«Медали воспитанников лучше, чем орден Ленина». Тренер паралимпийцев Виктор Соколов о коньках и безграничной любви

Легенда адаптивного спорта в Красноярском крае Виктор Соколов — фигура яркая. Методы его работы кажутся неоднозначными, а кто-то может их назвать даже сумасшедшими. Но это только на первый взгляд. Уверенность Виктора Васильевича в себе и своих воспитанниках, а также безграничная взаимная любовь дают результаты — тут и победы на чемпионатах мира, и участие в паралимпиадах... Не случайно в этом году Соколов стал заслуженным работником физической культуры России.

Виктор Васильевич живёт в Железногорске, но часто бывает в Красноярске по рабочим делам. В один из таких визитов мы встретились с ним, чтобы поговорить о его работе, воспитанниках, карьере конькобежца и многим другом. Разговор начался у стенда на пятом этаже “Радуги”, где Виктор Васильевич разглядывал фотографии на доске почёта. “Вот Витя Александров, мой первый воспитанник”...

— Не знал, что Александров у вас занимался.

— Да, я его с семи лет веду. У Витьки рук нет, и он всё делает ногами — ест, рисует... Я в ступор впал, когда впервые увидел эту картину! А он спокойно говорит: “Вы идите сюда, не бойтесь”. Сначала не знал, что с ним делать. Потом сдружились, в футбол играли. Недавно вот ездили с ним на альтернативные Паралимпийские игры, и я сказал ему: “Витька, как же быстро время пролетело...”. Ему уже 35 лет! А я им с детства занимаюсь. (Виктор Александров — обладатель Кубка Европы по плаванию и чемпион мира по паратхэквондо. — Прим. авт.).

— Вероника Зотова тоже ваша?

— Да, из последнего набора. Тоже умница, красавица и очень хорошая спортсменка. У меня ещё двое занимаются, которых я к 2024 году готовлю — надеюсь, что поеду с ними на Паралимпиаду в Париж.

— Есть вера, что допустят?

— Пустят, не пустят — это не ко мне вопросы, я их не решаю. Но готовить ребятишек всё равно продолжаю. И знаю, что они выиграют! Мы всё-таки не дурака валяем, а занимаемся серьёзными делами.

“Считаю таких детей эталоном нашей жизни”

— Вы в молодости были конькобежцем, мастером спорта. Потом работали учителем в школе. Как вас в паралимпийское направление занесло?

— Да, я вёл физкультуру в школе № 97 Железногорска — тогда он назывался Красноярском-26. Мы прекрасно ладили с директором, 20 лет вместе отработали. Она мне сильно помогала. Мои дети на многих соревнованиях побеждали! А в начале 90-х годов директор ушла из школы и открыла свой реабилитационный центр для детей-инвалидов. Она позвала меня работать к себе, и я согласился.

— И как начинали работать? В середине девяностых никаких методик не было.

— Признаюсь, тяжело пришлось. Мы числились учителями-надомниками и ходили по квартирам к детям. Своего зала не было, приходилось в комнатах на полу заниматься. Я для каждого человека придумывал методику, исходя из заболевания. Всё прорабатывали с детьми, с их родителями. И это понравилось многим. Я стал известным! Про меня сюжеты снимали, в газетах писали — хотя, казалось бы, простой учитель. И эта слава толкала меня вперёд.

— А в чём секрет?

— Я заставлял детей забывать о своём недуге. Учил их вере в лучшее. Они мне подчинялись — не слушались, а именно подчинялись. Не каждого ползающего человека можно заставить встать и побежать! А мои бежали, падали, расшибались, но всё равно мне верили. И я жил с ними одной жизнью. Им восемь лет — мне восемь лет. Им пятнадцать — мне пятнадцать. Я был как народный артист Советского Союза! И дети это чувствовали. Что мы только не делали с ними! Например, я неходячих брал на плечи и шёл в горы, а там заставлял их ползать. Каких только “хороших” слов не наслушался от случайных прохожих! “Скотина, сволочь, идиот...” Мол, как можно таких ребятишек заставлять?

— С непривычки такая картина шокирует.

— А это нужно. Это и есть преодоление. Ко мне было такое доверие, что я мог вытащить человека из комнаты и поднять на гору. А там ещё заставлял их подниматься на руках и орать, чтобы они слышали своё эхо. И понимали, что можно двигаться дальше. Мир бесконечен! А с горы обратно они кувыркались. Это было счастье! В ручей нырнуть, похулиганить — ради бога, всё можно. Лишь бы двигались.

— Это называется свободой.

— Конечно! Вот вам и все методики. Причём дети разные — без рук, без ног, с ДЦП... Но мы не думали о заболеваниях. Как-то был случай: пришли ко мне журналисты на тренировку. Я детям говорю: встаём и бежим подтягиваться. У ваших коллег шок: как встать сидячему человеку? А дети выскочили, по шведской стенке залезли на турник, подтянулись и обратно в коляску. Я за такое столько раз по башке получал! Но для ребятишек это было невероятное удовольствие. Они забывали, что у них чего-то нет.

— Думаю, за такое они будут вам благодарны.

— Более чем! И не просто благодарны — они до сих пор любят меня. Я им не позволил быть инвалидами, а заставил стать людьми. Но сил для этого нужно, конечно...

— Одному скажешь, и он пойдёт. А другой найдёт тысячу отговорок.

— Вот, кстати, никто ни разу так не сделал. Наоборот, все рвались. Ещё пример: представьте речку, а через неё бревно прокинуто. Как человеку, который по асфальту не ходит, перебраться на тот берег? Я даю ему руку, и мы всякими разными движениями добираемся. Бывало, в воду падали и хохотали во весь голос. Кто бы нас увидел, счёл бы за идиотов. Но так было нужно, и потом все — и родители, и дети — понимали, зачем и для чего. Мы тогда инвалидов вытаскивали из домов, чтобы они занимались и были людьми.

— Но сейчас же вы никого не вытаскиваете? За тридцать лет, надеюсь, всё нормализовалось?

— Как сказать... Это всё мишура. Тридцать лет назад они просто сидели дома, а сейчас? Включил компьютер, а в нём есть всё. И ты вроде как удовлетворён жизнью.

— И что тогда делать?

— Нужно спровоцировать их на выход из дома. Я у себя в зале создаю атмосферу тепла. Дети бегут ко мне, ползут, потому что чувствуют её. У них здесь есть жизнь. Вот вы говорите о каких-то методиках... Если бы я с ребятами говорил только о лёгкой атлетике, то было бы скучно.

— А о чём тогда разговаривать?

— Думаю, если записать наши разговоры перед тренировками — только так, чтобы я и спортсмены об этом не знали, то можно узнать много интересного. Люди будут шокированы тем, что мы обсуждаем! Жизнь, любовь, кино, искусство — всё что угодно. Кроме того, большую роль играет воспитание и образование. Я не позволяю детям быть глупыми, нахальными, плохо одетыми. А ещё они учатся на отлично! Правда, в этом уже не я виноват. (Смеётся.) Здесь уже их заслуга. Я считаю таких детей эталоном нашей жизни. Мне воспитанники пишут, что скучают по тренировкам! (Показывает переписку на телефоне.) И я просто счастлив.

— Вы для них, получается, как второй отец. Не учитель, не тренер, а нечто большее.

— Я в таком случае говорю родителям: “Делайте, что хотите, но обязанности отца или матери я на себя брать не хочу”. У каждого должны быть мама и папа. Но я всё равно буду гордиться детьми! Они красивые, высокие, спортивные. Находиться в кругу интеллектуальных и физически подготовленных людей — одно удовольствие.

— Свои дети есть?

— Был сын, но умер три года назад. Есть дочь, умница и красавица. Но так получилось, что внуков у меня нет, хоть я уже и в возрасте. Увы.

“Мне бесполезно что-то объяснять”

— Какая первая спортивная победа была у вас? Хотя бы на уровне России?

— В 2000 году приехали в Адлер на чемпионат страны. Все десять человек из Железногорска. Раньше каждый инвалид получал талончики на транспорт: авиационный, железнодорожный, водный — несколько категорий было. Я разговаривал с родителями, чтобы они эти талончики никуда не использовали — по ним мы и поехали. И вот пришли мы на стадион, а там люди в форме сборной России. Я ничего не понял, спросил у местных: “А это кто?” А это, оказывается, команда, которая на Паралимпиаду в Сидней собиралась. И мои дети всех сборников обыграли! Миша Соколов, наш первый мастер спорта по лёгкой атлетике, выполнил норматив на тех соревнованиях. Но сборники поехали в Сидней, а мы — домой, в Железногорск.

— А если о международных соревнованиях говорить?

— 2003 год, Голландия, чемпионат Европы по лёгкой атлетике. Туда поехала Наташа Большакова, причём случайно. Уже все списки были готовы, а она прекрасно выступила на чемпионате России — выносила всех налево и направо! Ко мне пришли из сборной: “Василич, хочешь, чтобы Наташка попала — покупай билеты, мы её в заявку впишем”. А денег нет! Пошёл по знакомым в Адлере, собрал нужную сумму и отправил Наташу в Голландию. Оттуда она привезла три золотые медали! Вот это и есть мой первый международный успех.

— Потрясающе.

— А ещё был Вадим Неделин. Его с Паралимпиадой в 2007 году кинули. Вадик был в составе сборной России, выигрывал международные соревнования. Я был спокоен за его место в Пекине. И тут бац — Вадика нет в списках.

— А почему так получилось?

— На тренерском совете обычно все рвут глотку за своих спортсменов. Это естественный процесс, ничего с ним не поделать. Я говорил, что надо брать Вадика хотя бы пятым-шестым номером. В эстафете 4 по 400 метров даже здоровые вписывают шестерых в заявку! А тут упёрлись — запасных не берём. Я возмутился — меня осадили: мол, заткнись, кого ты учишь? Прям так и сказали! В итоге Вадик в Пекин не поехал. И в первый же день соревнований один из участников эстафеты травмировался!

— Карма, видимо.

— Мы же в своём Красноярске всегда ссыльными были, на нас из Москвы всю жизнь свысока смотрели. Вот вернулась сборная из Пекина, и я не сдержался на тренеров: “Ну что, получили?!” — “Витя, прости, так и так...” Да толку-то? Раньше надо было думать.

— У вас же ещё Марта Прокофьева занималась. Тоже известная спортсменка.

— Про неё есть отдельная история. В 2005 году я из неё сделал серебряного призёра чемпионата мира по прыжкам в длину. Она приехала из Америки довольная до жути. Класс! И я сказал, что с прыжками покончено, и теперь будет толкание ядра. Сколько криков было! “Виктор Васильевич, я же серебряный призёр чемпионата мира, какое ядро?” А мне бесполезно что-то объяснять. Уходим — значит, уходим.

Примерно через год мы поехали на чемпионат России в Тулу, и Марта его выиграла. После этого она упала на траву в эмоциях — “Виктор Васильевич, простите, была неправа”. До этого она в прыжках никогда чемпионкой не становилась! Только вторые-третьи места. А тут сходу первой стала. Я ей объяснял: с короткими ногами ничего не сделаешь, и второе место на мире — это везение. Хотел видеть Марту в развитии, а она мне этим серебром тыкала. Потом несколько лет подряд была сильнейшей по ядру. У неё мировой рекорд! Но на Паралимпиаде в Лондоне случилась неудача. Прямо перед соревнованиями объединили два класса заболеваний. Среди участников оказалась чемпионка Европы по толканию ядра среди здоровых! Якобы у неё там какое-то заболевание нашли.

— Я так понимаю, золото ушло к ней?

— Конечно. Приведу цифры. Здоровая женщина может толкнуть ядро за 19 метров. Рекорд мира у Марты — 13,13. Сами понимаете, что разница колоссальная. Та женщина вышла, нечаянно толкнула ядро на 16 метров, и для всех Паралимпиада закончилась. Причём мало того, что классы объединили, так ещё и систему коэффициентов ввели! Какие-то цифры, которые якобы всех уравнивают... В итоге Марта, которая по чистому результату была второй, по коэффициенту стала пятой и в медали не попала.

— Как после такого находить мотивацию? Когда пашешь несколько лет, а из-за каких-то интриг остаёшься в пролёте.

— (Думает.) Знаете, а ведь первым умирает тренер. Но он же потом и воскресает. Иногда можно делать такие вещи, о которых не догадываешься. Расскажу ещё одну историю на этот счёт. Есть у меня Данька Полежаев — красивый мальчик. Он спринтер, на стометровке всех дёргает. Но на прошлогоднем первенстве России в Брянске я его поставил на 800 метров.

— Зачем?

— Я своих ребят притормаживаю и учу иногда отдавать медали соперникам. Тогда сохраняется огонь в душе и не теряется мотивация. А Дане надо было на 800 метрах наесться и поумерить свой пыл. Только он меня не понял, занервничал. Мальчишка, которому всего 16 лет, никогда столько не бегал!

Я ему весь план расписал заранее: как бежать, где ускоряться... Пробежал 400 метров — закричал мне: “Я умираю”. Вижу, что живой — бежит же. За 100 метров до финиша парень из Тюмени, член сборной России, начал прибавлять. Мне потом рассказали: я в рубашке, галстуке и портфелем в руках догнал Полежаева и заорал: “Даня, вали!” И он выиграл!

— Откуда у вас столько сил?

— Я даже не помню тот момент. Данька потом сказал: “Когда я увидел, что вы меня обгоняете, сразу побежал!” Он потом меня ещё подкалывал: ну вы, Виктор Василич, и засадили... Вот она, любовь! От неё всё и идёт.

Утром — 180 кругов по стадиону

— Давайте перенесёмся в вашу молодость. Вы — мастер спорта по конькобежному спорту. Как им стали?

— Я сам из посёлка Копьёво, что в Хакасии, и ещё в школе участвовал во многих соревнованиях. Лыжи, коньки, футбол, баскетбол, хоккей — везде меня брали. Был лучшим во всей Хакасии! Бывало такое: идёт хоккейный турнир, а в перерыве — конькобежный. Я просто менял коньки и участвовал. И в университете был хорошим студентом. Меня многие тренеры к себе приглашали, и я никому не отказывал.

— И везде успевали?

— Ещё бы! Вот, кстати, история. Как-то раз ко мне подошёл один тренер и сказал: “Витя, надо поговорить, зайди ко мне в такое-то время”. А я вырос в большой семье, где было шестеро детей, и привык верить людям. Пришёл на кафедру физвоспитания в политехническом институте, открыл дверь и чуть ли в обморок не упал! Там все мои тренеры — и по гандболу, и по лёгкой атлетике, и по конькам... “Витя, решай, у кого будешь заниматься”. Я клятвенно пообещал, что подумаю! И занимался у всех. Никого не предал.

— А мастера за что получили?

— В Дивногорске проходили всероссийские соревнования. Я там пробежал тысячу метров и уложился в мастерский норматив. Тогда можно было просто показать время и получить корочку. Меня и в сборную СССР брали!

— Какие-то международные награды есть?

— Как-то раз стал третьим на соревнованиях в Алма-Ате. У них хороший был уровень, сильный.

— Можно сказать, что карьера спортсмена получилась.

– Вот тут не соглашусь. Ничего, увы, не получилось.

— Думаете?

— Так и есть. Ещё одна история. На стадионе “Медео” в Алма-Ате готовились к Олимпиаде-1976. Двухразовый режим тренировок, есть время для восстановления — прекрасно. И тут приехали спортсмены из стран Варшавского договора — ГДР, Румынии, Польши... Нашу команду собрал главный тренер Борис Палыч Барышев: “Ребята, теперь мы тренируемся три раза в день”. Мы понять не можем: почему? Оказывается, тренеры подсмотрели у немцев, которые тренировались по три раза. И нас стали к этому же приучать.Утром тренировка в пять часов — 180 кругов по стадиону. Не 30 или 50, а 180! Потом в 11 часов занятие, и ещё третье в 16. Штанги тяжеленные тягали. И так каждый день.

– А когда восстанавливаться?

– Кому это надо? Это сейчас такие вопросы возникают. Тогда утром выходишь — 180 кругов по стадиону. Примерно 70 километров. Я машина или человек? Но мне деваться некуда — уже за 30 лет было. А молодые терпели.

“Дети заряжены на успех! А я так, никто”

— От Красноярска до Железногорска 90 километров. Немногим больше того, что вы по утрам бегали.

— Вот да. Поэтому сейчас я своим воспитанникам делаю “недо”, а не “пере”. Нужно делать всё, что надо, но не переработать.

— Всё хорошо в меру.

— Вот с этой фразой не соглашусь. Спорт в любом случае требует самоотдачи. Я ребят иной раз так завожу! И они бегают, прыгают, и всё это с любовью. Дети заряжены на успех! А я так, никто.

— Скажете тоже. А кто их тренирует?

— Так на пьедестале-то они стоят. Им гимн включают, медали вешают. А я в углу стою, как чебурашка. Кому я в тот момент нужен?

— Но при этом они вам свои медали отдают. Потому что сами хотят. Не так ли?

— Это уже их собственная традиция. На альтернативной Паралимпиаде Максим Остапенко выиграл две медали и вторую подарил мне — нашёл меня после награждения. Это лучше, чем орден Ленина! Причём Максим, махина огромная, отдал медаль и сказал: “Виктор Василич, это ваше”. И тут я умер. От счастья, конечно же.

— Умираете и воскресаете. И так всю жизнь.

— Да, так и есть. Поэтому приходится пить таблетки — здоровье уже не то. И 70 километров по утрам тоже сказываются, и все переживания... Но я всё равно счастлив. И люблю эту жизнь. И не понимаю тех, кто чем-то недоволен. Надо жить, бороться, радоваться и дарить людям радость. Вот тогда всё получится. Мне звание недавно присвоили за победы спортсменов, хотя лучше бы за другое дали.

— За что, например?

— Если бы меня спросили, за что дать награду, я бы точно не упоминал медали своих воспитанников. Мои ребята имеют семьи, детей и высшее образование. Вот за что нужно тренеру звания давать! Но за такое никто не поощряет. (Смеётся.) Да я и не прошу. Знаю, что у меня прекрасная судьба, и все, кто был рядом, мне верили. Я людей выводил в жизнь. Поэтому, несмотря ни на что, считаю себя счастливым человеком.

ДОСЬЕ

Виктор СОКОЛОВ

Дата рождения: 3 апреля 1947 года (станция Копьёво Саралинского района Красноярского края — ныне посёлок Копьёво Орджоникидзевского района Хакасии).

Деятельность: тренер по лёгкой атлетике (спорт слепых, спорт ПОДА) Центра адаптивных видов спорта, член президиума Паралимпийского комитета Красноярского края.

Образование: Красноярский государственный педагогический университет, специализация “физическое воспитание” (1980).

Достижения: работал с чемпионами мира и Европы по лёгкой атлетике среди инвалидов. Его самые известные воспитанники — Наталья Большакова, Вероника Зотова, Вадим Неделин и Марта Прокофьева. Также занимался с чемпионом мира по паратхэквондо Виктором Александровым.

Звания: мастер спорта СССР (1979, конькобежный спорт), почётный гражданин Железногорска (2016), заслуженный работник физической культуры России (2022). С 2003 по 2015 год признавался лучшим тренером Красноярского края.

Живёт и работает в Железногорске.