Овсянка: как жил и работал Виктор Астафьев

Когда говоришь о Красноярске и о Сибири в целом, невозможно не вспомнить о самом известном нашем писателе — Викторе Астафьеве. В селе Овсянка он родился, жил, писал книги… Спустя три года после смерти Виктора Петровича на его родной улице Щетинкина открыли мемориальный комплекс, который входит в структуру Красноярского краеведческого музея.

Заходишь в подворье и видишь множество деревьев, посаженных самим Астафьевым, — ранетка, калина, кедры. В их тени находится скульптура — Виктор Петрович со своей женой Марией Семёновной, с которой он прожил пятьдесят лет.

Катеринин дом

До пяти лет маленький Витя жил в бабушкином доме. То здание, которое сейчас видят гости комплекса, построено заново — прежняя усадьба не подлежала реконструкции. Старый дом снесли, новый возвели по чертежам и фотографиям 1920-х годов. Благодаря информации, полученной от архитекторов, историков, а также по воспоминаниям очевидцев и книге Виктора Петровича “Последний поклон” усадьба была восстановлена до мельчайших подробностей: высокая бревенчатая изба, амбар. Забор огораживал замкнутый глубокий двор, по периметру которого располагались помещения для скота, сеновал, навесы для дров, телег, погреб и баня.

— В те годы ещё была жива тётя Виктора Петровича, Апраксинья Ильинична, которая и рассказала, как были расставлены вещи, мы всё это воссоздали, — говорит заведующая музеем Галина Краснобровкина.

Ах вы, сени, мои сени…

— В любом деревенском доме есть холодная часть — сени. У нас они тоже имеются, но отапливаются так же, как и всё здание, потому что там находятся экспонаты, требующие определённой температуры, — отмечает Галина Николаевна.

В сенях — предметы быта: вёдра для воды, коромысла, доска для стирки, счёты и валёк.

Справа от сеней находится кухня, которую раньше называли кучь. Главный предмет кухни — русская печка. Это музейный вариант, но печь в рабочем состоянии. По словам заведующей музея, раньше печка была гораздо больше и в длину, и в ширину. На ней спали дед и взрослые сыновья, им нужно было место. На кухонном столе находятся главные атрибуты стирки — каток и валёк. Каток напоминает скалку, на которую плотно наматывалась ткань, а валёк — доска с зубами, которой перекатывался каток по столу.

— Говорят, что так в основном разглаживали полотенца и скатерти. Рубахи не гладили, у каждого члена семьи она была одна, постирали — и на себя, — рассказывает Галина Николаевна.

Потом появились утюги. В жаровне представлены экземпляры: чугунный напечный, который нагревался от печки, и угольный — внутрь складывали и раздували горящие угли.

Квашня, чугун и маслобойка

Возле печки стоит квашня — огромное ведро для теста, рядом — кухонный инвентарь.

— В деревне магазина не было, в семье — 12 человек, и всех надо накормить, — пояснила Галина Краснобровкина. — Бабушка каждый день пекла. В обычные дни — калачи и булки, а в праздники — пироги и шаньги (ватрушки). В квашне заводила тесто и замешивала метровой толстой веселкой, а когда тесто подойдёт, формировала булку и на лопате для хлеба ставила в печку. Этой же лопатой вынимала. На столе лежало белое полотно для готовой выпечки.

Еду готовили в чугунах. В музее представлены небольшие чугуны, на два-три литра, но бабушка Катерина варила щи в полуторавёдерном — объёмом около восемнадцати литров. Такое “ведро” ставили в печь при помощи ухвата. Им же его и доставали.

— Бабушка ведь не очень сильная была, но благодаря сноровке и привычке руку набила, — рассказывает Галина Николаевна.

Рядом с квашнёй находится и самодельная тёрка — взяли лист железа и пробили с одной стороны толстым гвоздём.

— Вот это маслобойка, — Галина Краснобровкина показывает на деревянное круглое высокое приспособление, похожее на банку с торчащей сверху высокой палкой. — Семья держала коров и лошадей.

Бабушка наливала сметану в маслобойку, а потом детей и внуков заставляла долго взбивать масло.

Мутовка — универсальное средство как для рыбака, так и для хозяйки. “Рыбы было много в Енисее, когда оказывалась с икрой, то вот этой мутовкой рыбаки из икры выбивали плёнку. Женщины её использовали как венчик для теста, комочки разбивать”, — рассказывает заведующая музеем.

Над столом на полке под потолком расположено множество крынок для молока, некоторые по-деревенски накрыты белой тканью и перевязаны у горла тесёмкой.

— Тогда помещение освещали керосиновыми лампами, но топливо было дорогим, поэтому в лампах жгли свечи или лучинки. В худшем случае открывали заслон в печке и при свете горящих углей шили, вязали и вышивали. У нас проведено освещение, но вечером царит полумрак, — отмечает Галина Николаевна.

Связать накомарник

В углу висят лапотины — так называли верхнюю одежду, а рядом стоит кадка с питьевой водой.

— Здесь же висит накомарник. Тогда люди много времени работали в тайге, а там мошка, комары, надо было как-то защититься от укусов. Сетка на экспонате — заводская, современная, а в то время её вязали сами из волос хвоста и гривы лошади, — рассказывает заведующая музеем.

В другом углу находилось место для умывания — рукомойник, лохань и обязательно — вышитое полотенце.

— Представляете, люди работают в полях, в огороде… Какое тут вышитое полотенце! Для вытирания рук у рукомойника висела тряпочка, а рядом — полотенчико, чтобы показать мастерство хозяйки, — отметила Галина Краснобровкина.

Дверные проёмы были низкие, немного выше полутора метров, чтобы тепло не выходило из комнаты.

“Зингер” на мешок картошки

Вторая комната — спальная. В дальнем от окон углу стоит кровать бабушки Катерины со сшитым из лоскутов одеялом.

— В деревне ничего не выбрасывалось. Останется от рубахи хороший кусок ткани — его отрезали и сшивали в одеяла или ковры, — рассказала заведующая музеем. — Напротив кровати стул — он принадлежал бабушке Катерине. Когда кто-то из детей женился или выходил замуж, то в приданое отдавали мебель — кому скамейку, кому стул.

Катерина была верующей, поэтому в каждой жилой комнате есть красный угол с иконами, украшенный рушником. Иконы представлены из краеведческого музея, а рушник был вышит тёткой Виктора Петровича в 1902 году. Рушнику уже 120 лет, но ткань сохранила белизну, поскольку его не использовали в быту. Долгое время рушник пролежал в сундуках.

Следом — горница, которая разительно отличается от остальных комнат: она более нарядная, здесь много белых вышитых рушников, салфеток, скатертей. Напротив входа висит портрет мамы Виктора Петровича, Лидии Ильиничны, которая утонула, когда ей было 29 лет. Витя осиротел в семь лет.

В комнате представлена экспозиция: за столом сидит бабушка Катерина, а перед ней играют в деревянные игрушки маленький Витя и его двоюродный брат Алёша.

— Перед Катериной находится ручная швейная машинка “Зингер”, которую бабушка Виктора Петровича называла “Зигнер”. На этой машинке она обшивала всю деревню, родственников. В голодном 1936 году весной не было семенной картошки, надо было думать о следующем урожае. И бабушка поменяла швейную машинку на мешок корнеплодов. Когда машинку выносили из дома, Катерина голосила как по покойнику, — говорит экскурсовод.

Под портретом матери — небольшое изображение Николая II и Александры Фёдоровны. Галина Николаевна уточнила, что в то время многие собирали рисунки, — в углу горницы стоит сундук, обклеенный различными вырезками из газет, портретами и иллюстрациями.

— В сундуке находится немало вышитых изделий. Мы просили деревенских: когда кто-то из стариков уходит из жизни, не выбрасывайте вышитые вещи, приносите. Так и собрался целый чемодан, — добавила Галина Николаевна.

Полы, скамья и стулья — в одном цвете. Дело в том, что Катерина в последние годы жизни купила много краски одного цвета и выкрасила ею всё, что было можно. В музее стараются придерживаться такого же “стиля”.

Летом — в Овсянку

Неподалёку от дома бабушки Катерины находится дом-музей Виктора Астафьева. Это здание писатель приобрёл в конце 1970-х годов у Василия Юшкова: “Я купил развалюху в переулке моего детства, против бабушкиного дома, в котором в ту пору жила одна из моих тёток Апраксинья Ильинична”. Домик восстановили. В разные годы в нём гостили Михаил Горбачёв, Владимир Путин, Александр Солженицын, Никита Михалков, Олег Табаков и другие известные люди.

В 1980 году Виктор Петрович получает квартиру в Академгородке.

— Зимой Астафьев жил в Красноярске, но летом всегда перебирался в Овсянку — садил деревья, выращивал цветы, принимал гостей и много работал. В этом доме он написал свои лучшие произведения: “Печальный детектив”, “Зрячий посох”, “Прокляты и убиты”, “Так хочется жить”, — говорит Галина Николаевна

Сени для писателя были и кухней, здесь он готовил еду на печке. В 1987 году умирает Ирина — дочь Виктора Петровича. Супруга писателя Марья Семёновна занималась воспитанием двух внуков.

Вся обстановка дома сохранила быт Астафьева — на вешалке висят его куртки, сверху лежит кожаная кепка. На туалетном столике — три флакона с одеколоном, которым пользовался писатель.

У Виктора Петровича была коллекция виниловых пластинок:

— Увлекался классической музыкой, было много друзей-музыкантов, все ему дарили свои пластинки. Так и накопилось, — рассказывает Галина Краснобровкина.

Диван для Табакова

— Гостиницы в Овсянке нет, а к Виктору Петровичу приезжало много гостей с ночёвкой, например Олег Табаков или Виталий Соломин — они ночевали здесь, на этом диване, — говорит заведующая музеем.

По рассказам экскурсовода, Астафьеву все любили дарить подарки, даже местные, деревенские. Бывает, идут мимо с рыбалки, повесят связку рыбы на ручку двери, позвонят и быстро уходят. А на связке записка: “Рыбаку от рыбака”.

1 мая 2014 года в комплексе были открыты два дополнительных здания. В них разместили выставочный и зрительный залы с площадкой для выступлений, игровую зону, а также зону отдыха с беседками. Помимо этого, были обновлены экспозиции музея. Все желающие могут ознакомиться с перепиской писателя с читателями и литературоведами, а также с коллекцией документов и фотографий Виктора Астафьева.

— В праздничные дни на открытой площадке комплекса всегда собирается много гостей. Не только местных жителей, к нам приезжают из Красноярска, Иркутска, Новосибирска… На площадке дети играют в лапту, качаются на качелях, — рассказывает Галина Николаевна. — А на Новый год ребятишки нам игрушки делают. Спектакли показывают — внучка Виктора Петровича, Полина, актриса, окончила красноярский институт искусств и работает в музее режиссёром, руководит детским театром “Сибирячок”.