Актриса театра Пушкина Екатерина Мишанина: «Игра с детьми — это невероятная работа, требующая творчества»

Выпускница эстрадного отделения актерского факультета Казанского театрального училища Екатерина Мишанина служит в Красноярском драматическом театре им. А. С. Пушкина с 2003 года. Помимо этого, она занимается благотворительной деятельностью — больничной клоунадой в «Доме в горошек». Мы узнали у Екатерины, как театр и клоунада взаимосвязаны и дополняют друг друга в её жизни.

– Екатерина, я знаю, что вы, помимо театра, занимаетесь благотворительной деятельностью. Расскажите об этом подробнее.

– Я участвую в проекте «Дом в горошек» с самого его зарождения, то есть уже 6 лет. Я, Ольга Быкова, Евгения Полянская задумалась о том, как и где можно реализовать наши идеи, и мы обратились к Константину Титову. Он тоже больничный клоун и во многом нам помог. Люди в нашей команде просто замечательные и осознают важность своего дела. При посещении больниц мы отдаем много энергии, общаемся с врачами и родителями. Помогаем облегчить работу медицинскому персоналу, поддерживаем родителей ребятишек.

– Вы научились справляться с трудностями? Как это получилось?

– Да, я научилась справляться с трудностями и прорабатывать ситуации. Мы с коллегами по больничной клоунаде всегда делимся своими переживаниями и мыслями. Работа больничным клоуном очень непростая, многое пропускаешь через себя. Но я стараюсь не застревать в жалости. Конечно, испытываешь сочувствие к родителям, но задача больничного клоуна — сгладить все трудности. Мы разыгрываем сцены, смешим, в шутку пугаем. Детство у ребенка не должно заканчиваться ни при каких условиях, даже в больнице.

– Как часто у вас получается приезжать к детям как больничный клоун?

– За один день мы можем посетить не только одну больницу, а сразу несколько. Мы постоянно работаем над тем, чтобы медучреждений, куда приходят больничные клоуны, было больше. Например, недавно в нашем списке появился психоневрологический интернат «Подсолнух».

– Как проходит взаимодействие с детьми?

– Игра с детьми — это невероятная работа, требующая творчества. У нас есть только приблизительный набор игр, которые можно предложить. Мы открываем дверь, смотрим, сколько детей в палате, есть ли взрослые, оцениваем первые реакции. При этом понимаем, что должны быть очень тихими, чтобы не напугать детей. Мы максимально приветливы. Бывает ситуация, что нам не разрешают заходить к ребенку. И мы это понимаем и принимаем. Мы всегда приходим вдвоем, но взаимодействуем с ребенком поочередно. Если ребенок играет с машинками, мы можем озвучить его игру и посмотреть, как он реагирует. Иногда дети находятся под капельницей и не могут принять участие в активных играх. Тогда мы можем просто сидеть рядом с ним и улыбаться. Всегда главное смотреть на реакцию малыша, чтобы понять, как интерактивные игры могут помочь им проявить эмоции. Есть и подростки, которые осознают серьезность своего заболевания и могут даже нагрубить. Но мы принимаем это. При этом стараемся заслужить доверие подростков, хоть это и сложно. Но если ребенок говорит, что он не хочет видеть нас, то мы уходим.

– Как вас обучают?

– Другие ребята — больничные клоуны проводят для нас тренинги. У них нет каких-либо требований к желающим присоединиться в команду. Конечно, после обучения остаются не все. На старте мы очень многому учимся, изучаем возможные образы клоунов, а потом те, кого это привлекает, уже ныряют с аквалангом и набираются опыта в процессе.

– Из каких сфер люди в больничной клоунаде?

– Из разных. У нас даже есть полицейский и преподаватель английского языка.

– Как вы совмещаете театр и больничную клоунаду?

– Я понимаю, что за неделю до премьеры спектакля нужно полностью посвятить себя театру. Встречи нашей группы больничных клоунов обычно проходят по понедельникам. И у нас есть расписание, в котором прописаны все события. Это дает возможность планирования.

— Как вам удается совмещать эмоциональную работу в театре, с такой сложной сферой, как больничная клоунада? Сильно ли эти сферы отличаются друг от друга?

— Я не ожидала, что сумею справиться с такой задачей сама. Мы, люди, изучаем свои способности только в особых ситуациях. Если говорить про театр, то, когда на сцене идет сложное представление, всегда нужно помнить, что это всего лишь игра. Во время исполнения роли есть возможность передвигаться, размышлять. Но после оваций все заканчивается — ты выходишь настоящим в жизнь и возвращаешься домой. В больничной клоунаде все иначе. Но работа там помогает мне по-настоящему познать себя. Хочется плакать? Плачь! Хочется кричать? Кричи! Клоуны должны позволять себе прожить и почувствовать все трудности этого пути.

– Кто-то из ваших коллег из театра подключился к больничной клоунаде?

— Это мой коллега, артист Виталий Козырев. Но он сейчас временно взял паузу. И это правильно, нужно заниматься больничной клоунадой, только если есть ресурс на это. Но приятно, что есть коллеги, с которыми ты можешь поделиться своими переживаниями, попросить совета или помощи в этом непростом деле.

– Вы общаетесь с больничными клоунами вне вашей общей работы?

– Мы с больничными клоунами стараемся вместе встретить Новый год и Рождество, а летом собираемся, чтобы праздновать дни рождения. Мы проходим через различные трудности и радости вместе — плачем и смеемся, как настоящие друзья.

– Как относятся ваши близкие к больничной клоунаде?

– Моя мама спросила меня, точно хочу ли я пойти этим путем? Я стараюсь не погружать родителей и родственников во все детали этой работы, только мой муж, пожалуй, знает об этом больше. Конечно, поддержка близких людей важна.

– Что вы почерпнули из театра в больничную клоунаду?

– Я перестала испытывать страх перед публичными выступлениями и общением с людьми. Я стала более многогранной. У меня есть уверенность, что наше дело важное и нужное. Я понимаю, что наше появление вызывает радость у детей и помогает им отвлечься от своих проблем. Это замечательно, когда ты понимаешь, что шутки сняли с пациентов груз и помогли в выздоровлении.

Все фото в материале — из личного архива Екатерины Мишаниной.