Смогут ли участники МММ вернуть свои вклады?

Опять Лёня наступил на грабли

Идею создать узнаваемый рекламный персонаж, изображающий обычного российского гражданина Лёню Голубкова, принадлежит непосредственно создателю финансовой пирамиды Сергею Мавроди. С помощью него он хотел завлечь в свою структуру как можно больше людей: мол, это один из вас. После краха МММ 90-х годов Лёня стал героем нарицательным - в сознании людей он ассоциируется с Иванушкой-дурачком, который погнался за огромной прибылью, а остался ни с чем.

Спустя 20 лет история повторилась. Мавроди создал МММ-2011, которое просуществовало несколько месяцев, завлекло в свои ряды (судя по данным самой компании) более 30 миллионов граждан России, а также стран ближнего зарубежья и обанкротилось. Недавно возникло новое МММ-2012. Что дальше? В редакции «Городских новостей» мы провели круглый стол, на котором наши эксперты попытались ответить на вопросы: почему люди, несмотря ни на что, продолжают участвовать в финансовых пирамидах, и смогут ли они назад вернуть свои деньги?

Ведущий:

- В том, что структура, созданная Мавроди, действует не совсем честно, не сомневается никто. Но тем не менее МММ - вполне легальное предприятие. Поэтому в первую очередь хотелось бы понять, есть ли разница между финансовой пирамидой и мошенничеством?

Виктор Прохоров:

- Безусловно, это разные вещи. Понятие мошенничества чётко прописано в Уголовном кодексе: это хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путём обмана или злоупотребления доверием. Понятия финансовой пирамиды в нашем законодательстве не даётся. Два месяца назад я участвовал в совместном с Федеральной службой по финансам и рынкам совещании, на котором предпринимались попытки дать определение, что же такое финансовая пирамида и как её классифицировать. Среди основных признаков назывались обещания высоких процентов, вольная организационно-правовая форма, заключение договоров, бесконечная мотивация и ряд других. То есть с мошенничеством она не пересекается.

Я на своём жизненном пути с финансовыми пирамидами встречался не раз. В 90-х годах помимо МММ был Русский дом Селенга, в Красноярске у людей на слуху остались Золотая долина, Триада, Енисейская компания - все мы их помним. Прошло 20 лет, и ситуация повторяется. И причина, по которой возникают такие предприятия, на мой взгляд, заключается в людях: в эти организации идут те граждане, у которых риск заложен в крови. Многим памятен год первого краха МММ, но граждане всё равно пошли в МММ-2011 - я только в радиусе своего дома нашёл три пункта. Значит, когда обанкротится одна пирамида, обязательно появится другая.

Ирина Иванова:

- От мошенничества финансовая пирамида отличается прежде всего тем, что граждане в неё несут деньги добровольно. А в случае мошенничества нужно ещё доказать умысел в совершении преступления, представить свидетельство того, что людей вводили в заблуждение. В рамках действующего законодательства Мавроди называть преступником нельзя. Он достаточно талантливый человек, и никто это не отрицает. У него есть свой план, по которому он объясняет доходность, люди верят ему и вкладывают деньги на собственный страх и риск.

Ведущий:

- А в правоохранительные органы кто-нибудь из красноярцев уже обращался с жалобами на МММ?

Максим Кофман:

- Пока в городе не было ни одного заявления. К сожалению, организаторы принимают деньги от населения, не оформляя никаких документов. У них все отношения основаны на честном слове и доверии, и привлечь их к ответственности не получается. Да, в Новосибирске возбудили уголовное дело по незаконному предпринимательству, но я так полагаю, что там оперативникам удалось изъять какую-то бухгалтерию. У нас таких документов в пунктах МММ не ведётся.

Юрий Швыткин:

- Есть опыт привлечения организаторов пирамиды за рубежом, например, в Белоруссии и странах Прибалтики. Но у них другое законодательство. У нас же трудно подвести МММ под мошенничество.

Ведущий:

- То есть у нас есть пробелы в законодательстве, которое не учитывает страсть людей к лёгкой наживе и действия хитрых предпринимателей, использующих этот азарт в пользу собственного обогащения?

Ирина Иванова:

- Пирамиды были, есть и будут, каким бы ни было законодательство. Единственное, что остаётся государству - как-то регулировать эти отношения. Например, вводить страхование ответственности таких организаций. Мы же страхуем сейчас определённые суммы, которые лежат в банках? То же самое необходимо вводить в отношении пирамид - их стоит вывести на другую юридическую плоскость, то есть легализовать.

Юрий Швыткин:

- Я не соглашусь с Ириной Геннадьевной. Пирамида сама по себе выступает манипулятором финансовых потоков населения, а Мавроди является одиозной фигурой, к которой приковано внимание миллионов. Нам в первую очередь нужно проанализировать, что влечёт за собой финансовая пирамида: пользу или вред? Да, есть люди, которые что-то приобрели от деятельности МММ, но есть и те, что разорились, лишились всего: накоплений, жилья. Мне кажется, что любая пирамида несёт вред. Хотя до сих пор идут жаркие споры, в том числе и в стенах Госдумы, тем не менее там рассматривается возможность о запрете финансовых пирамид. Такой опыт есть в зарубежных странах, и он себя вполне неплохо показал. Сейчас на структуру пока идёт наступление Антимонопольной службы: ФАС запретила рекламу МММ. Но в то же время я еду по городу и вижу, что баннеры висят. Это означает, что либо антимонопольщики не до конца определились со своей позицией, либо не реагируют те ведомства, которые обязаны выполнять предписания ФАС.

У многих складывается впечатление, что государство в данном случае становится каким-то игроком, пока не определившимся со своей ролью. Быть неким сторонним наблюдателем и вести бесконечные диспуты нельзя, необходимо установить правила игры: либо легализовывать, либо запрещать пирамиды. Окончательная точка должна быть поставлена на федеральном уровне.

Виктор Прохоров:

- С точки зрении государства лучше бы было их лицензировать. Если деятельность лицензирована, то тебя можно наказать. А там уже возможно и страхование. Но проблема в том, что описать эту форму привлечения средств граждан очень тяжело. А если и удастся описать, то, думаю, под статью можно будет подвести любого бизнесмена и посадить его. Кроме того, у нас есть рынок производных финансовых инструментов: аукционы, фьючерсы, объём торгов которых составляет по несколько триллионов рублей. Они тоже никак не регулируются законом, а описываются договором пари. Но тем не менее они живут, и депутаты на них не покушаются.

Ведущий:

- Я предлагаю дать слово ещё не вступившему в нашу беседу Андрею Зберовскому. Андрей Викторович, объясните как психолог, что движет людьми участвовать в своего рода авантюрных мероприятиях, какими видятся финансовые пирамиды?

Андрей Зберовский:

- По оценкам психологов, 15 процентов людей склонны к риску. Причём эта склонность чаще всего наследственная. Если у человека в родне были алкоголики, наркоманы, уголовники, самоубийцы, шизофреники и другие лица радикального толка, то, вероятнее всего, он будет заядлым игроком по жизни. Могу с уверенностью сказать, что многие граждане перешли от одноруких бандитов из запрещённых в Красноярске казино в МММ.

Я провёл блиц-опрос знакомых накануне нашей беседы и услышал следующее: во-первых, государство никак не мешает Мавроди работать, в связи с чем возникает к нему доверие. Здесь действует стереотип советских времён: раз не запрещают - значит, легально. Если, к примеру, у нас нет рекламы наркомании, то гражданам понятно - это делать нельзя. В отношении МММ, согласитесь, столь строгих мер не предпринимается.

Во-вторых, СМИ сегодня ежедневно рисуют картину воров во власти: тот отсидел, тот своровал, того поймали на коррупции и так далее. Так чем же Мавроди хуже или лучше? Любая гражданская психология построена по принципу: свой - чужой, чёрное - белое. У нас же нет ни чёрного, ни белого - все серые. Ну и кроме того, участие в МММ - это возможность заработка лёгких денег. Твой знакомый что-то прокрутил, купил коттедж, другой сделал то же самое, и это заманивает людей. Характерная для переходных обществ неразбериха создаёт атмосферу, в которой каждый думает, что, может быть, и ему повезёт.

Что касается моей позиции, то я согласен, что люди, склонные подаваться к мошенникам, будут всегда. Но государство в этом смысле должно быть умнее - оно должно убрать любую возможность для мошеннических действий. Думаю, что наше понятие в статье Уголовного кодекса о мошенничестве не в полной мере отображает то, что под ним подразумевают граждане. Есть множество действий, которые под неё не подпадают, поэтому необходимо принципиальное расширение понятия. На мой взгляд, более удачным определением этого преступления станет любое неисполнение финансовых обязательств. В таком случае создатели банков тоже должны будут подпадать под эту статью и садиться в тюрьму.

Ирина Иванова:

- Однако карательные меры не всегда приводят к ожидаемому результату. Расширение состава мошенничества, на мой взгляд, не решит проблему тех же финансовых пирамид. Более того, это будет противоречить Гражданскому кодексу, в котором провозглашается свобода предпринимательства. Нам тогда будет очень сложно разграничить, где непосредственно бизнес, а где финансовая пирамида. Таким образом, как уже здесь говорили, можно будет засадить за решётку любого добросовестного предпринимателя.

Андрей Зберовский:

- На западе культура предпринимательства сформировалась после двух столетий существования долговых тюрем. Если люди брали долг и не отдавали, то садились за решётку. У нас в этом плане полная свобода: взял деньги, не отдал и не отвечаешь.

Максим Кофман:

- Если вы говорите про фирмы-однодневки, то они сейчас введены в Уголовный кодекс в статью 173. Финансовые пирамиды тоже можно было бы в принципе ввести: к примеру, за создание предприятия, которое ничего не производит, не ведёт какой-либо финансовой деятельности.

Андрей Зберовский:

- Они тогда начнут что-нибудь производить, и это не решит проблему. Я думаю, что всё-таки надо расширить понятие мошенничества. Наше бытовое понимание этого явления и законодательное сильно различаются, и так быть не должно.

Юрий Швыткин:

- Мы опять возвращаемся к вопросу, что же такое МММ: у нас в законодательстве нет чёткого определения финансовой пирамиды. Ирина Геннадьевна за легализацию, Андрей Викторович за принятие карательных мер. И очевидно, что до тех пор, пока не будет чётких правил игры, установленных властью, будут происходить разночтения. Мы должны понимать политику государства. На мой взгляд, разрешать делать деньги из воздуха - это уже не идеология. Человек должен трудиться, зарабатывать, и в этом ключе должна строиться уголовно-правовая система. Я считаю, что пирамиды стоит запретить.

Ирина Иванова:

- Каждый может нажить бизнес, а затем провалить его - таких случаев множество. Ты рискуешь, и ты ответственен за свои вложения. Легализация должна быть в определённых пределах с нормативным регулированием. И не стоит забывать о том, что люди прекрасно понимают, куда они вкладывают свои деньги, на что они идут. Поэтому нельзя всё время ссылаться на государство.

Андрей Зберовский:

- Но если действовать по такой логике, нам надо легализовывать и наркоманию. Там тоже ответственность за последствия своих действий в первую очередь человек несёт перед собой. Или стоит разрешить разбой. Ведь ударить кого-нибудь в тёмном переулке палкой по голове - это тоже риск, и тоже можно выиграть. Давайте легализуем?

Ирина Иванова:

- Это уже крайности. Нельзя путать то, что приносит вред физический, с тем, что может дать финансовую прибыль. Люди всегда склонны к лёгкой наживе, к так называемой халяве.

Ведущий:

- Давайте немного уйдём в сторону, а то мы скоро зайдём в тупик в этом споре. Лучше обратимся к другому, довольно актуальному для многих жертв МММ вопросу. Максим Яковлевич, есть ли вероятность возврата денег у людей, которые уже поняли, что прогорели в МММ-2011?

Максим Кофман:

- К сожалению, вероятности возврата денег практически нет. Обычно при расследовании подобного рода уголовных дел найти, куда были потрачены средства, невозможно. Я думаю, что деньги, вложенные в МММ-2011, к людям уже не вернутся. Сама система приёма финансовых средств в пирамиде такова, что нельзя понять, куда они ушли. Никаких договоров с гражданами не заключается: человек пришёл, вложил деньги, поверив слову десятника, тот в свою очередь поверил слову сотника, куда-то их перечислил, тот ещё дальше, и в дальнейшем следы денег теряются.

Ведущий:

- Означает ли это, что людям, ставшим жертвами финансовых пирамид, вообще нет смысла обращаться в правоохранительные органы?

Максим Кофман:

- Обращаться в правоохранительные органы нужно. Хотя бы для того, чтобы привлечь к ответственности организаторов таких предприятий.

Юрий Швыткин:

- Но это бесперспективно в любом случае: сами организаторы пирамиды предупреждают людей о том, что вкладчики могут потерять все свои деньги. И если даже написать заявление в полицию, то обстоятельства будут не в пользу пострадавших, потерявших все свои сбережения людей.

Ведущий:

- Что бы вы тогда посоветовали жителям, которые поняли, что потеряли свои средства и уже не смогут их вернуть? Тем, кто стоит на грани суицида?

Андрей Зберовский:

- Естественно, прийти к психологу на консультацию или невропатологу, который пропишет пить антидепрессанты несколько месяцев.

Юрий Швыткин:

- Юристы советуют подавать гражданам коллективные иски в суд, и ответчиком должен выступать получатель денежных средств. То есть это должен быть либо десятник, либо сотник или тысячник. Необходимо указать обстоятельства дела, доказательства передачи денег, а также приложить квитанцию об уплате государственной пошлины.

Ведущий:

- Виктор Владимирович, а сколько живёт финансовая пирамида и каждый ли способен её создать?

Виктор Прохоров:

- Каждый не способен. А вот тот один из 15 процентов склонных к риску людей, о которых мы говорили, он - да, сможет. Но для создания такой финансовой структуры всё равно нужны деньги на раскрутку: реклама, продвижение, приобщение и прочее. Что касается вкладов или инвестиций в пирамиды, то они живут всего два месяца. Через этот срок человек начинает понимать, что деньги он уже не получит, и старается их быстрее забрать.

Максим Кофман:

- Насколько я знаю, аналитики предсказывали крах МММ-2011 как раз на июнь-июль 2012 года. В это время закончился приток вкладчиков, и подошёл срок выплаты денег тем первым, кто вложил средства на длительный период. Я думаю, что срок жизни МММ-2012 будет ещё короче.

Ирина Иванова:

- Но если сравнивать нынешнюю пирамиду с первой волной МММ, то станет очевидным: сейчас количество привлечённых людей значительно ниже. В 90-е годы это всё-таки было массово.

Максим Кофман:

- Но тогда и социально-экономическая ситуация в стране была совсем другая. В 90-е годы люди боялись, что деньги обесценятся, и несли свои средства туда, где им пообещали более высокие проценты.

Андрей Зберовский:

- Даже если мы официальную цифру вкладчиков уменьшим в три раза, то есть доведём до 10 миллионов, то получается, что в нашем городе14 тысяч человек участвуют в МММ. Я считаю, что количество участников с 92-го года не сильно и уменьшилось. И для меня это очевидный сигнал того, что люди не ощущают стабильности. Значит, есть какая-то системная ошибка в работе государственных органов. Если государство хочет, чтобы граждане работали и жили спокойно, то оно должно ликвидировать проявление негативных воздействий. Для этого, собственно говоря, закрывали казино и выделяли специальные зоны. По сути, МММ - это концентрация проблемных людей. И куда их могут позвать очередные Мавроди, в секту или на революцию, - неизвестно.

Ирина Иванова:

- Я могу сказать и по-другому: цифры не уменьшились - значит, у людей появились лишние деньги. Пирамида - та же лотерея, кто успел, тот и съел. Для меня ключевая проблема не в государстве, а в психологии людей. Они всё равно пойдут в новое МММ, как заядлые игроки пойдут в казино. Я считаю, что надо лицензировать подобный вид деятельности. Но и сами люди, пытающиеся заработать лёгкие деньги, ответственности с себя не должны снимать. Перекладывать её на государство неправильно, потому что бремя риска лежит на человеке, который вкладывает.

При подготовке использованы материалы Информационного агентства «Городские новости. Красноярск». Свидетельство о регистрации ИА № ТУ 24-00424