Вне зоны доступа

Как объясняет один из авторов законопроекта, уже внесенного к первому чтению, глава думского комитета по экономической политике и предпринимательству Евгений Федоров, задумка “имеет антикризисную направленность, а принятие закона позволит регионам, ориентированным на внутренний рынок, получить существенный толчок в развитии”.

По его словам, документ предусматривает создание в рамках регионов или нескольких муниципалитетов территорий с особым экономическим статусом. Действие зон предлагается ограничить максимальным сроком льгот на 20 лет и минимальным — на 5 лет. Создание зон территориального развития (ЗТР) на конкретной территории будет осуществляться федеральным законом, если такая территория включена в перечень субъектов РФ, требующих особой поддержки, а данный перечень будет утверждаться правительством, пояснил глава комитета.

Он также сообщил, что особый правовой режим ведения бизнеса на территории ЗТР не распространяется на государственные и муниципальные унитарные предприятия, учреждения и другие организации с государственным участием, а также субъекты естественных монополий и ЖКХ.

— Специальный правовой режим ЗТР предполагает определенные льготы в области налогообложения, получение права на финансирование за счет государственного Инвестиционного фонда, облегчение условий аренды земельных участков, субсидии из федерального бюджета на возмещение части затрат на уплату процентов по кредитам, лизинговых платежей, на приобретение электрической и тепловой энергии и другое, — резюмировал Евгений Федоров.

Эксперт Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич рассказывает, что поначалу закон мыслился как разумная попытка подтянуть слабые регионы, найдя в них “точки роста” — муниципалитеты-локомотивы. Но постепенно документ превратился в проект очередной помощи регионам Дальнего Востока, говорит Зубаревич, “именно на них он сейчас и рассчитан, хотя и чисто депрессивных субъектов там немного”.

Сейчас закон не имеет смысла, полагает член Общественный палаты Вячеслав Глазычев. С концептуальной точки зрения куда больше подходит кластерная модель группировки — когда точки роста объединяются в границах нескольких субъектов, говорит эксперт-регионалист.

Проект вызывает скепсис и у главы Института региональной политики Булата Столярова. Прежде были проекты такого рода в Калининграде и на Дальнем Востоке, но эффект оказался незначительным, “где нужны большие шаги, мы делали маленькие”, говорит Столяров. Действующие по закону от 2005 года особые экономические зоны (ОЭЗ) и так существуют, они являются инструментом отраслевого, а не территориального развития, что более разумно, рассуждает эксперт. Примеры таких ОЭЗ — Елабуга или Дубна.

В условиях кризиса никто не будет инвестировать в регионы Кавказа, говорит Глазычев. А Инвестфонд, из которого деньги выделяются под проекты стоимостью выше 2,5 млрд рублей, вообще в этом году тратиться не будет, считает эксперт. Зубаревич согласна: проект несвоевременный.

“Сниженный налог на прибыль — не то, чем можно заманить инвестора, который и так умеет минимизировать это отчисление, — говорит Столяров. — Эффективнее работать с инструментом НДС. Как показывает мировая практика, режимы особых экономзон действуют только там, где есть “ошеломляющие” отличия налогового режима территории от страны в целом”.

Список регионов, где могли бы возникнуть ЗТР, пока не появился, но федеральные эксперты предполагают, что в первую очередь речь идет о территориях Кавказа и Дальнего Востока: нефтяные и металлургические субъекты России вряд ли получат новые привилегии. Тем не менее наш собеседник, депутат Законодательного собрания края Валерий Сергиенко полагает, что в думском новшестве есть здравое зерно, и наша власть могла бы побороться за создание зоны территориального развития на основе нескольких депрессивных районов. К ним относятся, например, восточные муниципальные узлы (Пировский, Казачинский и другие).

— Для начала давайте вспомним, сколько разных экономических зон у нас было — свободные, особые… И результат — ноль. Общего прироста промышленности они не дали, а вот налоги кое-кому там спрятать удалось, скажем, в Горном Алтае, — комментирует тему Валерий Сергиенко.

По его словам, если разработчики ЗТР учтут отрицательный опыт работы “свободных” или “особых” островков налоговых льгот, то можно будет говорить о стимуляции кооперационных связей между отдельными районами или областями. Другое дело, считает депутат ЗС, — мировые тенденции борьбы с кризисом. Известно, что на недавнем заседании двадцатки развитых стран в Лондоне решено бороться с системой укрывательства от налогов — то есть с оффшорными зонами. Будет четко определено понятие банковской тайны. И тогда сам принцип зонирования экономики может быть поставлен под сомнение. Но как же тогда разграничить проблемы ухода от фискального обложения со стороны недобросовестных финансистов и действительную помощь бизнесу? Не раз и не два российские предприниматели заявляли о необходимости перемен в налоговом законодательстве. Не исключено, что ЗТР станут своего рода моделью, пробным камнем таких перемен.

— А провести такую границу просто, — считает Сергиенко. — Там, где станет легче реальному сектору экономики, — это и есть помощь в борьбе с кризисом. Назову всего одну цифру, которая ярко характеризует необходимость насущных изменений в финансовой системе страны. Более 60 процентов всей налоговой массы собирается в федеральном центре. Пока этот дисбаланс не изменить, толку не будет.

Интересно, что буквально на днях тему налоговых сборов в регионах обсуждали в Торгово-промышленной палате России. По расчетам экспертов этого ведомства, из всех 8 триллионов антикризисных рублей от правительства шесть с половиной триллионов пошли на поддержку банковской системы, и лишь один — в реальный сектор экономики. “Это вынуждает регионалов увеличивать местные налоги, и мы попадаем в замкнутый круг”, — говорилось на заседании палаты.