Инквизитор сталинской эпохи

Он был убийцей в генеральском мундире военного судьи

“Мне интересна судьба Василия Ульриха — заместителя председателя Верховного суда СССР в 30-е годы. Он председательствовал на политических судебных процессах в годы репрессий. Хотелось бы, чтобы в вашей газете рассказали об этом “герое”. Так сказать, в назидание потомкам.

Владимир Борисович К.”

Биография Василия Васильевича Ульриха полна загадок и белых пятен, притом что о его инквизиторской службе известно достаточно много. Он был публичным человеком сталинской эпохи, любил писать в журналы, особенно на правовые темы, хотя юридического образования главный военный судья не имел. Сохранились десятки, а может, и сотни его публикаций — в газетах, “Огоньке”, специализированных юридических журналах (“Рабочий суд”, “Еженедельник советской юстиции” и т. п.) — о судебной практике, юбилеях ВЧК, Военных трибуналов, Верховного суда, Военной прокуратуры. Он написал даже учебник по историческому материализму для слушателей радиоуниверситета.

Но его собственная биография никогда не публиковалась, не считая коротких справок. Например, когда колхозники Усть-Вымского и Княжпогостского районов Коми АССР “выдвинули” его кандидатуру в депутаты Верховного Совета первого созыва (по зловещей иронии судьбы именно там находился Севжелдорлаг, где томились десятки тысяч невинно осуждённых лично Ульрихом политзэков), то в республиканской газете “За новый Север” весь его жизненный путь уложился в несколько строчек — родился, вступил в партию, присвоено звание армвоенюриста. Наиболее полной его официальной биографией был только некролог, опубликованный в “Красной звезде” в мае 1951 года, в котором даже не упоминалось, что он 22 года был председателем Военной коллегии Верховного суда. Между тем Ульрих считался старым большевиком — в революционном движении с 1908 года, в партию формально вступил в 1910 году. Об этой категории людей, особенно занявших видное положение, в относительно спокойные 20-е годы было написано много, но о дореволюционной деятельности Ульриха практически ничего неизвестно.

Он родился в Риге в 1889 году. Мать — из русских дворян, была детской писательницей, участвовала в революционном движении. Отец — из прибалтийских немцев — поскольку был потомственным почётным гражданином, то, возможно, имел отношение к знаменитому роду Ульрихов, давших России героев, генералов, губернаторов балтийских губерний. Он был старым революционером — сначала народником, потом одним из первых в Латвии социал-демократов. Михаил Михайлович Пришвин, учившийся у него в Рижском политехникуме, в самый разгар сталинского Большого Террора написал в своем дневнике 8 октября 1937 года: “Догматизм В. Д. Ульриха, моего учителя: правоверный марксист делил мир на два класса — святых пролетариев и грешную буржуазию. Сын его В. В. стал это в жизнь проводить, стал государственным палачом. Верует ли поп или не верует — не все ли равно? Поёт и машет руками, и довольно: верующие едоки...”.

Василий Данилович прошёл тюрьмы и ссылки, в конце XIX века его в очередной раз сослали в Иркутскую губернию. Там в историческом Илимске, к сожалению, затопленном во время строительства Усть-Илимской ГЭС, и прошло детство Ульриха. В городе было тогда около 700 жителей, чуть ли не половина из которых — политические ссыльные. Там будущий армвоенюрист и постигал политическую грамоту. Когда ему исполнилось 15 лет, семья вернулась в Ригу. Василий Данилович стал одним из руководителей Рижского комитета большевиков (кличка “Мефодий”). Латвия той эпохи была центром революционного радикализма в Российской империи. Там совершались экспроприации, нападения на тюрьмы, жгли барские поместья; молодёжь создавала партизанские отряды (по иронии истории они назывались “лесными братьями” — так же, как и вооруженное антикоммунистическое подполье 40-х — начала 50-х годов).

Есть известный приключенческий фильм советской эпохи Ольгерта Дункерса (он, кстати, в 60-е годы был главным режиссёром Красноярского драмтеатра имени Пушкина) “Нападение на тайную полицию”, основанный на реальных событиях. Там группа молодых боевиков-революционеров устраивает среди белого дня дерзкое нападение на полицейское управление в центре Риги. Подростки. Их было очень много в латышском подполье. Но младший Ульрих участия в революционных событиях не принимал. Его ровесник, лучший ученик Ульриха-старшего, самый молодой член Рижского комитета РСДРП Ян Рудзутак получил тогда 15 лет каторги. Другой его ровесник Ян Берзин (тогда ещё Петер Кюзис) — восемь лет каторги (по несовершеннолетию потом обоим срок был сокращён).

Через 30 с лишним лет 28 июля 1938 года Военная коллегия Верховного суда судила члена политбюро ЦК ВКП(б), заместителя председателя Совнаркома СССР Яна Рудзутака как вредителя и иностранного шпиона. Он вины своей не признал и обратился к председателю коллегии В. В. Ульриху с одной просьбой — дать ему возможность написать в ЦК о произволе и пытках в НКВД. Ульрих просьбу лучшего ученика своего отца проигнорировал. Судебное заседание продолжалось меньше 20 минут, и сразу после него Рудзутака расстреляли. А на следующий день 29 июля Ульрих не только приговорил к расстрелу легендарного основателя советской военной разведки Яна Карловича Берзина, но и сам исполнил приговор. Он любил время от времени лично расстреливать людей. Например, в тот же день осудил (причем приговор был готов заранее, на обвинительном заключении дата — 27 июля) и лично расстрелял своего “коллегу” наркома юстиции Николая Крыленко (организатора самых ранних фальсифицированных судебных процессов — эсеров 1922 года, Промпартии, “Шахтинского” дела).

В 1908 году, когда уже все революционные потрясения в Прибалтике закончились, Ульрих стал членом “Центра учащейся молодёжи” при Рижском комитете социал-демократов. Учился в Рижском политехническом институте. Был студенческим агитатором. Во время Первой мировой войны служил в сапёрных войсках, окончил школу прапорщиков, стал подпоручиком. Октябрьскую революцию встретил членом исполкома Совета солдатских депутатов 12-й армии. А уже через два месяца попал в ВЧК под непосредственное руководство Феликса Дзержинского. Возможно, по протекции родственников — отца или своей жены — Анна Давидовна Кассель-Ульрих была старой большевичкой, работала в секретариате Ленина, прожила долгую жизнь, умерла в 1974 году, мемуаров не оставила.

В ЧК Ульрих занимался разными делами. Один из первых советских разведчиков Дмитрий Киселёв (он, кстати, в 1918 году находился в Красноярске) в 30-е годы рассказывал, что поддельный паспорт на имя действительного существовавшего Ивана Моцного ему изготавливал лично Ульрих. Киселёв-Моцный был тайным эмиссаром большевистского центра на Дальнем Востоке — работал в Хабаровске, Владивостоке, Харбине, потом в эмиграции в Шанхае. Уже после смерти Киселёва (в 1962 году в Новосибирске, он был почётным гражданином этого города) писатель Юлиан Семёнов в Хабаровском архиве обнаружил записку П. Постышева В. Блюхеру о том, что он переправил во Владивосток к белым “чудесного молодого человека”, а потом и другие документы о тех событиях. И Семёнов написал об этом повесть “Пароль не нужен”, где впервые появился разведчик Всеволод Владимиров, он же Максим Исаев, превратившийся потом в Штирлица. В конце жизни Киселёв довольно много рассказывал о своих подвигах (события Гражданской войны не считались секретными), но никогда уже не упоминал Ульриха, отправившего на расстрел многих его товарищей по Разведуправлению Красной армии.

Ульрих занимался в ЧК политическими провокациями, хозяйственными делами — был заведующим финансовым отделом ВЧК, как начальник Особого отдела морских сил Чёрного и Азовского морей расстреливал пленных белых офицеров в Крыму, подавлял крестьянские восстания. В апреле 1921 года (он к тому времени был председателем Главного военного трибунала войск внутренней охраны) был направлен в помощь Тухачевскому ликвидировать Тамбовское восстание. Там же были будущий командарм 1-го ранга Иона Уборевич и руководитель “штурма” Зимнего дворца в октябре 1917 года Антонов-Овсеенко. В 1937 году Ульрих, возглавляя Специальное судебное присутствие Верховного Суда на процессе Тухачевского-Якира-Уборевича, говорил поверженному маршалу: “Вы утверждаете, что ваша антисоветская деятельность началась в 1932 году (это дата стояла в обвинении —С. К.), а ведь она началась гораздо раньше…”. 8 февраля 1938 года Ульрих судил супругов Антоновых-Овсеенко. Сначала жену бывшего наркома и прокурора РСФСР. Армвоенюрист усугубил её “вину”, обвинив Софью Овсеенко в содействии шпионской деятельности — этого не было в обвинительном заключении, её расстреляли. Потом приговорил к расстрелу и самого Антонова-Овсеенко.

С 1923 года Ульрих занимал должность председателя Военной коллегии ВС РСФСР, а с 1926-го и СССР, сменив на этой должности старого большевика и отца писателя Юрия Трифонова Валентина Трифонова (15 марта 1938 года он подпишет смертный приговор и этому герою Гражданской войны). Но “звёздный час” Ульриха наступил после убийства Кирова. Он председательствовал на всех громких процессах, отправлял на расстрел старых большевиков (Зиновьев, Каменев, Бухарин и сотни других), деятелей культуры (Мейерхольд, Кольцов, Бабель и др.), реальных шпионов и диверсантов, генералов начала войны, которых назначили виновными за поражения Красной армии (Павлов, Климовских и др.), предателей (генерал Власов и др.), белоэмигрантов (атаманы Семёнов, Шкуро и др.), своих “коллег”-палачей (Ягода, Ежов и др.).

Он лично вынес десятки тысяч смертных приговоров. Иногда это были сотни приговоров в день. Например, в материалах комиссии президиума ЦК КПСС, рассматривавшей в 1964 году дело Тухачевского-Якира, приводится такой факт. 26 июля 1938 года Ежов представил Сталину список из 139 крупных военачальников, Сталин и Молотов поставили резолюцию “за расстрел всех 138” (маршал Егоров был расстрелян чуть позже). Дела всех этих военных были рассмотрены “стахановцем” Ульрихом в течение двух дней — 28 и 29 июля, тогда же они были расстреляны (в те дни, когда он “судил” Рудзутака и сам приводил в исполнение приговор Яну Берзину).

Выносил он и заочные приговоры — вообще без присутствия подсудимых. В сентябре 1941 года заочно приговорил к расстрелу 161 узника Орловской тюрьмы (среди них, в частности, была знаменитая эсерка Мария Спиридонова). А в 1940-м заочно приговорил к 15 годам лагерей несколько сотен крупнейших советских инженеров и учёных (в том числе арестованного ещё в 1937 году авиаконструктора А. Н. Туполева).

В те годы многие верили в самый гуманный советский суд. Сергей Павлович Королёв рассказывал своим близким — с каким нетерпением он ждал судебного заседания, чтобы рассказать о пытках и избиениях на “следствии”. Но когда он 27 сентября 1938 года попытался это сделать, его “судья” армвоенюрист Ульрих пробормотал: “Понятно…” и приговорил Королёва к десяти годам лагерей. Судебное заседание длилось десять минут, основателя советской космонавтики отправили на Колыму.

В 1948 году Сталин объявил войну коррупции в судебных органах, сотни судей по всей стране лишились работы, а многие и свободы. Семь судей Верховного Суда СССР во главе с его председателем Иваном Голяковым были освобождены от постов. В решении Политбюро говорилось: “Заместитель председателя Верховного суда СССР т. Ульрих утратил чувство партийной ответственности за порученное дело, допустил серьёзные политические ошибки в работе Военной коллегии и совершил проступки, порочащие его как коммуниста и председателя Военной коллегии”. Ульрих был двоеженцем, и обе его жены — А. Д. Кассель и Г. А. Литкенс (кстати, агентесса Берии) вмешивались в рассмотрение судебных дел. Ульриха обвиняли также в том, что он, болтая в пьяном виде, раскрывает детали судебных процессов 30-х годов (в частности, историю с расстрелом Берзина).

Последние три года он работал в Военно-юридической академии, жил тихо, собирал бабочек (это хобби всей его жизни), писал статьи об истории советских военных трибуналов. Умер от инфаркта, похоронен на Новодевичьем кладбище рядом с благородными героями нашей страны.