Шайба на пляже, а в школе бандиты

_Константин Борисович чертит схему улицы 9 Января 1950-х годов. _

Название одной из центральных и первых улиц Красноярска, о которой мы сегодня расскажем, менялось четыре раза. В XVII—XVIII веках она звалась Галкинским переулком, затем Яковлевским, с 1891 года Благовещенским. В 1921-м, с приходом советской власти, Благовещенский переулок переименовали в переулок 9 Января, ещё через 15 лет — в улицу.

В пятидесятые годы улица 9 Января выглядела совершенно иначе. С тех пор сохранились лишь три дома. Один из них — реконструированный собор нынешнего Благовещенского монастыря. В пятидесятые годы в нём располагалась краевая пушная база, где хранились дорогие меха. Она была огорожена большим деревянным забором, но ни изгородь, ни сторож с берданкой, охранявший склад, не останавливали любопытных, местных мальчишек.

— Папа, мама, я, сестра и бабушка, приехавшая из Белоруссии, жили в квартире в насыпном, двухэтажном доме по адресу: 9 Января, 23а, — рассказывает Константин Домбровский. — Там родителям дали квартиру в 1949 году, когда они вернулись с фронта. Это купеческий двор. Он располагался почти рядом с собором. Мы с другом Толиком, который совершенно ничего не боялся, частенько ныряли на крышу собора, разглядывали заброшенные туда образа и иконы. Вообще там валялось много всего интересного.

Рядом с пушной базой стоял добротный деревянный домик её директора. По другую сторону от дома — большая кузница, а между ней и храмом огромная коновязь — 8—10 метров. На ней ребятишки изображали гимнастов. На проспекте Мира, около здания, где сегодня большой кондитерский магазин, находился огромный актовый зал. В нём перед выборами в органы власти целыми днями бесплатно крутили кино, 30—40 мальчишек и девчонок устраивались на полу, взрослые сидели на стульях.

_Семья Домбровских. 1950-е годы. _

— Показывали тогда военные, художественные фильмы “Разведка за рекой”, “На бойком месте” и многие другие, — вспоминает Константин Борисович.

Недалеко от винного завода располагалась контора Кузнецова — три дома. В пятидесятые годы там была общеобразовательная школа № 17, которая славилась дурной репутацией. Местные называли её “бандитской”. У большинства учеников родители имели тюремные сроки. По политическим мотивам или за уголовные преступлениям — неизвестно. Мальчишки и девчонки из этой школы также не отличались примерным поведением и постоянно хулиганили.

— Ни о каком благоустройстве улицы 9 Января в пятидесятые годы и речи не шло, — говорит Константин Домбровский. — Ни асфальта, ни фонарей, ни бордюров, ни газонов там не было. Участок начали облагораживать только в 1958—1959 годах, когда почти впритык к собору возвели кирпичную четырёхэтажную гостиницу крайисполкома, где останавливались “большие” люди. А так ходить и днём и вечером там было страшно. Людей убивали, грабили, снимали с них вещи и продавали на барахолке.

Когда-то с улицы 9 Января был прямой выход к Енисею и Каче. Весной, когда по Енисею шёл лёд, ребятишки вместо уроков бежали на берег — смотрели ледоход.

В районе Качи, где сегодня 17-й микрорайон, простиралось огромное поле. На нём стояли частные дома. Кача разливалась и топила их. Когда вода спадала, возникало болото, в котором, как ни странно, водилось много рыбы. Ребятишки удили её сачками, банками и майками — кто-то для ухи или жарки, кто-то для разведения. Правда, в домашних аквариумах качинские караси и ельцы жили всего пару недель.

_Бывшая контора Кузнецова, ныне Дом семейных торжеств. _

Через Качу шёл мост к мясокомбинату, где находились бойня и магазин. В нём продавали дешёвый сбой: хвосты, головы, уши, печень, почки.

— Бабушка ходила в этот магазин, — отмечает Константин Борисович. — Не знаю, что брала, но суп получался вкусный.

Двор дома № 23а, где проживала семья Константина Борисовича, был заставлен сараями. Строили их хаотично. До шестидесятого года все держали скот. В основном кур и свиней.

— В шестидесятом году начался кошмар, — вспоминает Константин Домбровский. — Обязали сдавать свиную шкуру. А как это возможно? Кто режет свинью без шкуры? Также было необходимо сдавать яйца. По дворам по несколько раз в неделю ходил налоговый инспектор. Проверял, у кого что есть. Вся улица знала, когда он явится. Соседи перекрикивалась. И когда весть о его визите доходила до нас, бабушка заносила кур в дом. Потом хватала тряпку, бежала в сарай, перематывала свинье морду и прижимала её к себе, чтобы та не издавала звуков. В 1961 году мы избавились от хозяйства и больше никого не держали. Хотя у некоторых были и козы, и даже коровы, особенно на Ленина, 19, где сейчас новые большие дома. По утрам на пастбище двигалось стадо голов сто.

Одной из “достопримечательностей” околотка 9 Января — Ленина был… пивной ларёк. Он стоял на углу Благовещенского собора. Квадратный. Тёмно зелёного цвета. С навесом. Под него вручную составляли двухсотлитровые деревянные бочки с пивом. Также в ларьке продавались настоящие гастрономические изыски: крабы, печень трески, шпроты. Раз в месяц, после пенсии, бабушка Константина Борисовича устраивала семье небольшой праздник и покупала баночку деликатесов. Около ларька собиралась вся округа.

— Напротив Благовещенского собора со стороны улицы Ленина дома были с завалинками, — рассказывает Константин Домбровский. — Пиво продавали два-три раза в неделю и с обеда. Разливали в бидоны, бутылки, банки. Мужики приходили к ларьку с тарой. Покупали. Рассаживались на завалинки и пили. Около пивного ларька собирался весь “цвет” Красноярска. Мужики напивались до потери пульса и часам к трём дня у них начинались драки. Для нас, пацанов, это было самое занимательное. Мы, конечно, болели за кого-то одного и подбадривали криками: вмажь ему. Сейчас я бы вмешался и прекратил такое безобразие, но в детстве наблюдать за дракой было безумно занимательно. Вторая интересная серия “пивных дней” — бегающие за мужиками жёны. Они выскакивали из дворов, кричали: “Витька, Петька — домой!” Тащили забулдыг в дом. Мутузили их. И поскольку все друг друга знали, наблюдать за этими потасовками было ещё интереснее.

Местная ребятня, пользуясь близостью мясокомбината, увлекалась “бизнесом”. Мальчишки бегали на двор предприятия. Во дворе мясокомбината стояли бочки, в которых лежали коровьи рога. Мальчишки собирали в них червей. Собаки и сторожа девятиянварских хорошо знали и не обижали. Ребята продавали червей рыбакам. Сначала спичечный коробок сбывали за пять копеек. Когда увидели, что бизнес попёр, стали отдавать за двадцать. Потом за тридцать. Так дошли до рубля. За эту цену червей рыбаки покупать отказались. Отобрали их просто так, а мальчишек выгнали.

— Интересно тогда, конечно, было, хотя временами и тяжело, — говорит Константин Борисович. — Зато есть что вспомнить.

Нюанс

Огромные старинные склады с глубокими подвалами, в которых даже летом температура не поднималась выше плюс двух градусов, располагались в 1950-е годы по адресу: 9 Января, 21. В подвалах стояли огромные дубовые кадушки, в которых женщины солили огурцы и капусту. Кадки были настолько большие, что как-то в одну из них свалился ребёнок и чуть не погиб. Летом в эти склады на лошадях привозили арбузы. Местные мальчишки с удовольствием помогали их разгружать. Ведь колотым арбузом всегда можно было полакомиться.

Недалеко от Благовещенского собора стояла колонка. Оттуда на коромыслах таскала воду вся округа. А местные мальчишки заливали с неё горку.