Актёр и ветеринар — две, казалось бы, полярные профессии. Но с этим точно не согласна Нина Трошева — кандидат ветеринарных наук и практикующий врач. Она уверена: цель у этих специальностей одна — сохранить положительные эмоции, сделать человека хоть чуточку, но счастливее. По её словам, ветеринары в конечном счёте работают для улучшения душевного состояния человека, возвращая ему ту радость, которую дарит здоровый питомец.

Поклялась себе

Во втором классе, как и все советские школьники, Нина Трошева мечтала стать космонавтом, но уже к седьмому она окончательно и бесповоротно решила — буду лечить животных. Этот выбор вырос из боли 12-летней девочки, потерявшей питомца — чудесного щенка кокер-спаниеля, подаренного родителями. Маленькая Нина очень любила его и заботилась, но неожиданно малыш заболел энтеритом, выздороветь от которого без должного ухода невозможно.

Она с грустью вспоминает, как боролась за его жизнь: научилась ставить капельницы, не отходила ни на шаг. Казалось, самое страшное позади, щенок пошёл на поправку. И тут случилась роковая ошибка по неопытности.

 — Я поставила ему клизму, но не развела лекарство, и это вызвало внутренний ожог. В итоге щенок умер. Тогда я поклялась себе, что исправлю эту ошибку! — с грустью говорит Нина Сергеевна.

В выборе дела жизни Нину поддержала мама. Другим родственникам профессия ветеринара казалась несерьёзной, особенно бабушке, всю жизнь проработавшей дояркой. Она, как человек старой закалки, не могла представить, что лечить можно не только скот, который приносит пользу, но и домашних животных, кошек, собак.

 — Когда бабушка узнала, что я работаю в ветеринарной клинике, она с удивлением спросила: «Тебе кошек приносят? Ещё и деньги платят?», — с улыбкой рассказывает Нина Сергеевна. — В итоге, конечно, они приняли мой выбор, но всё равно долгое время относились к нему как к баловству.

Сейчас Нина Трошева — врач с 21-летним стажем. И это явно не баловство. За её плечами тысячи спасённых жизней, и зачастую к ней привозят именно обречённых — тех, от кого отказались другие. Она уверена, что порой нужно принять вызов, чтобы доказать себе и другим, что шанс есть всегда.

 — Бывает, принесут животное и говорят: «Нам сказали, что шансов нет». А я им в ответ: «Ничего подобного, мы ещё поборемся». И потом, когда питомец выздоравливает выписывается домой, я испытываю самые лучшие, ни с чем не сравнимые эмоции! — делится ветеринар.

«У нас выбора нет»

По наблюдениям Нины Трошевой, многое зависит не только от врача, но и от желания самого мохнатого пациента жить, а также от поддержки владельца. Поэтому она не любит круглосуточные стационары — иногда лучше забрать питомца на время домой, чтобы он понял, что его любят, что за него борются.

 — Есть такие животные, для которых всё делаешь как положено, а они не хотят жить, устают от этих капельниц, трубочек, как бы ни колдовал, — объясняет Нина Трошева. — С собаками попроще — они более благодарные, понимают, что их лечат. А кошки часто думают иначе: «Вот мне плохо, вы меня сюда принесли, и вы же делаете мне ещё хуже».

Её принцип прост и суров: «У нас выбора нет. Попробуешь — у животного появится шанс. Откажешь — точно умрёт».

Сейчас у Нины Сергеевны на лечении есть котёнок, которого она в шутку называет «вампиром» — животному уже в восьмой раз переливают кровь. В три месяца ему поставили ФИП (тяжёлое вирусное заболевание с высоким процентом летальности). Но ветеринар сразу заподозрила, что это не единственная проблема.

 — Сделали пункцию костного мозга, и выявили, что он не может производить красные кровяные клетки. По сути, к нам попал котёнок, который должен умереть, — поясняет врач. — Я решила: а давайте попробуем полечить его, например, как «лимфомного». Почему нет? Так я дам ему хоть маленький, но шанс.

Разумеется, работа ветеринара — это не только чудесные исцеления, но и горькие поражения, после которых нужна перезагрузка.

 — Иногда тянешь, тянешь животное, пытаешься что-то сделать, забираешь домой на выходные, выкладываешься полностью, а оно всё равно погибает, — тихо говорит Нина Сергеевна. — После таких случаев мне нужно восстановление. Уехать на дачу, в лес. Помолчать, покопаться в земле. Или на йогу сходить. Иначе — сгоришь.

 

Объяснить человеку

Тот путь, который позволяет не сгореть, Нина прошла сама — от трясущихся рук на первом вызове до статуса преподавателя. На своей первой операции она, будучи студенткой, ассистировала знаменитому хирургу. К окончанию института, в 21 год, уже была сформировавшимся специалистом, но ещё полгода работала бесплатно, лишь бы взяли в штат клиники. Тогда, в начале 2000-х, ветеринария в Красноярске только зарождалась.

Сейчас она уверена: главное в профессии — не только любовь к животным, но и к людям. Без этого далеко не уедешь.

 — В институте дают хороший фундамент: клиническую картину, диагностику, — рассуждает специалист. — А наша вторая, и часто главная задача — объяснить человеку, зачем нужны эти анализы, почему лечение такое долгое и сложное, почему нельзя просто сделать один укол. Поначалу любой молодой ветеринар скажет: «Я люблю животных и ненавижу людей». Но с таким мнением в клинике не проработаешь. Нужно полюбить в первую очередь владельца.

Её главный инструмент в общении — эмпатия, умение поставить себя на место другого.

 — Самый большой страх — это неизвестность, беспомощность. Владелец не понимает, почему теряет деньги, время, а результата нет. Он в отчаянии. Когда ты успокаиваешь его, находишь контакт, с человеком становится легче, — говорит Нина Сергеевна.

Она никогда не давит авторитетом, а предлагает взрослый, осознанный выбор. Всегда есть три пути: ничего не делать (животное или само выкарабкается, или погибнет), лечить по полной программе, или, если страдания неизбежны, — усыпить, чтобы не мучить.

 

Интуиция, опыт и то, что свыше

В работе с безнадёжными случаями помогает не только академическое знание, но и чутье, которое со временем становится острым, как скальпель. Опытный коллега-хирург уверяет её, что «интуиции не бывает, бывает опыт». Нина Сергеевна не спорит, но уверена, что какая-то «чуйка» у неё есть — она обострилась после рождения первого ребёнка.

 — Я чувствую и людей, и животных, — говорит ветеринар. — Я, пожалуй, больше кошатница, и могу договориться с самой дикой, самой испуганной кошкой. Такое ощущение, что я их понимаю без слов.

Но чем больше стаж, тем отчётливее понимание, что не всё в руках врача, даже самого опытного.

 — Мы, врачи, — лишь инструмент в чьих-то руках. Есть что-то свыше, какой-то главный замысел или просто случайность. Ты можешь сделать всё возможное и невозможное, но итог будет таким, каким ему положено быть, — размышляет Нина Трошева.

Она приводит в пример 14-летнего кота с терминальной стадией почечной недостаточности, которого все специалисты, включая её саму, отправили домой, чтобы владельцы с ним попрощались.

 — Прошло два года. Кот не только жив, но и здоров. Как он выкарабкался? Я не знаю. Это тот самый случай, который заставляет снять корону. Не всё от нас зависит, — констатирует Нина Сергеевна.

Её пациенты — не только кошки и собаки. Были в практике и экзотические случаи, например макак по имени Макар с сахарным диабетом, выкупленный из научного института, где на нём ставили опыты.

 — Он абсолютно не доверяет людям, только своей хозяйке. И вот стоишь и думаешь: как с ним общаться? Как с человеком или как с животным? Смотришь — а в миске сырое мясо, и понимаешь: всё-таки зверь, — с улыбкой вспоминает Нина Сергеевна.

Её муж — тоже ветеринарный врач, но его работа лежит в другой плоскости: он трудится в госветнадзоре, занимаясь профилактикой опасных болезней, общих для человека и животных.

 — От него зависит здоровье всего человечества, а я, как актриса, просто делаю людей счастливее, — улыбается Нина Сергеевна.

И в этом, пожалуй, и заключается суть её призвания — на тонком стыке науки, интуиции и простой человеческой доброты. Где каждый день — это диалог на равных с тем, кто напуган и отчаянно нуждается в помощи. Где победа измеряется не только выпиской животного, но и счастливым блеском в глазах хозяина. А самое главное — где даже в самом безнадёжном случае, в глазах «вампира» или «обречённого», можно и нужно разглядеть крошечную, но упрямую искру жизни, за которую стоит бороться до конца. Потому что выбора, по правде говоря, и нет.

 

Нюанс

По словам Нины Трошевой, в конце года, перед Новым годом, увеличивается поток обращений от владельцев, которые решаются на усыпление своих питомцев. Зачастую это связано с тем, что люди до последнего тянут с решением или дают себе обещание «отпустить» животное после праздников.

Чаще всего речь идет о пожилых животных в возрасте 14-16 лет или о безнадежно больных. У таких питомцев уже нарушено качество жизни: они могут не ходить, не обслуживать себя, испытывать боль из-за онкологии или возрастных изменений.

На приеме владельцы сильно переживают и плачут. Ветеринар старается поддержать их, объясняя, что их животное прожило рядом с ними долгую жизнь в тепле и заботе. Хозяевам может казаться, что эта жизнь пролетела слишком быстро, но для самого питомца она была длинной и полной заботы. Ветеринар просит хозяев не корить себя, ведь теперь, когда питомцу тяжело, гуманное решение об эвтаназии может стать способом облегчить его страдания, которые невозможно вылечить. В природе такое животное ушло бы само, но в условиях квартиры у него нет такой возможности.

Нина Трошева подчеркнула, что ветеринары не усыпляют молодых и здоровых животных — это запрещено законом. Процедура касается только пожилых и неизлечимо больных пациентов.