Посетить Кьоджу, пригород Венеции, приглашает красноярский драматический театр им. А. С. Пушкина. Зрителям обещают палящее солнце, кипящие страсти и эпичную ссору.

О работе над спектаклем «Кьоджинские перепалки» нашим читателям рассказал Олег Рыбкин, режиссёр постановки.

 — Олег Алексеевич, насколько сложно было совместить работу над премьерой и подготовку к 150-летнему юбилею, который театр отметил в начале ноября?

 — Театр — большой организм, где одновременно происходит много событий. Безусловно, осенью важнейшим был наш юбилей, подготовка к которому заняла довольно много времени и у артистов, и у цехов. Это реально масштабное событие. Поэтому работать над премьерой мы начали в конце сентября, а затем прерывались. Потом был юбилей, потом артисты уехали на гастроли по краю… Только в конце ноября появилось понимание, какой будет постановка.

«Кьоджинские перепалки» — довольно многослойная пьеса. Стараемся, чтобы спектакль получился динамичным. Но это не значит, что у нас все будут быстро говорить как итальянцы. Хотя не зарекаюсь: актёры могут привносить свою долю фантазии.

 — Как вы относитесь к таким импровизациям? Допускаете?

 — Действительно, кто-то из артистов старается выдерживать рисунок постановки, а кто-то фантазирует, причём иногда так, что сами удивляемся. И это бывает интересно, особенно когда говорим о комедии. Так что закладываем некоторую долю импровизации, которая, как мне кажется, будет уместна в этой искрометной постановке.

 — До этой премьеры у вас была колоритная «Анна в тропиках». Теперь вы переносите зрителей в Венецию. Стремитесь порадовать сибиряков чем-то теплым, ярким?

 — Да, хочется поделиться морем, воздухом юга. Здесь этого очень не хватает, особенно мне — южному человеку (Олег Рыбкин родился в Керчи — Ред). Мне довольно сложно было привыкнуть к снегу, там, где я вырос, это большая редкость. Помню, один раз часть пролива замерзла. Все бросились в магазины спортивных товаров — за коньками. И почему-то именно ими были заставлены все полки. Плавательных кругов не было, а коньки продавали, что для Крыма очень странно. И люди, которые никогда в жизни не катались, встали на лед. Включая меня. Это было так забавно. Там удивлялись холоду, а здесь мы удивляем теплом.

Южные истории нужны нашей зимой. Мы затеяли яркое и зрелищное мероприятие. Будем считать — новогодний подарок красноярскому зрителю.

 — Насколько бережно относитесь к тексту Карло Гольдони?

 — Крайне бережно. Действие осталось ровно там, где задумал автор. Когда мы обсуждали постановку со сценографом Никитой Сазоновым и художником по костюмам Фагилей Сельской, нам показалось важным сохранить саму среду, атмосферу городка предместья Венеции. Это достаточно ярко и красиво. Переодевать артистов в джинсы или что-то другое — только портить, и без того должно быть красиво и стильно.

 — Интересно ли современному зрителю то, о чём переживали люди практически 300 лет назад?

 — Сегодня мы переживаем ровно те же страсти, испытываем такое же чувство ревности, которое, видимо, возникает от большой любви. И также, казалось бы, мелочные причины, иногда способны вызвать большие бури. Но в итоге возникает чувство благословенного мира и приходит осознание: всё это стоило того.

 — Когда вы начинаете работать над постановкой, читаете произведение, сразу складывается: вот эта роль для этого артиста, а эта — для того?

 — Нет, это более сложный процесс. В целом, все наши артисты могут играть всё. А здесь мне хотелось сделать достаточно молодую историю. Потому что некоторые вещи, происходящие в постановке, можно делать только по молодости.

Да, что-то сегодня кажется нам само собой разумеющимся. Например, угостить девушку чем-то. А тогда, почти триста лет назад, из-за этого мог возникнуть конфликт. Потому что девушка не должна ничего принимать, уже имея другого возлюбленного.

Большая буря начинается из-за мелочей. Но потом, повторю, приходит осознание: есть условности, а есть истинные чувства, которые в итоге побеждают.

 — На зрителя какого возраста в большей степени ориентируетесь?

 — Самого разного. Эта история может быть интересна и взрослым, и подросткам.

 — Поймут ли подростки язык старой Венеции?

 — Произведение неплохо переведено на русский язык выдающимся знатоком итальянской литературы Алексеем Дживелеговым. Да, есть вещи, которые несколько и устарели. Например, далеко не все знают, что такое тартана. Это такой тип парусных кораблей. Но театр, в том числе, должен и просвещать.

Кроме того, в этой постановке продолжается ещё одна тема из «Анны в тропиках» — исследование редких ремёсел. Там герои крутят сигары, зрители изучают эту сферу деятельности. А здесь — плетут кружева. Думаем, как это правдоподобно показать, чтобы зритель понял, что это за ремесло.

 — В будущем возможен триптих: ещё куда-нибудь нас перенесете, ещё какое-то необычное ремесло покажите?

 — Возможно. Время покажет.