История одной фамилии

На Северном Кавказе есть такая поговорка: “У каждого разговора — сто концов”. Много раз убеждалась в ее истинности. Идет беседа, предмет разговора совершенно определенный, и вдруг в какой-то момент диалог перетекает в другую плоскость. И тогда столько открывается!

“До дома сытости хватало”

…В редакцию пришел наш читатель — чтобы не письменно, а лично откликнуться на материал, в котором рассказывалось о реконструкции сквера на пересечении проспекта Мира и улицы Кирова. В небольшой заметке в частности говорилось о том, что в годы войны на этом месте располагалась столовая, а потом — ателье “Березка”. Радий Коловский решил восполнить образовавшийся пробел: оказывается, в том же здании долгие годы действовал аэроклуб, в котором занимались несколько поколений молодых красноярцев.

Мы, естественно, разговорились. Радий Александрович привел множество интереснейших деталей, ведь он сам в военные годы две зимы ходил в ту самую столовую.

Семья жила тогда на улице Батальонной, сейчас это ул. Декабристов (обратите внимание на этот момент. — Прим. авт.). Несколько раз 10-летнему Радию в школе выдавали талоны на питание в детской столовой: принцип был один — подкормить тех, кто падал в голодные обмороки. Он и по сей день хорошо помнит то время. Возле углового дома с внутренней усадьбой стояла очередь, человек 150—200 ребятишек. Впрочем, двигалась она быстро: дети входили, раздевались, съедали обед и разбегались. Тысячи 2—3 в день обслуживалось.

— Мы наедались, — вспоминает Радий Коловский, — по крайней мере, до дома сытости хватало. Нам давали компот или кисель, картофельное пюре или кашу, добротную тарелку супа. Мяса вот только не припомню. А вот что запомнилось, так это высокий класс персонала: официантки носили в руках сразу по восемь тарелок — на два стола, бегали как заполошные…

В 1953 году Радий Коловский поступил в лесотехнический институт. Поначалу, к слову, хотел пойти в медицинский, но буквально по дороге передумал. Однокурсники подсказали, что в аэроклубе (всего-то в квартале от института) набирают группу парашютистов.

— А я тогда был парень здоровый, столбист, — рассказывает Радий Александрович, — конечно же, стал заниматься. Хорошо помню свой первый прыжок на Кузнецовском плато, он выпал как раз на Пасху. В общем, впечатлился. И немедленно развел пропаганду в институтском комсомоле. На базе вуза организовалось сразу несколько групп парашютистов — лихого народа тогда было много. В медицинском товарищи нашлись, тоже пришли в аэроклуб. Там, в общем-то, и без нас народу хватало. Занятия вели около семи инструкторов высокого класса, много мастеров спорта выпустили. Потом аэроклуб из самого центра города перевели куда-то в другое место. По слухам, он еще долго существовал и даже был одним из лучших в Сибири, но с годами как-то сник. А в здании на углу Мира и Кирова открылось ателье…

…Разговор подошел к своему логическому завершению. Напоследок я из обычного любопытства спросила, что располагалось в соседнем доме, в том, где сейчас находится торгово-промышленная палата. Радий Александрович, уже было поднявшийся, чтобы уходить, ответил:

— Там была детская поликлиника. Работала в ней замечательный врач по имени Альбина (фамилию, к сожалению, сразу не вспомню), она еще Бестужевские курсы заканчивала. Жила по соседству, курировала меня с самого рождения и даже пару раз спасала от верной смерти. А в пристройке наверху принимала стоматолог Сусанна Степановна Потылицина…

В этот момент в моей голове что-то щелкнуло, уж больно знакомо — Сусанна Потылицына… Точно! Дочь последнего городского головы! На днях ведь перелистывала книгу “Вся красноярская власть”, и там рассматривала снимок семьи Потылицыных со всеми детьми.

А Радий Александрович продолжал:

— Она замечательным была специалистом. Первые мои зубы, молочные, “вылетали” именно там, в ее кабинете. Сусанна Степановна умела сделать так, чтобы я не боялся, а наоборот — ходил гордый, потому что не испугался. Принимала она меня всегда на высшем уровне. Может быть, еще и потому, что мой дед был заместителем ее отца, городского головы Степана Потылицына.

Стоит ли говорить, что после этих слов я вцепилась в Радия Коловского мертвой хваткой?

В семье о нем говорили скупо

Итак, Александр Еремеевич Коловский, дед моего гостя. Неординарная личность, человек, сыгравший далеко не последнюю роль в становлении Красноярска. Имя его хорошо известно историкам, краеведам, но не широкой публике. Знакомо оно и местным пивоварам: Красноярский пивзавод в свое время перешел от Флориана Клепацкого в собственность Геннадия Юдина, делами же знаменитого библиофила управлял именно Коловский. И все же большинству красноярцев его имя, к сожалению, практически ни о чем не говорит.

Радий Александрович вспоминает, что в детстве почти ничего не знал о дедушке. Отец о нем рассказывал очень скупо: дед все-таки “из бывших”… Один раз в 30-е еще годы к Коловским даже приезжали из НКВД. Радий тогда был маленький, но соседи потом ему рассказывали, как непрошеные гости искали что-то на чердаке, где хранились бумаги деда, выбрасывали их на улицу. Никакой крамолы, видимо, не нашли — только финансовые отчеты да планы зданий, которые строились под руководством Александра Коловского.

Одним словом, интереса к истории своей семьи Радий Александрович до поры до времени не проявлял. Но в 1946 году к нему,
13-летнему подростку, обратился старый политический ссыльный. Представился бывшим полковником царской армии, сослуживцем его деда по работе в Красноярской городской думе. И почти два часа в самых превосходных степенях рассказывал, каким выдающимся человеком был Александр Еремеевич Коловский. Может быть, именно с той памятной встречи у Радия Коловского и появился интерес к истории семьи.

Теперь, прошерстив сохранившиеся в краевом архиве документы, собрав воедино воспоминания родственников, сослуживцев, он может фрагментарно воссоздать, проследить основные вехи жизненного пути деда. Как признается сам Радий Александрович, рассказы родичей обросли в его детском сознании легендами, однако основная канва “в целом соответствует истине”. Пользуясь случаем, мы хотим рассказать об этом незаурядном человеке.

От пива и чая до… Копыловского моста

Александр Коловский прожил недолгую жизнь — всего 52 года. Родился он в крестьянской семье в селе Тесинском Минусинского округа Абаканской волости. После смерти главы семейства от холеры его супруга примерно в 1870 году вместе с сыном и дочерью переехала в Красноярск к родне (по фамильным преданиям, ее там не приняли). На что и где жила семья, неизвестно. Зато известно, что в 1879 году Александр Коловский поступил на службу к г-ну Юдину. За десять лет он вырос в талантливого финансиста, управленца.

Руководил он в частности пивоваренным заводом. Когда Юдин уехал за границу, Коловский в его отсутствие сумел наладить бесперебойное производство разных сортов пива и даже привез из Баварии в Красноярск хорошего пивовара, увеличив тем самым популярность хмельного напитка у красноярцев.

Словом, дела шли достаточно успешно, и это позволяло Геннадию Юдину много времени посвящать занятиям в библиотеке. Коловскому он в тот период давал и библиофильские поручения. Интересно, кстати, что именно Александр Еремеевич попутно отвозил в библиотеку в Таракановке будущего вождя мирового пролетариата Владимира Ульянова-Ленина. Как говорит Радий Коловский, “дед в те годы в подлинниках знал иностранную экономическую литературу, и им, вероятно, было о чем поговорить”.

Трагические события в семье Юдиных (в частности смерть сыновей) вынудили его главу продать библиотеку. Другой причиной считается резкое ухудшение материального положения: Юдин вложил крупный капитал в золотопромышленность, однако на одном из рудников после двух лет успешной эксплуатации золотоносная жила “ушла в разлом”. Купцу давали благоразумные советы, но он был упрям, пытался разрабатывать ее дальше, а в итоге почти обанкротился и вынужден был тайно уехать за границу. Дела же оставил на своего управляющего (это, по словам Радия Коловского, самый неисследованный период в жизни как его деда, так и Юдина).

В самом начале прошлого века купец-библиофил вернулся в Красноярск. Однажды он принялся изучать финансовые отчеты Коловского и обнаружил недостачу — 800 рублей (накопились штрафы рабочим за бой посуды). Произошла крупная ссора, Коловский обиды не простил, уволился и стал вскоре полномочным представителем Российской чайной компании в Китае. Этот этап его жизни был успешным: построив промежуточные станции, он сумел организовать бесперебойную поставку чая от границ Поднебесной в центральную часть России. В наш город Коловский вернулся с молодой женой Марфой Арсентьевной из коренного красноярского казачьего рода Терских и сыном Александром — отцом Радия.

Тогда же отцы города за действительно высокие деловые качества решили баллотировать Коловского в гласные Красноярской думы. Мешало только одно обстоятельство: ему, по тогдашним правилам, необходим был имущественный ценз в виде недвижимости. К чести Юдина, он признал свою неправоту в давнем конфликте, восстановил бывшего помощника и свою правую руку в должностях поверенного и управляющего, а также в виде компенсации в ответ на просьбы городских властей подарил ему дом с усадьбой и постройками по улице Батальонной (смотрите начало материала. — Прим. автора.).

Словом, необходимые формальности были соблюдены, и по итогам первых же выборов Коловский А. Е. стал гласным Думы. Он баллотировался в различные комиссии и одновременно активно участвовал в управлении делами Юдина, вникал во все тонкости винокуренной, торговой, золотопромышленной деятельности. Позже он был избран членом городской управы, а затем и переизбран на новый срок. Председательствовал в комиссии по оценке недвижимости, заведовал садовой комиссией. Как говорит Радий Александрович, для его деда работа в садовой комиссии была своего рода хобби. На заседаниях решались, к примеру, следующие вопросы. По Центральному парку: установка металлической решетки и каменного тротуара возле нее; строительство и ремонт китайской, царской беседок, веранды, фонтана с бассейном, зимних катков; проведение освещения; приглашение духового оркестра; вопросы, связанные с возведением кинотеатра (нынешний “Луч”). Кроме того, в ведение комиссии входили: обустройство и посадка деревьев местных пород в скверах и на бульварах в Покровке, Николаевке, на Театральной и Новобазарной площадях, на набережной; устройство и оценка пригородных лесов.

Годы работы Коловского в Думе совпали с периодом бурного строительства в городе. Именно тогда закладывался облик центральной части Красноярска. Трудно поверить, но еще в начале века специальная комиссия — “О пользах и нуждах города” — разрабатывала грандиозные перспективные планы: строительство трамвайных путей, крупного металлургического завода, даже нынешнего Копыловского моста, обосновывала открытие доброй половины из существующих сегодня институтов. Невероятно быстро строились в то время большие объекты, та же электростанция, которая, к слову, обеспечивала город энергией вплоть до войны. По семейному преданию, часть генераторов доставил из Швеции сам Коловский.

…Умер он от воспаления легких, которое тогда не умели лечить. В некрологах было сказано немало теплых слов — о его незаурядных способностях, воспитанности, бескорыстии. Последнюю черту Радий Александрович подчеркивает особо. Постоянно имея дело с крупными денежными суммами, имея огромные возможности, зная, в конце концов, до малейших тонкостей механизмы проведения финансовых операций, он не позволил себе присвоить ни рубля ни у Юдина, ни в управе. И после смерти кормильца его семья буквально бедствовала.

…Второй этап нашей беседы тоже подошел к концу. Уже прощаясь с гостем, я спросила: “Коловский — это, наверное, польская фамилия?”. Радий Александрович подтвердил. И…

Ссыльный ротмистр

— Прежде я как-то не задумывался о том, откуда пришли в Сибирь мои предки, — рассказал Радий Коловский. — Но однажды в книге Анатолия Чмыхало об истории становления Красноярского острога наткнулся на собственную фамилию. Вышел на писателя, напросился на встречу. Оказалось, что Анатолий Иванович собрал очень много материала о неком Стефане Коловском — в различных архивах, в том числе и в Тобольске. Вот что я теперь (спасибо писателю) могу о нем рассказать.

Стефан Коловский был ротмистром польского отряда улан. Во время царствования Михаила попал в плен к русским, выслали его в Тобольск. Он знал европейские языки, обладал дипломатическими способностями и в итоге в 1642 году оказался в Красноярске — направили в помощь тогдашнему воеводе.

Коловский прибыл в острог в очень неспокойное время, Красный Яр постоянно осаждали. Воевода узнал, что его помощник — военный, и поставил его на защиту острога. Есть данные, что Стефан Коловский (со временем его перекрестили в Степана, на русский манер) вместе с томским воеводой провели удачный поход на местных кыргызов. Кстати, фамилия томского головы была Тухачевский.

Анатолий Чмыхало очень меня заинтересовал, я стал сам искать в книгах фамилию Коловский. Что-то нашел в труде Леонида Безъязыкова “Красноярск изначальный”. Упоминается Коловский в описании военных эпизодов в “Истории завоевания Сибири”. В общем, сложилось ощущение, что был этот человек талантливым во многом. Приписывается ему один любопытный факт. Казаки ведь приезжали в Сибирь без жен, женщин катастрофически не хватало. Так вот Стефан Коловский, бывая в столице, как бы мы сейчас сказали, в командировках, приво-зил оттуда целые обозы будущих сибирячек. Якобы отбирал их самолично и придирчиво, за что на него даже жаловались. Может быть, потому в Красноярске такие красивые люди, что Стефан Коловский не вез сюда абы кого?

— Хочется верить, что это — мой дальний предок, — говорит Радий Коловский. — Во-первых, фамилия довольно редкая. Во-вторых, судя по материалам, собранным Анатолием Чмыхало, один из многочисленных отпрысков ротмистра Коловского отбыл в “Минусинские землицы”.

…У каждого разговора и в самом деле сто концов.

__