Бывший регбист “Енисея-СТМ” Кирилл Фраиндт, который сейчас играет во Франции, во время нашего интервью сделал неожиданное признание. Оказывается, он уже во второй раз становится героем “Городских новостей”. Впервые Кирилл попал на полосы нашей газеты... в роддоме: “Мама рассказывала: когда лежала со мной в больнице, к ней приходил корреспондент из “Горновостей” и тоже брал интервью. Я, получается, вернулся к вам через 19 лет”.

Второй повод для общения — на этот раз уже с самим Кириллом — тоже очень важен. Этим летом Фраиндт покинул родной “Енисей-СТМ” и отправился в команду "Ла-Рошель”, которую можно смело причислить к грандам французского и европейского регби. В интервью Кирилл рассказал о тренерских требованиях, адаптации к новой стране, необычных штрафах, своём пути в спорте и многом другом.

Люди никуда не торопятся 

— Ты уже почти месяц находишься в “Ла-Рошели”. Как прошла адаптация?

— В принципе, всё отлично. Я не в первый раз попадаю в незнакомую обстановку — в детстве много путешествовал с родителями, плюс ездил стажироваться в другие страны. Поэтому к новым условиям привык быстро. Команда меня приняла хорошо. Пока ни на что не жалуюсь.

— На каком языке общаешься с партнёрами?

— Сейчас вот начинаю учить французский. А так я неплохо владею английским. В обыденной жизни пока не было проблем. Если надо узнать что-то более сложное, то могу воспользоваться онлайн-переводчиком.

— Есть ли вещи, к которым ты до сих пор не смог привыкнуть?

— В первую очередь еда. Не хватает нашей русской кухни. А так вроде ко всему привык.

— Первое, что приходит на ум из французской кухни — это улитки и устрицы. Я же правильно понимаю, что это не совсем так? Или вас в клубе действительно кормят только улитками и устрицами?

— Нет, у нас обычный спортивный рацион. Салаты, пасты, овощи — всё достаточно просто, но при этом сбалансированно. Хотя стереотип про улиток и устриц достаточно распространён. Меня ещё часто спрашивают про круассаны и багеты. Вот здесь они нереально вкусные! Не знаю, почему так, видимо, есть свои секреты приготовления.

— Ла-Рошель — это в первую очередь город. Насколько он отличается от Красноярска?

— Их сложно сопоставлять. Красноярск — это миллионник, огромный мегаполис. Ла-Рошель — небольшой городок, где живут примерно 70–80 тысяч человек. Конечно, тут ритм жизни гораздо размереннее. Люди никуда не торопятся. Здесь мало многоэтажек — в основном небольшие дома. Есть исторические постройки, которые сохранились с давних времён.

Я бы ещё отметил, что в Ла-Рошели выделены специальные дорожки для велосипедов и скутеров. Там даже есть свои светофоры и переезды. В Красноярске я такого не встречал.

— Насколько тяжело было добираться из России до Франции? Прямых рейсов давно нет.

— Первый раз я летал в марте, и тогда мой маршрут пролегал через Турцию. То есть из Красноярска в Москву, потом в Стамбул и потом уже в Париж. В июле я добирался через Баку. В этот раз дорога мне показалась более простой.

— А из Парижа в Ла-Рошель тоже на самолёте?

— Нет, там ходит скоростной поезд. Три часа в пути, и ты на месте.

 

Штраф на колесе

 

— Можешь сравнить “Енисей-СТМ” и “Ла-Рошель”?

— Здесь я работаю в основе, а в Красноярске тренировался с молодёжкой и в первую команду не попадал. Конечно, разница колоссальна. Но вряд ли я смогу сравнить основу “Ла-Рошели” и “Енисея”.

Хотя можно вспомнить, когда французы приезжали в Красноярск в 2018 году. Тогда был еврокубковый матч на стадионе “Красный Яр” — я даже ходил на него. “Ла-Рошель”, помнится, привезла “Енисею” примерно 60 очков. Но это было давно, и сейчас обе команды сильно изменились. (В октябре 2018 года “Ла-Рошель” выиграла у “Енисея-СТМ” со счётом 82:21. — Прим. авт.)

— Ты отметил, что разница колоссальна. В чём она заключается?

— Здесь очень насыщенное расписание. День начинается в семь утра, и до четырёх часов дня идёт плотная работа. Мы постоянно тренируемся, и свободного времени практически нет. Также отметил бы специализированную работу в тренажёрном зале. Нет такого, что ты просто закачиваешь себя полностью. Тренер даёт нагрузки именно на те группы мышц, которые пригодятся тебе в игре.

— Как охарактеризуешь стиль команды?

— Он более игровой, чем силовой. Здесь регбистам дают больше свободы на поле. Этим не только “Ла-Рошель” славится — так играют почти все команды во французской лиге. Ты сам можешь принять какое-то решение, если сочтёшь его нужным для победы.

— Привык ли к требованиям новых тренеров?

— Да, мне было нетрудно. Я — универсальный боец. Дали задание — буду выполнять. С тренерами, кстати, уже успел немного пообщаться и обсудить общие моменты.

— Что скажешь по новым одноклубникам? Легко ли нашёл общий язык?

— У нас в основе звёзды мирового регби — этим всё сказано. Например, есть парни из сборной Франции, которых все знают. Болельщики постоянно приходят к нам на тренировки, просят автографы и делают совместные фотографии. Если говорить по национальному признаку, то в основе играют грузины, южноафриканцы, австралийцы и аргентинцы. В молодёжной команде, насколько помню, только французы. Но со всеми из них я познакомился и, в принципе, без проблем нашёл общий язык.

— Как тебе условия в новом клубе?

— Потрясающие! Здесь огромный стадион и классная тренировочная база, где есть шесть натуральных полей и одно крытое искусственное. Всё в шаговой доступности. Столовая устроена по типу шведского стола — подходишь и сам выбираешь, что хочешь взять на обед. Классно! Хотя, справедливости ради, в молодёжном “Енисее” нас тоже кормили очень вкусно. (Улыбается.)

Вообще хотел бы увидеть подобные условия в родном Красноярске. Знаю, что есть планы на большую реконструкцию “Авангарда”. Было бы очень здорово.

— Есть ли такая вещь в “Ла-Рошели”, которая тебя очень сильно удивила?

— Для меня открытием стал свод определённых правил, которые никому нельзя нарушать. Там, конечно, есть базовые моменты — не опаздывать на тренировку или не пользоваться телефоном на территории. Но также прописано, что нужно всегда ходить в клубной экипировке и не забывать свои вещи в разных местах. Я вот случайно оставил кроссовки в массажном кабинете — мне за это чуть не прилетело. (Смеётся.)

— Оштрафовали?

— Нет. Тут другая система наказаний, и она тоже меня удивила. На общекомандном собрании те, кто проштрафились, крутят специальное колесо. На нём указаны разные наказания. Например, туннель — это когда игроки встают друг напротив друга, а ты должен пробежать между ними и при этом ещё будешь получать по спине и голове. Или нужно спеть какую-то песню перед всей командой. Вариантов много!

— Тебя как наказали за кроссовки?

— На первый раз простили. Но сказали: “Если повторится — будешь крутить колесо”. (Смеётся.)

 

Шпагат в поезде

 

— Как в твоей жизни появилось регби?

— Вообще я в спорте с самого раннего детства. У нас дома есть турник, на котором я каждый день подтягивался столько раз, сколько мне лет. В три года родители отвели меня на акробатику, и я чуть не дорос до кандидата в мастера спорта. Также немного занимался хоккеем с шайбой, но ушёл из-за неудобного графика.

А в регби я попал случайно. К нам на урок физкультуры пришёл Геннадий Ильич Муравьёв из спортшколы “Енисея-СТМ”. Он выбрал самых активных парней из класса и дал нам свои визитки. Я пришёл к нему на тренировку, и меня сразу зацепило регби. На первых соревнованиях неплохо проявил себя. Так и закрутилось.

— Совмещал с акробатикой?

— Да, но недолго. Нужно было делать выбор, и я остановился на регби. В старших классах также немного позанимался лёгкой атлетикой — бегал спринты и прыгал в длину. Но это было больше для себя — я уже понимал, что хочу играть в регби.

— У тебя, получается, было насыщенное детство.

— Да, так и есть. Времени на прогулки почти не оставалось. Я с детского сада чем-то занимался. Иногда думал: “Зачем оно мне надо?” Но отец постоянно говорил: “Тренируйся, ты потом ещё спасибо скажешь”. Он был прав — до сих пор благодарен ему.

— Если смотреть глазами обывателя, то акробатика — это гибкость и пластичность, а в регби играют силачи. Получается какой-то диссонанс. Тебе акробатика помогла в регби?

— На первых порах да. Эластичность и гибкость мышц давали мне дополнительную скорость. Со временем эти качества потерялись. Но какие-то базовые навыки остались.

Пацаны из нашей юниорской команды до сих пор вспоминают, как мы поехали на первые соревнования в Липецк. Я в плацкарте спокойно садился на шпагат между сидениями. (Смеётся.) Сейчас так уже не получится — и заднее сальто я тоже не сделаю.

— Родители тоже в спорте?

— Папа в молодости очень неплохо играл в баскетбол. Насколько знаю, он также пробовал себя в регби, и его даже звали в сборную политехнического университета, но что-то не срослось. А мама занималась всем подряд — и лыжами, и бегом, и велогонками... Родители до сих пор в спорте, пусть и непрофессионально.

— На сайте “Енисея-СТМ” указано, что ты учишься в Дивногорском колледже олимпийского резерва. Сколько ещё осталось?

— Год. В 2026-м буду заканчивать. Потом планирую поступать в университет. Если ничего не поменяется, то хочу учиться здесь, во Франции.

 

ДОСЬЕ

Кирилл Фраиндт, регбист

Дата рождения: 24 июля 2006 года, Красноярск.

Амплуа: второлинеец, правый замок (№ 5).

Карьера: воспитанник спортшколы “Енисея-СТМ”. До 2025 года играл в молодёжной команде “правобережных”. В июле подписал двухлетний контракт с французским клубом “Ла-Рошель”.

Спортивный разряд: кандидат в мастера спорта по регби.

Достижения: вице-чемпион России среди молодёжных команд, призёр первенств страны.

Образование: учащийся отделения регби Дивногорского колледжа олимпийского резерва.