Константин Некрасов: «В наше время регбист не выходил на поле, только если умер»

С Константином Владимировичем я знаком почти 20 лет, в начале нулевых он был частым гостем редакции “Авторадио из Красноярска”, где я числился стажёром. Несмотря на разницу в возрасте, мы всегда были с Костей на “ты”, он отличный рассказчик и летописец красноярского регби. Накануне юбилея Некрасов посетил “Городские новости”, чтобы поделиться своими историями, только примерно половину из которых можно опубликовать.

Травма на взлёте

В 1979 году Сергей Иванович Чупров организовал секцию регби в Академгородке, я как раз заканчивал школу, а мы случайно с ним встретились на улице, и он позвал на тренировку. К тому моменту мой лучший друг Игорь Куперман уже пару раз ходил тренироваться, но сказал, что смысла нет, потому что непонятный вид спорта. Мы с Игорем занимались биатлоном. Летом я выиграл чемпионат края, а зима была холодная в том году, градусов 35–40. В 41-й школе у нас был профессиональный батут, и мы пошли с Куперманом прыгать, ну и навстречу Чупров: “Игорь, ты куда пропал? Бери с собой товарища!” Так мы стали заниматься регби, мне понравилось, даже биатлон забросил.

Позанимались пару месяцев, Чупров уезжает на сборы с “Политехником”, оставляет нас на попечение Владимиру Петровичу Быкову, мол, пусть ребята со школы поиграют на первенстве города. Возвращается Сергей Иванович, спрашивает у Быкова: “Как там мои пацаны?” А мы всех порвали и стали чемпионами Красноярска, выиграли в том числе знаменитую 21-ю школу, где ребята занимались по несколько лет регби. В итоге Быков забрал нас с Куперманом в “Политехник”, и мы ещё сразу же стали чемпионами РСФСР по юниорам, потом попали с Игорем в молодёжную сборную СССР, съездили на сборы.

Состав был плотный в “Политехнике”, в 1981 году меня, Купермана, Юру Николаева и двух Серёг — Крыксу и Патласова отдали на усиление в “Сибтяжмаш”. Мы поехали на чемпионат РСФСР по классу “Б” и выиграли его, выйдя в класс “А”. Собственно говоря, с тех времён и начала СТМ подниматься. Всех нас вернули в “Политехник” потом, в составе которого я получил тяжёлую травму плеча в чемпионате СССР. Сделали операцию, два месяца проходил в гипсе, поезд потихоньку уходил. Ребята набирали форму, а я всё восстанавливался. Начал подходить к основе — и снова рецидив, тогда уже стали возникать мысли, что пора заканчивать. Тем более на моё место претендовали Саша Первухин, тот же Сергей Патласов, а у меня ещё и учёба в мединституте отнимала кучу времени.

Смертельная схватка

Команда переходила из политехнического института под опеку экскаваторного завода, появились ставки. На пятом курсе уже поехал с ребятами на сборы в должности врача.

С лекарствами было очень проблематично, в свободном доступе только зелёнка, йод и нашатырь. В отличие от нынешних времён в Высшей лиге играло 16 команд, проходных матчей практически не было. Каждая игра — как последняя битва. Плюс качество полей оставляло желать лучшего. У нас на стадионе “Политехник” в принципе никогда не росла трава: бетон и камни. Ребята с мая по октябрь ходили в кровавых коростах, которые никогда не заживали. Сейчас у команд два состава, у кого-то что-то ломит-тянет. В наше время игрок не выходил на поле, если он только умер, всё остальное не являлось уважительной причиной. Сделали йодовую сеточку — и вперёд на поле. Да и регби было другое, сейчас более пристально следят за здоровьем игроков, напридумывали тысячу правил. Раньше, если ты попал в произвольную схватку, оттуда не мог просто вылезти. На тебя раньше можно было наступать шипами, ты вылазил из мола весь оттоптанный.

Я и смертельные случаи застал. Погиб игрок СКА из Алма-Аты. Казахи славились тем, что игроки очень низко входили в схватку. Это сейчас команды и указания какие-то, а тогда просто с разбегу, не знаю, как у ребят в первой линии не отваливались головы. В общем, алма-атинскому хукеру сломали в подобной мясорубке позвоночник, на месте парень погиб. Игра была другая, травм было больше. Опять же со СКА история. Они приехали в Красноярск без врача, их девятый номер попался под колено кому-то из наших. У игрока запал язык, спортсмен начал задыхаться. К счастью, я успел прибежать и разжать челюсть. Недавно с ним, кстати, тепло встречались на 50-летии красноярского регби.

Тишина…

В конце восьмидесятых мы летели на ЯК-40 из Тбилиси в Кутаиси. Красота, Кавказский хребет. И у нас просто остановились все двигатели, звенящая тишина… Начали вертикально падать вниз, ну градусов под 75. Со мной рядом сидел наш перволинеец Серёга Греков, у него рука как две мои. Он так вцепился в кресло, которое впереди. Я смотрел на это и думал: из сиденья вода пойдёт. В итоге пилоты каким-то образом всё-таки запустили двигатели, и мы вышли из штопора, только лёгкий свист был в салоне. Прилетели в Кутаиси, спрашиваем пилотов: “А что случилось-то?” Те в ответ: “Бывает же, что легковая машина чихает, вот и у нас самолёт чихнул, долетели же!”

Лет через десять я узнал у знакомого пилота, который тоже летал на такой машине, что наш случай вошёл в историю гражданской авиации. После того инцидента все ЯК-40 переоборудовали, переучивали пилотов. Грубо говоря, наш самолёт пилоты смогли завести с толкача.

Первые медали

Пока команда была у нас молодая, мы получали по 60–80 очков от москвичей и грузин. Схватка совсем легковесная, а вот трёхчетвертные уже на уровне — Куперман, Николаев, Первухин, Патласов, Гамоскин. Поэтому во время схватки была задача доставить мяч пацанам хоть как-нибудь, потому что у нас там мог стоять условный Саша Кармацкий с весом в 80 килограммов, а против него “Слава”, где каждый по 120–130 килограммов. Четвертные у нас были лучшими в стране, почти все играли за сборную СССР. Схватка начала тоже набирать веса и опыта, и мы в 1987 году заняли уже шестое место. Дома на “Локомотиве”, который был полон на каждой игре, стали цеплять любого соперника, и на следующий год мы взяли серебро. Для меня те первые медали даже важнее чемпионства, которое от нас потом никуда не ушло.

Дед Мороз

У нас никогда не было дедовщины, те же Кобылкин или Ковель не нагибали молодёжь. Мы постоянно собирались все вместе с жёнами и детьми. В 1988 году меня от команды назначили Дедом Морозом. Выдали на экскаваторном заводе Снегурочку от профсоюзов, и 31 декабря клубный водитель Коля Пичугин в восемь утра повёз нас на автобусе поздравлять детей игроков и сотрудников клуба с Новым годом по всему Красноярску. Начали мы с улицы Воронова. К первому заехали к Анатолию Ивашкину, ребёнка поздравили. Дальше — к Кобылкину, а Ивашкин уже с нами в автобусе, жене же Наташе он сказал, что пошёл в магазин. Женя Кобылкин увязался с нами. Приезжаем в Солнечный — там Гамоскин, Куперман жили. В итоге, когда прибыли на правый берег к Юре Николаеву, нас уже десять человек примерно. На пару часов мы отклонились от графика, все же дома сидят и ждут в новогодних костюмах, что вот-вот приедет Дед Мороз, телефонов не было.

Приехали мы к Юре Краснобаеву, а тот режимщик: он жил у тёщи с тестем, который в крайкоме партии работал, очень порядочные люди. Снегурочка уже не может выйти из автобуса. Надеваем её костюм на Купермана, а у Игоря тогда были усы. Краснобаевы в шоке, дочка ничего толком не поняла, и нас быстро выпроводили. Последним в моём маршруте был Северо-Западный, где жил Саша Хомяков. Его детей я поздравлял один уже чуть ли не под самый Новый год. Легендарная поездка, мы часто её вспоминаем.

Без Игоря

Конечно, убийство Игоря Купермана — это самое плохое, наверное, что случалось у меня в жизни. Мы вместе росли, жили на одной площадке в Академе, занимались всеми видами спорта. Невосполнимая потеря, я крёстный сына Игоря. Купер был капитаном “Красного Яра”, сборной России, я каждый год провожу турнир его памяти среди молодых регбистов. В 1990-е годы мы с Игорем спокойно могли заработать и подарить пару “Москвичей” ребятам из команды.

Заклятые друзья

В соперничестве Чупрова и Первухина каждый считает себя лучше. Несмотря на то, что Первухин — воспитанник “Красного Яра”, он создал новую команду, которую, конечно, хочет сделать сильнее. Постоянные публичные подколы в СМИ между Сергеем Ивановичем и Александром Юрьевичем — это не игра на публику, просто они так друг друга заводят и мотивируют. При всех произнесённых словах они уже на следующий день могут обняться, понимая, что прожить по отдельности, сохраняя “Енисей-СТМ” и “Красный Яр” на уровне, им сложно. Взаимная пикировка — это, скорее, часть шоу.

Мысли накануне юбилея

О чём думаю накануне юбилея? О многом. Главное, чтобы всё было хорошо у детей. Мне бы хотелось, чтобы руководство города и края продолжало поддерживать развитие регби. Много же ходит разговоров, что давайте сделаем в Красноярске одну команду, финансировать две нет необходимости. Думаю, что губернатор и мэр поступают достаточно мудро, потому что за “Красным Яром” и “Енисеем-СТМ” детские школы, инфраструктура, а не только профессиональные команды. Золото Красноярскому краю в командных видах спорта приносят только регби и хоккей с мячом. Они — спортивное лицо нашего региона. Не нужно об этом забывать.

Как сейчас развивается регби в нашей стране, мне не совсем нравится. Когда в 1994 году я стал вице-президентом Союза регбистов России, фактически был первым лицом нашего вида спорта, поскольку тогдашний руководитель Андрей Кокошин был занят другими государственными делами. Мы привозили в Красноярск сборную Италии, которая 20 тысяч собрала на Центральном стадионе. Тогда три раза летал в Лондон в оргкомитет Кубка мира, убеждал регбийных чиновников, что игра должна состояться в Сибири. А сейчас наши клубы спокойно задвигают, заставляя принимать европейские команды в Сочи.

Мы проводили международные турниры в Красноярске, про нас писала мировая регбийная пресса, в частности, журнал “Мировое регби”. Мы заключили первый контракт с Gilbert, который был техническим спонсором сборной России. На красноярском “Авторадио” выпускали программу “Дроп-гол”, которая выигрывала российские радиопремии. Не понимаю, зачем делали команду во Владивостоке на один год, зато нет профессиональных команд в Краснодаре и Таганроге, где регби было всегда. Зато играем в пляжное регби, там люди становятся заслуженными мастерами спорта, что обижает ребят, играющих в регби-15, которые в любом состоянии вынесут этих пляжников.

Досье

Константин НЕКРАСОВ

Дата и место рождения: 15 апреля 1962 года, Красноярск.

Карьера: 1979–1984 игрок команд “Политехник”, “Ситбтяжмаш”, “КрасноярскЭкскаваторТяжСтрой”, с 1984 врач команды “КрасноярскЭкскаваторТяжСтрой”, “ЭкскаваторТяжСтрой”, “Красный Яр”, сборной профсоюзов РСФСР и сборной России, 1994–1998 — вице-президент Союза регбистов России, 1996–1998 — президент Союза регбийных клубов России, затем работал в компаниях “РУСАЛ” и “Стройтрансгаз”.

Достижения: неоднократный чемпион РСФСР, чемпион СССР по молодёжи, обладатель кубка РСФСР, чемпион ЦС “Буревестник”, ЦС ВДСО “Труд”.