследование, доказать, прав ты или нет. До этого все твои предложения могут быть абсолютно безосновательными.

Нельзя доверять слухам. Их много, но в них нет научной концепции. Почему сильна вера в страшилки? Потому что науку надо изучать, а в теорию заговора — всего лишь верить.

Существуют слухи, что “Спутник V” не признаётся в мире. Это тоже басни. Человек, который приезжает в Израиль из России, сдаёт в аэропорту тест, предоставляет бумагу о том, что вакцинирован “Спутником V”, и, если у него есть антитела, получает “зелёный паспорт”.

С какой целью, целенаправленно или нет, распространяются слухи, я не знаю. Но вакцинация необходима, чтобы обезопаситесь себя.

Досье

Борис Бриль, врач семейной медицины, официальный врач международных и внутренних турниров по ММА в Израиле.

Образование: Красноярская государственная медицинская академия (1995 — 2001).

После переезда подтвердил лицензию на право заниматься врачебной деятельностью в Израиле. Прошёл курсы неотложной помощи ACLS на базе медцентра имени Х. Шибы — Тель Ха Шомер.

Карьера: Прошел стажировку в клинике Шаарей Цедек. Работал в поликлинике “Клалит” в должности ответственного врача по оказанию неотложной помощи и семейной медицины.

В компании “Феми-Премиум” занимал должность эксперта-консультанта и врача подразделения санитарной авиации.

Сейчас работает в медицинском центре Рамат-Ави.