НАДО РВАТЬ ЭТУ АМЕРИКУ!

— В свое время разными видами спорта занимался, в школе вот плавал года четыре, но не пошло, как говорят тренеры, — рассказывает о выборе спортивной специализации наш сегодняшний собеседник. — потом переключился на боевые искусства — тогда, в начале 90-х, это было весьма актуально. А потом стал заниматься, как тогда называли наш вид спорта, атлетической гимнастикой, вскоре сделав окончательный выбор в пользу подъема штанги.

— Да-да-да, просто пошел качаться, а уже потом случайно набрел на один зал, где занимались именно пауэрлифтеры — системно, со знанием дела они поднимали штангу на раз. Я когда увидел эти веса, сразу захотел стать таким же.

— Зал находился в подвале, здесь, в центре, “Атлант” назывался…

— Есть-есть, я просто в прошедшем времени говорю, потому что не был там давно уже.

— Жил тогда на Свободном — оттуда и ездил. Потому что зал, в котором я начинал заниматься, мягко говоря, развалился совсем.

— В 95-м. Так все и пошло-поехало. Был прогресс, были силы и желание. Правда, очень быстро я подметил одну не очень приятную штуку: Красноярск является одним из центров российского пауэрлифтинга, здесь работают очень хорошие тренеры, но, к сожалению, они мало обращают внимания на мужчин, концентрируясь на работе с девушками. Потому что тренировать женщин намного легче.

— Женский организм более выносливый. Нормативы международника женщины выполняют гораздо легче и быстрее. Есть такая статистика: чтобы воспитать мастера спорта международного класса среди мужчин, нужно потратить десять лет, а среди женщин — полтора года. А бонусы и различные “ништяки” от комитетов и федераций в пауэрлифтинге идут строго по одному принципу — сколько среди твоих воспитанников международников. Поэтому проще пять девочек воспитать и иметь с этого неплохой дивиденд, чем париться с одним мужиком, который еще не факт, что “выстрелит” потом.

В общем, я стал заниматься в других залах и в итоге пришел к идеальной для меня формуле — сам себе тренер. Я всех перерос. Лучше меня никто тренировать не может.

— Каких-то серьезных травм мне счастливо удалось избежать. Потому что я оставался не только спортсменом, желающим что-то выиграть, но еще и думающим молодым человеком. Знаю очень много примеров, когда 20-летние качки говорят в отношении себя: “я был”, а я не хочу так про себя говорить, потому что я — есть. С головой нужно подходить к сверхнагрузкам, а не стараться в первый же год тренировок показать какие-то высоченные результаты и гордиться потом ими всю оставшуюся жизнь. К тому же у меня всегда был бзик на технике — я не тупо силой брал, а за счет правильного, чистого выполнения приема добивался результата. Это тоже заметно сберегает связки и суставы в момент сверхнапряжения. Со временем я, как мне кажется, довел до совершенства свою технику…

— Ну, может, не совсем верно выразился. Конечно: остановившись на одном месте, рано или поздно окажешься на обочине. Есть еще над чем работать. Просто у каждого техника уникальна, самобытна. У меня случай интересный был — когда полетел я в США на чемпионат мира, и в аэропорту Атланты ждали мы своего рейса с главным тренером сборной страны. Он меня спрашивает: “Как ты жмешь?”. Технику имеет в виду. Я — уже чемпион мира к тому моменту, рекордсмен Европы — ему показываю все прямо в зале ожидания: “Вот так, а здесь — эдак…”. Он посмотрел и говорит потом своему помощнику: “Жать вообще не умеет”. И такое мнение, видите, существует…

— Нет, конечно. Понимаете, профессиональная версия отличается от любительской некоторыми едва заметными, казалось бы, но достаточно принципиальными моментами. Например, здесь немного снижены требования по правилам выполнения упражнения: можно немного отрывать голову от скамьи во время жима, ноги могут просто касаться пола, а не плотно стоять, жать можно без команды судьи, потому что гигантские веса лишнюю секунду держать на вытянутых руках очень тяжело. Короче, есть нюансы. И плюс ко всему другие допуски по экипировке. У любителей экипироваться можно в “один слой”, а в профессионалах — в два-три.

— Да, о них говорю. А в плане эффекта — если надеть ее простому человеку, он не то что больше в ней поднимет, а просто дышать не сможет нормально. Это можно сравнить с водительским мастерством — много кто ездит за рулем, достаточно уверенно управляет машиной, но есть такая штука, как “Формула-1”. Посади вроде бы мастеровитого водителя с 20-летним стажем за руль болида, и вариантов развития ситуации будет два: он не сможет даже тронуться с места либо же окажется в ближайшем кювете. Потому что такие машины умеет водить очень ограниченное количество людей.

Двухслойная экипировка в пауэрлифтинге — это та же “Формула-1”, которую может обуздать далеко не каждый. Здесь нужна очень высокая степень концентрации и величайшая дисциплина движения. Тончайшая в плане освоения штука. Или вот скрипку Страдивари дай ресторанному лабуху — он ничего толком из нее не извлечет, хотя вроде бы смычком в такт водить умеет…

— Нет, не ерунда. Даже сотню можно добавить. А я думаю, что и 140 — вполне достижимо. Но для этого, повторю, нужно овладеть такой экипировкой на уровне маэстро. Что, сами понимаете, массово быть не может. Я, будучи в Америке, смотрел, как жмут в трехслойной экипировке люди, которых я раньше только на фотографиях в журналах видел. Это нечто. Американцы умеют пользоваться такими майками, это конкретно их изобретение, которым они охотно и умело пользуются. И техника уже заточена под экипировку. К тому же пауэрлифтинг тоже их вид. Он в Америке такой камерный, но достаточно популярный, потому что — экстрим, риск, борьба человека с железом и самим собой.

— Все очень быстро делается. Как правило, в огромном холле какой-нибудь гостиницы легко монтируется помост, зрительские места, делаются помещения для разминки и т. д. Везде музыка, экраны плазменные. По регламенту все просто: три попытки у каждого участника, вес сам заказываешь, кто лучший результат в итоге показал, тот и победитель. Хотя самые титульные турниры там проходят без излишней развлекаловки: все серьезно — выходит атлет, объявляются его регалии, выносят пояса, если есть, он жмет, все хлопают. Хотя болеют американцы потрясающе: переживают за каждого и поддерживают отчаянно. Они любят сильных. Для них сильный — крутой. Неважно, русский он или африканец. Все просто, как в американском боевике.

А есть конкретные шоу, куда приглашают супертяжеловесов и устанавливают им нижний порог, допустим в 270 кг. Я для таких турниров слишком легкий, наверное.

— Выступал в 82 кг, но сейчас набрал до 90. Хочу перейти в категорию выше, чтобы там устроить маленькую войну старожилам.

— Ну, столько на Земле еще никто никогда не подымал, а если говорить серьезно, то для начала хочу выжать 300. А потом уже смотреть по результатам. Тут ведь главное — не просто собственный вес набрать, а еще и в голове кое-что поменять, ментально освоить новые горизонты, стать чемпионом мира уже на следующей ступени. Других задач я перед собой не ставлю — всегда был одержим идеей стать чемпионом мира, всегда повторял себе: “Кто-то же становится чемпионом каждый год, почему им не могу быть я?!”.

— Как ни странно, ничего не чувствовал. До этого полагал, что всплакну под гимн, гордостью буду преисполнен. А на деле — ни-че-го. Слишком был выхолощен эмоционально от тех душевных унижений, которые испытывал, собирая по крупицам сумму на поездку, буквально клянча деньги. Я ведь не на существование их прошу, не на еду, а на благое дело — достойно представить честь страны и родного города на крупнейших международных состязаниях.

Сил-то немерено! Нужно ехать и рвать эту Америку в пух и прах, завоевывать все титулы! Вот в августе защита титула предстоит, а я пока не знаю — поеду или нет. В форме-то себя держу: как профессионал могу точно сказать, что состоится эта поездка или нет, но всю подготовительную программу я пройду до конца, как и запланировал. Так или иначе, но останавливаться на достигнутом я не намерен — впереди еще столько интересного!