«“Деревянная” медаль зацепила, хочу закончить с золотой». Скелетонист Александр Третьяков — об Играх в Пекине, победе в Сочи и мотивации

Как-то так получилось, что наши пути с Александром Третьяковым не пересекались. В журналистской среде у него вообще такая репутация. Мол, неразговорчив и не любит интервью. Сам не был знаком с Сашей, поэтому верил некоторым коллегам на слово. Оказалось, что ошибался. С Третьяковым очень приятно общаться. Светлый человек и абсолютно простой. Даже забываешь, что перед тобой великий спортсмен. Единственный российский чемпион Олимпиады в скелетоне, собравший море других наград и выступающий на высочайшем уровне больше 15 лет. За таких спортсменов, как Александр, хочется болеть, и теперь я буду следить за скелетоном не только на Олимпиадах.

— Сезон после Пекина закончен?

— Практически. Остался чемпионат России. Он пройдёт 10 марта.

— Готовишься?

— Пока нет. Отдыхаю. Провожу время с семьёй.

— Тебе вообще интересен этот старт?

— Да. Посоревнуемся. Всё-таки честь города и края буду отстаивать.

— А сколько у тебя золотых медалей чемпионата России?

— Если честно, не считал. Около десяти примерно.

— Ты из Красноярска, Евгений Рукосуев тоже, как и Никита Трегубов, обидно пропустивший Олимпиаду. Получается, наш регион лидер в мужском скелетоне?

— Так и есть. У нас ещё молодёжь перспективная подтягивается. В России мы лидеры.

— Давай об Олимпиаде. С какими эмоциями вернулся из Пекина?

— С разочарованием. Бронза была близка, да и серебро тоже, всё в борьбе. Очень расстроился, словами не описать.

— Себя есть в чём упрекнуть или сделал всё, что мог?

— Понятно, что выложился полностью. Но сейчас немного времени прошло, смотришь, анализируешь. Видно, что сделал неправильно, какие ошибки допустил и из-за чего проиграл. Претензии к себе есть, конечно.

— В санном спорте, к примеру, невозможно конкурировать с немцами, потому что у них эти самые сани лучшие в мире. В скелетоне похожая картина?

— Было время, и конкурировали в санях, и побеждали, да и сейчас Татьяна Иванова взяла бронзу в Пекине. Мой скелетон произведён в Германии, но я бы не сказал, что он хуже тех, что немцы делают для своей сборной. Полностью под меня изготовлен, учитывая мои параметры, никаких претензий к нему быть не может. Ошибки случились в другом. Со льдом, к примеру, не угадали. По прогнозам в первый соревновательный день ожидалась холодная погода. Плюс надеялись, что китайцы ещё и морозилки включат, лёд будет гладкий, быстрый. А они сделали наоборот. В результате лёд стал мягким, подтаявшим.

— Это была хозяйская тактическая хитрость, на твой взгляд?

— Думаю, да. Китайцы понимали, что их спортсменам на быстром льду будет тяжело бороться с топами. Получается, угадали, взяли бронзу. У нас коньки менять нельзя перед стартом. А мы поставили для быстрого льда.

— Твою медаль в Пекине в план вносили?

— Может, и вносили. Конкретно на меня никто не давил, и никто надо мной не стоял.

— Вот скелетонистка Елена Никитина в своём заявлении представила федерацию чуть ли не людоедской.

— Это её мнение. Эмоции. У Никитиной не пошло, расстроилась. У меня была обычная плановая работа. За четвёртое место никто не казнил, это же спорт, всё решают доли секунды, все это понимают. И, в принципе, вроде и результат неплохой, особенно учитывая, что я в борьбе за медали на третьей своей Олимпиаде подряд — третье место, первое, сейчас четвёртое. Но это не особо лично меня успокаивает. “Деревянная” медаль — это что по сути? Ты никто, возвращаешься домой со значками.

— Но в любом случае четвёртый в мире на Олимпиаде — это круто. Не 17-й и не 31-й. Вроде бы приличный десант красноярский отправился в Пекин, а на выходе ни одной медали, да и в десятку попали немногие. Задаюсь вопросом, а зачем ехать на Олимпиаду и бороться за “-дцатые” места. Парируешь?

— Парирую. Смотри, на первой своей Олимпиаде в 2006 году я был молодой и далеко не талантливый. Перспективный, как тогда говорили, и то больше из-за возраста. До Турина редко в двадцатку заезжал. Если человек отобрался, выполнил норматив, значит, он достоин поехать на Игры. В 2006-м занял 15-е место. И тогда вообще никто не думал, что я когда-нибудь буду выше. Даже такой результат выглядел успешным в глазах многих. Но на следующий год выиграл чемпионат Европы и стал третьим в общем зачёте Кубка мира. Так что участие в Олимпиаде без шансов на медали стало своеобразным разгоном в карьере.

— По тебе вопросов нет, но с абсолютным большинством происходит по-другому. И на первых Играх ни на что не претендуют, и на следующих — тоже.

— Сама Олимпиада даёт огромный опыт. Просто попасть на неё — уже достижение. Свою первую запомнил навсегда. Тогда же никаких ограничений не существовало. Все жили вместе, особая атмосфера была в олимпийской деревне. Я кайфовал на самом деле.

— Скелетон каждый год нужно менять?

— Необязательно. Хватает на несколько лет, если его беречь, смазывать, всё проверять, можно долго ездить. В околосочинские времена сезона четыре на одном гонял. А на Играх 2014 года выступал на скелетоне, которому было два года.

— Что за условия были в Пекине? Куда пускали, куда — нет?

— В город не пускали, конечно же. На соревнования других спортсменов посмотреть теоретически присутствовала возможность. Вообще, было три деревни. Наша находилась ровно посередине. До двух других — два часа ехать в разные стороны. У нас проходили бобслей, сани, скелетон и горные лыжи. Мы ходили тренировки горнолыжников смотреть, на этом всё.

— Когда пришёл в скелетон?

— В 2002-м, двадцатилетний юбилей получается в этом году отпраздную. Меня позвали в бобслейную команду. Занимался лёгкой атлетикой, но там особых перспектив не было. Сначала видели меня разгоняющим в бобслее, но в итоге стал скелетонистом. Впервые проехал на трассе в Сигулде. Волновался, конечно, но всё прошло нормально. В те времена в 17 лет прийти в скелетон было в порядке вещей. Хотя те же братья Дукурсы с детских лет гоняли. Они с Сигулды, трасса под окнами, отец — её директор. Так что Мартинс и Томас всё попробовали — и сани, и бобслей, потом уже выбрали скелетон.

— Что для тебя этот вид спорта сейчас?

— Любимая работа. Эмоции и драйв никуда не уходят. Мне нравится вся эта атмосфера. Путешествия, подготовка, соревнования, разные трассы.

— А сам спуск? По-прежнему ловишь кайф?

— Конечно. Есть медленные трассы, есть быстрые. Но скорость больше 110 километров в час на любой развиваешь.

— Какие мысли в голове, когда летишь с такой скоростью головой вперёд по ледяному жёлобу?

— Всё на автомате. Смотришь, рулишь. Придавить, выровнять, придержать. Никакие левые мысли в голову не лезут.

— Скелетон травмоопасный?

— Как и любой другой вид спорта. Не думаю, что процентовка травм у нас больше. У меня страх серьёзный был в первый сезон. Потом всё нормализовалось, сейчас страха нет, но предстартовое волнение никуда не ушло перед любыми соревнованиями. Если оно исчезнет, появятся равнодушие, безразличие, проблемы с мотивацией, значит, ты как спортсмен закончился.

— Ты два раза стоял на олимпийском пьедестале. Удачное выступление на Играх — это психология прежде всего?

— Большую роль психология играет, но не только она. Игры раз в четыре года. И надо к этому старту подойти максимально готовым по всем параметрам, на этой конкретной трассе стать лучше всех. И у тебя всего четыре попытки. Права на ошибку вообще нет. А топовых спортсменов хватает, любой из первой десятки способен выиграть. В общем, всё должно сойтись. Вот Кристофер Гротхер победил в Пекине, а перед этим выиграл подряд два чемпионата мира. При этом на Кубках мира он не блещет, ездит стабильно, берёт очки, но не доминирует. А на главных турнирах выстреливает в самый нужный момент. Другой пример — Мартинс Дукурс. Он выиграл в своей карьере всё, и не по одному разу. Практически к каждой Олимпиаде подходил фаворитом, а чемпионом так и не стал. В Пекине занял седьмое место. Мы в аэропорту встретились, пообщались. Он говорит: “Всё, хватит с меня. Пойду в бизнес”. А я ответил, что ещё покатаюсь.

— В Ванкувере в 2010 году ты завоевал бронзу, через четыре года в Сочи — золото. Помнишь свои эмоции?

— В Ванкувере сумасшедшие эмоции были, всё-таки мечту осуществил. Потом прошло четыре года, вернее, пролетели. Но те эмоции от бронзы уже притупились. И в Сочи был просто невероятный всплеск счастья.

— Потом была история, когда у тебя отобрали золотую медаль. Как узнал об этом и что почувствовал?

— Если без мата, то охренел, конечно. Был в Канаде. Комиссия МОК заседала днём по европейскому времени, а у нас ночь, уже спал. Проснулся от нескончаемой вибрации телефона. Его разрывало от звонков. Тысяча эсэмэс. Все возможные журналисты написали. Спешили узнать, что я чувствую, оставшись без медали. Я телефон отложил, хотел доспать, но не уснул. Пролежал до утра.

— Как ты вообще оказался в “списке Родченкова”?

— Да там многие оказались. Большинство отстояли в судах. Там уже досконально разбирали, что за тебя, что против. Удалось доказать свою правоту и вернуть медаль. Ричарду Макларену, главному нашему обвинителю, предложили там же на суде показать, как открывали пробирки, чтобы пробу подделать, он не смог. Её раскрутить нереально просто.

— Ты в Сочи на разгоне во всех попытках показал одинаковое время. Как это вообще возможно?

— Да много таких случаев бывает. Просто тут сложилось, что стал первым на Олимпиаде, и на это обратили столько внимания. Соревнования два дня в одно время проходили, трассу изучил досконально за полтора года, с закрытыми глазами мог разогнаться и проехать. Если бы мне хотели помочь, то уж точно бы не стали так палиться. В Сочи вообще всё сложилось. Это были, наверное, лучшие мои заезды в жизни. Сразу захватил лидерство, всё получалось.

— Скелетон не самый популярный вид спорта. И точно не самый высокооплачиваемый. Твоя жизнь качественно изменилась после победы в Сочи?

— Не только из-за Сочи, я же много сезонов ровно выступал. И чемпионат мира выигрывал, и Кубки мира. Хотя призовые за них с олимпийскими несравнимы. Если ты член сборной, у тебя зарплата строго по результату, показываешь стабильно высокий уровень — зарабатываешь неплохо.

— То, что хозяева Олимпиады получают огромное преимущество в скелетоне, не секрет. Может, ещё и поэтому Мартинс Дукурс не выигрывал ОИ?

— Конечно, получают. В Ванкувере выиграл канадец, в Сочи — я, в Пхёнчхане — кореец. Китайцев опасались, конечно. Они прошлый сезон пропускали, пока мы по Кубкам мира ездили. На олимпийской трассе днями и ночами сидели, боюсь представить, сколько они заездов сделали. Вообще, когда ты трассу знаешь досконально, такая уверенность появляется. И ведь три Олимпиады подряд именно хозяева выигрывали за явным преимуществом. А Гротхер сломал эту традицию. Хотя немцы сейчас и в санях, и в бобслее, и в скелетоне лучше всех. Им всё равно, где выигрывать.

— Тебя на улицах узнают в Красноярске?

— Спокойно ходить могу. Бывает, что узнают, сфотографироваться просят, но это случается очень редко.

— Скелетон — индивидуальный вид спорта. Ты дружишь с кем-нибудь из соперников?

— Нормально общаюсь со многими, но каждый, конечно же, думает только о своём результате. Когда товарищ берёт медаль, это хорошо, но если ты при этом проигрываешь, то особо радоваться за него не получается. Таков наш спорт.

— В Пхёнчхан ты не попал из-за судов и прочего, и именно там блеснул Трегубов. Никита стал вторым. Тогда только ленивый не написал, что эра Третьякова подходит к концу и теперь у России новый фаворит. Тебя это задевало?

— Зацепило, конечно. Похоронили на ровном месте, будто меня и не было. Получил мотивационный пинок и на следующий сезон выиграл общий зачёт Кубка мира, как раз через десять лет после первой такой победы. Думаю, этим результатом всё показал и доказал. Понятно, что по статусу чемпионаты мира и Олимпиады важнее. Но Кубок мира выиграть невероятно сложно. Нужно весь сезон быть в тонусе, не проваливаться. Конкуренция зашкаливает. При этом до середины сезона я даже не смотрю, на каком месте иду. Если на первом, то и так понятно, жёлтую майку лидера дают. А не первый, то какая разница. Уже на экваторе турнира начинаю следить, где иду, а до этого просто настраиваюсь на каждый отдельный старт. Потом уже, если высоко нахожусь, появляется дополнительный стимул, чтобы побороться за победу или за тройку.

— Сразу после завершения гонки в Пекине ты сказал, что хочешь продолжать. Это эмоции или реально остаёшься до следующей Олимпиады?

— И эмоции, и действительно хочу продолжать. Всё-таки уйти с четвёртым местом не то, о чём мечтал.

— Но всё-таки 36 лет. Ты готов ещё на четыре года изнурительных тренировок, разъездов и жизни без семьи долгое время?

— Возраст — это в голове. Чувствую себя прекрасно. Да и медосмотры говорят, что я в полном порядке. Что касается семьи, тяжело, конечно. Вот сейчас дома вторую неделю, и мне так хорошо, просыпаюсь и понимаю, что счастлив. Рядом жена, дочка, сын. Когда улетаешь, сердце прямо сжимается, потом приезжаешь на соревнования и переключаешься вроде бы, но всё равно скучаешь. Такова спортивная жизнь. Супруга во всём поддерживает. Это очень помогает.

— Сын совсем маленький, а дочка уже спортом занимается?

— Ей девять лет. Занимается верховой ездой. Сама выбрала, захотела, попросила отвезти. Лошадки очень нравятся. Эта Олимпиада для неё первая по-настоящему осознанная с моим участием. Всё смотрела, теперь говорит, что будет ещё больше стараться, чтобы, как папа, но только в конном спорте.

— Тебе с твоим опытом нужен вообще тренер?

— Конечно, нужен. Сам многих нюансов не увидишь, а он всё подмечает. Мой личный тренер Анатолий Васильевич Челышев, но это дома. А на соревнованиях тренерский штаб от федерации.

— Тебя сейчас уже не накачивают перед стартом типа: “Саша, ты должен” и так далее?

— С этим тренерским штабом нет такого. Всё комфортно. Раньше бывало вот именно так, что должен, что обязан. И в Сочи, кстати, не было накачек. Я и сам себя не дёргал, не думал про медали, а исключительно о том, как пробежать разгон четыре раза за одинаковое время и проехать без ошибок. Тот золотой день в Сочи, безусловно, самый счастливый во всей спортивной жизни.

— И всё-таки. Ты остаёшься в скелетоне, потому что это работа и ты так её любишь, или хочешь собрать полный комплект олимпийских медалей?

— Почему комплект-то? Для него серебро нужно, а я хочу ещё одно золото. И в Пекин ехал только с этой целью. На высшей ступени пьедестала очень приятно находиться. Там такие эмоции, они и есть лучшая мотивация. А если ты их уже испытал, безумно хочется повторить ещё раз. Даже на этапах Кубка мира, которые каждую неделю, всегда хочется побеждать. А про Олимпиаду и говорить нечего. Несравнимые ни с чем ощущения. Да и зацепило меня это четвёртое место. Даже думаю: выиграй в Пекине, может, и закончил уже. Ушёл, как говорится, красиво. Ну а раз случилось так, как случилось, значит, надо продолжать.

Досье

Александр Третьяков

Заслуженный мастер спорта по скелетону

Дата и место рождения: родился 19 апреля 1985 года в Красноярске.

Карьера: занимался лёгкой атлетикой, а в 2002 году перешёл в скелетон.

Достижения: олимпийский чемпион 2014 года в Сочи. Бронзовый призёр ОИ 2010 года в Ванкувере.

Чемпион мира 2013 года, пятикратный серебряный и трёхкратный бронзовый призёр ЧМ.

Двукратный чемпион Европы (2007, 2021), двукратный серебряный и четырёхкратный бронзовый призёр ЧЕ.

Двукратный победитель общего зачёта Кубка мира (2008/09, 2018/19). Всего на этапах КМ попадал на подиум 64 раза (20 первых мест, 25 — вторых и 19 — третьих).

Награждён орденом Дружбы и медалью ордена “За заслуги перед Отечеством” II степени.