Ирина Мирошникова: «Своим поведением ребёнок «кричит» о том, что ему нужна помощь»

Чаще всего права детей сегодня нарушаются в родных семьях, как бы парадоксально это ни звучало. Такую тенденцию показывает тематика обращений, поступающих в институт уполномоченного по правам ребёнка Красноярского края. Родители не желают платить алименты, при разводах используют малышей как средство манипуляции…

Ирина Мирошникова занимает должность регионального детского омбудсмена уже восемь лет. Что изменилось за эти годы в сфере защиты прав детей? С какими жалобами к уполномоченному обращаются жители нашего региона? И почему некоторые знают о своих правах, забывая об обязанностях?

“Так я хочу”

— Ежегодно к нам поступает порядка 1 000–1 100 обращений. Но так было не всегда. Институт уполномоченного в крае существует с 2002 года. Вначале было 46, 150, 200 обращений в год. Но это не означает, что сейчас права детей стали нарушаться чаще. Просто люди теперь хорошо знают о своих правах, стали добиваться их исполнения, защиты. И понимают, куда нужно обращаться за этим.

Статистика последних лет свидетельствует о том, что ситуация с соблюдением прав становится стабильной. Отмечу: само обращение не означает, что право на самом деле нарушено. Выводы позволит сделать проведённая нами работа.

— В какой части обращений подтверждается: права действительно нарушены?

— Здесь цифры тоже примерно одинаковы: в порядке 15–20 процентов случаев, заявленных в обращениях. Мы обязательно занимаемся восстановлением прав.

Возможно, такое общее количество обращений в последние годы связано и с тем, что мы доступны по всем каналам. Личный приём проводим по средам. Но если находимся на месте, не в командировке, доступны в любой день. Также в аппарат уполномоченного можно обратиться по электронной почте, через соцсети.

— Судя по обращениям, какие сферы сегодня относятся к проблемным в плане нарушения прав детей?

— Раньше основную часть обращений составляли случаи нарушения жилищных прав, касающиеся многодетных семей, детей-сирот. Но в последние годы на первое место выходят семейные отношения. Практически вдвое увеличилось число обращений о ситуациях нарушений прав детей во время развода родителей. К сожалению, количество расторжений браков — проблема не только нашего края, а всей страны. Сложности возникают при определении места жительства ребёнка, установлении порядка общения со вторым родителем или близкими родственниками — бабушками, дедушками, которые тоже имеют на это право.

Работая с такими обращениями, мы видим: в этих спорах родители чаще сводят счёты друг с другом, а ребёнок становится лишь средством манипуляции, воздействия на бывшего супруга. В том числе и при разделе имущества. В результате получаются сложные и некрасивые истории. Приведу пример. В течение трёх лет бывшие супруги спорили, с кем будет проживать маленький ребёнок. Такие дискуссии, как правило, касаются малышей, потому что с возраста десяти лет дети могут сами в суде принять решение. Вернёмся к нашему примеру. Ситуация была настолько травмирующей для маленькой девочки, что, когда папа приходил к ней, она пряталась за кресло и отказывалась выходить. Ребёнку исполнилось семь лет, пора в школу. Но психическое состояние девочки было таким, что врачи и психологи рекомендовали остаться в детском саду. Поход в первый класс стал бы для ребёнка ещё одним психотравмирующим моментом. В итоге через год девочка отправилась в школу. По судебному решению общение ребёнка с папой исключено на ближайшие годы.

— Решая такие споры, вы стараетесь примирить стороны?

— К нам обычно обращаются, когда конфликт достиг высокой степени эскалации, и здесь не стоит задача примирения. Важно довести до родителей простую истину: именно им принадлежат право и обязанность по воспитанию ребенка, сохранению его психического и физического благополучия. У каждого из участников таких конфликтов, как правило, есть только позиция своего я. “Сделайте только так, как я хочу. Другой вариант меня не устраивает”. Нужно уходить от такого отношения.

Да, возможности примирения есть, но не мы создавали эту семью, не нам там и порядок наводить. Мы разъясняем родителям существующие возможности медиации. Кстати, с нами работает хороший медиатор, на мой взгляд, лучший в крае. При необходимости направляем семью к нему. Медиатор не судья, а помощник в организации переговоров. Он не навязывает своих решений, а разъясняет сторонам условия, в которых они находятся, и необходимость договориться самим.

— Что ещё относится к разряду проблемных тем?

— Пожалуй, на втором месте по частоте — обращения, касающиеся невыплаты алиментов. Ежегодно в нашем крае возбуждается порядка 53 тысяч исполнительных производств, каждый 75-й взрослый житель края — должник по алиментам. Порой размер этих сумм достигает фантастических цифр.

Да, сегодня существует множество законных способов принудить таких родителей к исполнению своих обязательств. Это и проверка имущественного положения, и запрет выезда за границу, и ограничение в праве управления транспортными средствами. И даже возможность привлечения к уголовной ответственности. Но, к сожалению, не существует способов проверить истинные доходы неплательщиков. Например, есть пластический хирург, который работает в двух клиниках города. Он показывает официальную зарплату девять тысяч рублей.

Уверяю: сейчас всеми правовыми структурами ведётся поиск дополнительных эффективных способов воздействия на должников, чтобы они выполняли свои обязанности. И такие варианты будут найдены.

Призываем к диалогу

— Есть ли сферы, которые ранее занимали лидирующие позиции по числу обращений, а теперь удалось навести порядок, ситуация кардинально изменилась? Вы упомянули жилищные вопросы…

— Действительно, тема нарушения жилищных прав детей-сирот сегодня немного отошла на задний план. Меры предпринимаются, жильё строится. Но очередь в регионе ещё достаточно большая — порядка девяти тысяч человек. Она накопилась за продолжительное время. Повлияло и то, что несколько лет назад изменилось законодательство, теперь существует возможность постановки в очередь с четырнадцати лет. Думаю, что дальше темпы увеличения очерёдности будут снижаться.

Ранее актуальной была тема организации летнего отдыха: жители жаловались на недостаток путёвок в загородные оздоровительные лагеря. Теперь, по моей информации, все желающие обеспечены ими. Это стало возможно благодаря развитию альтернативных форм отдыха. Но теперь стоят другие задачи — по улучшению, укреплению материальной базы таких учреждений.

Было множество обращений, касающихся трудоустройства несовершеннолетних, в том числе жалобы на невозможность попасть в трудовой отряд главы города. Подобные подразделения есть не только в Красноярске, но и в других населённых пунктах нашего региона. Сегодня возможности трудоустройства несовершеннолетних расширяются. Замечательно, что дети хотят трудиться, им это интересно.

Стоит отметить: в целом нет ни одной сферы, где бы никогда не нарушались права детей. Это жизнь. Риски сохраняются до тех пор, пока существует преступность, вовлечение несовершеннолетних в употреблении алкоголя, наркотических веществ. Говорить о том, что наступит момент, когда права детей будут полностью защищены, невозможно.

— Как сегодня обстоит ситуация с защитой прав детей в школах?

— Растёт число жалоб на конфликты. Причём не только в школах, но и детских садах, учреждениях дополнительного образования и спортивных подразделениях — везде, где находятся несовершеннолетние.

Причины этих конфликтов зачастую связаны с двумя составляющими: тревожностью, раздражительностью родителей и непрофессионализмом, невниманием педагогических коллективов. Когда эти стороны сталкиваются, происходит конфликт. Пример из практики. Небольшой класс. Высокую девочку-семиклассницу давно посадили за последнюю парту — из-за её роста. На одном уровне с ней сидят мальчики, неуспешные в обучении, не отличающиеся хорошим поведением. Они постоянно отвлекают девочку, последний раз решили “попугать ножиком”. Это серьёзно. Правда, потом оказалось, что нож пластиковый. Но, естественно, что в тот момент девочка и родители встревожились. Папа пришёл в школу, попросил пересадить дочь, но его не услышали. Хотя вариантов разрешения конфликта ещё на том уровне было множество. В итоге семья обратилась к нам. Сейчас всё урегулировано: мальчики искренне извинились, осознали, что так вести себя нельзя, девочку пересадили за боковую парту. Всем детям разъяснили, что надо уважать права друг друга.

Актуальны проблемы, связанные с гиперактивностью детей, синдромом дефицита внимания. Пожалуй, нет ни одного учебного заведения, которое не столкнулось бы с данной проблематикой. Единого мнения, почему возникает такой синдром, не существует. Возможные причины связывают и с нарушением питания мамы во время беременности, и стрессовыми ситуациями, в которых она оказывалась.

Зачастую обращения, касающиеся этой темы, мы получаем либо от родителей гиперактивного ребёнка, которые жалуются на невнимание со стороны педагогов, либо от мам и пап остальных детей класса — на поведение такого ребёнка.

Когда начинаем работу, выясняем, что порой у школы нет особого желания заниматься разрешением конфликтной ситуации. Нередко администрация просто предлагает родителям перевести ребёнка в другое образовательное учреждение. Вместе с тем причиной такого поведения ученика может быть педагогическая запущенность — мама и папа не занимаются его воспитанием.

Гиперактивные дети срывают уроки, могут передразнивать учителя, во время занятий ходить по классу. При этом повсеместно нарушаются права остальных учеников, прежде всего — их базовое право на образование. Скорее всего, такой ребёнок нуждается в коррекции. Речь ни в коем случае не идёт о психиатрической патологии, но своим поведением он “кричит” о том, что ему необходима помощь. Сегодня существуют медико-психолого-педагогические комиссии. Их специалисты могут выработать рекомендации, как с таким учеником взаимодействовать педагогам, родителям. Но сложность в том, что семья и школа не становятся союзниками. Мамы и папы не хотят признавать собственных недоработок, обвиняют учителей, администрацию учреждения, других детей. Педагоги стараются избавиться от такого ученика в коллективе. Мы призываем к диалогу всех участников конфликта. Не отпускаем любую ситуацию до её полного разрешения.

Личное или общественное

— Когда речь идёт о нарушениях прав детей какими-то учреждениями, организациями, ведомствами, можно найти виновных и наказать. Но что делать с семейными историями?

— Повторю: не мы создавали ту или иную семью, не нам в неё вмешиваться. Но как человек с личным тридцатитрёхлетним семейным опытом считаю так: все мы разные. У нас разное воспитание, вкусы, темпераменты, предпочтения. Но если люди создают семью, наверное, у них должно быть желание сохранить эти отношения. Без такого обоюдного желания ничего не получится. Значит, нужно прежде всего беречь друг друга, вместе заботиться о детях.

Если семья не сложилась, не нужно искать виновных. В первую очередь надо конструктивно решать: что делать дальше, как выходить из конфликтной ситуации. К сожалению, так поступают не все. Но, только осознав наличие проблемы, можно обращаться за помощью — к медиатору, семейному психологу, если не получается справиться самостоятельно.

— Можно ли говорить о том, что современные родители, люди, относящиеся к среднему возрасту, более инфантильны, чем их ровесники советского периода?

— Не думаю. Что произошло? В 90-е годы прошлого века, когда государство разрушилось, впервые вместо общественного на первый план вышло личное. Все услышали, что есть права. Произошёл перекос в сознании. Но на самом деле в юридической науке прав без обязанностей и ответственности за что-либо не существует!

Баланс прав, обязанностей и ответственности должен соблюдаться в жизни каждого гражданина. Инфантилизм — это когда мне всё безразлично. Но люди так себя не ведут. Они активно стремятся защищать свои права, но в том смысле, в каком понимают это.

— Сегодня после разводов отцы стали чаще бороться за то, чтобы дети проживали вместе с ними? Или на слуху только единичные скандальные случаи?

— Действительно, современные отцы стали бороться за своих детей. Это хорошие, благополучные отцы. Их желания считаю вполне естественными и правильными.

Особенность в том, что, когда между родителями происходит спор за маленького ребёнка, суды обычно рассматривают мать в качестве основного воспитателя. Потому что физиологически в этом возрасте малыш больше в ней нуждается. Но чем старше ребёнок, тем чаще отцы вступают в борьбу, и суды принимают решения в их пользу.

Безусловно, важно, чтобы оба родителя принимали участие в воспитании ребёнка, с кем бы из них он ни проживал. Знаю немало семей, которым в случае развода удаётся “сохранить обоих родителей”.

Вместе с тем мы видим, как сложно приходится одиноким отцам, которые воспитывают двоих, троих малышей после смерти жены. Либо, когда женщины не исполняют свои материнские обязанности. Такие папы — уязвимая категория, их особенно нужно ценить. Им непросто справляться с малышами, у нас есть варианты помощи этим семьям. Но отцам-одиночкам психологически сложнее обратиться за поддержкой, поэтому чаще о них мы узнаем случайно.

— Обращаются ли к вам дети?

— Обращаются, в год происходит примерно двадцать таких случаев. Как правило, к нам приходят или пишут подростки. Отдельная тематика таких обращений — мама вышла замуж. Один из примеров: за помощью пришла девочка с синяком на лице. Так её наказал отчим. Девочка хорошая, в школе её любят. Но отношения с отчимом не складываются, а мама — на его стороне…

Подростки обращаются к нам, когда считают, что их права нарушены не только в сфере семейных отношений. Вот пример. Мальчик переехал из другого региона, там занятия в школе начинались в половине девятого утра. Здесь — в 8:15. Он регулярно опаздывал, и однажды педагог не пустил его в класс. К нам ученик пришёл защищать своё право на образование. Да, учитель должен был пустить его на урок. Но мы разъяснили подростку: прежде чем защищать свои права, нужно убедиться, что ты не нарушаешь права других. Когда заходишь в класс в середине урока, всех остальных учеников отвлекаешь от образовательного процесса. Поддержки у нас он не получил.

Важно, чтобы каждый подросток понимал: твои права действительны в определённой границе, пока не нарушаешь права других. В принципе, сегодня в школах достаточно много говорят об этом, объясняют, что возраст уголовной ответственности наступает в 14 лет. В СИЗО мне довелось беседовать с молодым человеком, которому предъявлялись обвинения в терроризме. Достаточно взрослым парнем, ему уже исполнилось шестнадцать лет. Спросила: знал ли он о том, что существует уголовная ответственность за преступления против общественного порядка? Знал. Почему делал? “Мне надоело быть хорошим мальчиком, решил рискнуть”, — ответил он.

По большому счету так и происходит. Несовершеннолетние нарушители закона думают: меня это не коснётся, я так грамотно сделаю, что не поймают. Ими движет дух авантюризма и ощущение собственной безнаказанности.

— За годы работы омбудсменом вы увидели многое. На ваш взгляд, общество сегодня равнодушно к проблемам других?

— Да, за это время стала свидетелем множества жизненных историй. Некоторые ситуации навсегда отпечатались в памяти. Не могу смириться с гибелью детей, особенно произошедшей по вине взрослых, родителей. Не согласна с тем, что общество равнодушно. Напротив, вижу, как часто нам сигнализируют: есть проблема — проверьте. Да, в редких случаях это делается из желания насолить соседу. Но примеров неравнодушия по отношению к детям гораздо больше. Часто проверки показывают, что сигналы обоснованы. Мы работаем со всеми обращениями, даже анонимными. Хотя по закону они не подлежат рассмотрению, но зачастую именно в них речь идёт о здоровье и жизни детей.

ДОСЬЕ

Ирина МИРОШНИКОВА, уполномоченный по правам ребёнка в Красноярском крае

Образование: Красноярский государственный университет, специальность “Правоведение”, профессиональная переподготовка в Сибирской академии государственной службы.

Карьера: с 1985 года работала в системе социальной защиты населения, прошла путь от ведущего специалиста до заместителя министра социальной политики Красноярского края.

С 2014 года — уполномоченный по защите прав ребёнка в Красноярском крае.

Как обратиться к уполномоченному по защите прав ребёнка?

— по телефонам: 221-30-08, 266-01-39, 221-41-64;

— по электронной почте mirdeti24@mail.ru;

— через страницу уполномоченного в социальной сети “ВКонтакте”.