Почему будущие звёзды должны постигать азы профессии с пелёнок?

Учить или мучить?

Римма Бенюмова - ученица гимназии музыки и театра № 12, лауреат и победитель различных престижных конкурсов, обладатель многих премий, регулярно выступает на лучших сценических площадках Красноярска, а также России и зарубежья. Своими успехам она обязана не только собственному усердию и трудолюбию, своему педагогу, который по совместительству является её отцом, Михаилу Бенюмову, но и тому, что инструмент она начала осваивать в очень юном возрасте - в пять лет. В свои семнадцать она понимает, какой это тяжёлый труд - заниматься музыкой профессионально. Знает, что без многочасовых ежедневных занятий стать настоящей скрипачкой невозможно.

Как правило, чтобы добиться успеха в искусстве, будущие звёзды начинают постигать азы мастерства ещё в юном возрасте. Будь то музыканты, художники или танцовщики. Владимир Васильев, Денис Мацуев, Даниил Крамер, Алина Баева… Все они прошли через так называемую школу советскую школу художественного непрерывного образования, которая имеет одну особенность - учиться будущей профессией начинают с 5-7-летнего возраста. Все говорят, что школа уникальна, очень результативна и не имеет аналогов в мире, она - предмет зависти других, даже очень «продвинутых» в плане культуры и искусства, государств. Но может статься, что скоро самая лучшая система художественного образования будет просто уничтожена.

В начале февраля были завершены общественные обсуждения нового базового законопроекта об образовании. В проекте, разработанном Минобрнауки, впервые появилась глава, касающаяся образования в сфере культуры и искусства. И этот новый документ ставит под удар практически все звенья художественного образования России. Больше всего дискуссий вызвало положение о том, что приём в средние профессиональные учебные заведения искусств может осуществляться только после окончания одарённым подростком обязательного общего образования, то есть после девятого класса обычной школы. Таким образом, музыкальные школы при консерваториях, хореографические училища и им подобные заведения лишаются возможности приёма учеников с традиционно принятого в этих видах искусства возраста: с шести лет в музыке и с десяти - в балете. Министерство образования и науки мотивирует свою позицию заботой о правах ребенка: в семь лет и даже десять лет дитя ещё не может принимать самостоятельных решений, а стало быть, подчиняется чужой воле, воле родителей, что ущемляет ребячьи права. Якобы негуманно заставлять ребёнка заниматься ранней профессиональной деятельностью, что это насилие над маленьким человеком. «Защитники детства» говорят, что специальные учебные заведения «калечат» подрастающее поколение. Якобы спецшколы заявляют, что в своих стенах они растят новых Плисецких, Рихтеров и Ростроповичей, но на деле выдающихся артистов выходят оттуда единицы, большинство же детей не только не получают нормальных школьных знаний, но и становятся инвалидами с профессиональными деформациями.

Сказать, что предложенные новации изумили всех, кто хоть сколько-нибудь представляет себе, что такое обучение искусству, - ничего не сказать. В феврале представители 29 ведущих музыкальных, балетных и других творческих училищ стали протестовать и добивались права на внесение изменений в действующий закон «Об образовании» и особый статус и свой образовательный стандарт в новом законе.

Речь идёт о школах, в которых дети получают как специальное образование по искусству (музыкальное, хореографическое, цирковое и т. д.), так и общее образование. Таких школ в России всего 29, в них обучается около шести тысяч детей. Среди них Центральная музыкальная школа при Консерватории им. Чайковского, Академия хорового искусства имени Попова, Московская государственная академия хореографии, Московская средняя специальная музыкальная школа им. Гнесиных, Академия русского балета имени. Вагановой и многие другие.

Недовольство деятелей культуры вызвала вероятность лишения специализированных школ, находящихся в ведении непосредственно Минкультуры либо региональных управлений культуры, особого статуса. Этот статус заключается в особом стандарте профобразования со сроками обучения 10 лет и 10 месяцев для будущих музыкантов и певцов, семь лет и 10 месяцев (реже- шесть лет и 10 месяцев) для артистов балета и четыре года и 10 месяцев для артистов народного танца. Во многих хореографических спецшколах детей набирают и с четырёх лет.

Одним из самых активных защитником старой доброй системы воспитания стал танцовщик с мировым именем Николай Цискаридзе. Премьер балета Большого театра и педагог с 19-летним стажем заявил: «Не бойтесь за детей, которые приходят в наши учебные заведения. Они немножко другие. Они не только творчески одарённые - способность работать у них чуть больше, чем у сверстников». Цискаридзе обратился с открытым письмом к Дмитрию Медведеву: в своем послании он попросил президента сохранить систему, которая позволяет детям получать диплом о среднем образовании без отрыва от балетного станка и скрипки.

• Почему так рано начинают учить одарённых детей профессии? Потому именно в детстве тело и душа человека наиболее восприимчивы к новой информации, ребёнок легче, чем взрослые, овладевает различными навыками, - говорит заслуженная артистка России, пианистка Лариса Маркосьян. - Чтобы вырастить пианиста, скрипача, надо начинать учить его в пять - семь лет. Если не брать во внимание воспитательный момент, а только физиологию, надо понимать, что развивать руку музыканта нужно определённым образом. В 17 лет, когда тело человека уже сформировано, овладеть виртуозно инструментом он уже не сможет, как бы ему ни хотелось. Это аксиома.

Если физиология так важна для музыкантов, то что говорить о танцовщиках, для которых именно тело является инструментом. Балетное искусство - тяжёлый физический труд, говорит Владимир Моисеев, художественный руководитель ансамбля танца Сибири, бывший солист Большого театра. Минимум восемь лет хореографического училища уходит на то, чтобы научить человека владеть своим телом. Даже опытный артист, не имеющий возможность танцевать, репетировать, может потерять квалификацию всего лишь за год.

Но если шансы сохранить самостийность у элитных средних специальных учебных заведений существуют, ведь на их защиту встали видные деятели культуры и искусства, то у обыкновенных детских музыкальных и художественных школ перспектива не столь оптимистична. В России их тысячи, и когда-то они были гордостью страны, потому что во многих из них преподавание велось на очень высоком профессиональном уровне. Именно поэтому у нас такое количество сбывшихся художественных талантов. Сегодня государственная поддержка художественного образования урезана до минимума. Более того, около пяти тысяч детских художественных школ России переведены в категорию дополнительного образования. Доводом для этого шага послужила статистика: якобы лишь 10-15 процентов учеников таких школ становятся впоследствии профессионалами. Что такое дополнительное образование сегодня? По сути, это уровень кружков самодеятельности, поскольку школы сегодня находятся на бюджете муниципальных департаментов образования или культуры. Зарплаты учителей ДШИ мизерные, инструментария и музыкальной литературы в школах не хватает. (Мой восьмилетний ребёнок, например, занимается по учебнику сольфеджио 1977 года выпуска, который не просто боязно взять в руки, на него даже дышать страшно.) И ещё одна нелепость, которая проникла в музыкальные школы благодаря вмешательству уже Минздравсоцразвития. Отталкиваясь от общетеоретических представлений о возможностях детского организма и психики, ведомство запретило занятия продолжительностью более 30 минут. Хотя всегда и во всем мире нормальным считается 45-минутный урок. Что может усвоить ученик начальных классов за полчаса занятий по специальности? Очень и очень мало. Потому что нынешним расторможенным и гиперактивным детям требуется только минут десять для того, чтобы прийти в себя после пробежки по коридорам на перемене, настроиться на предмет. Занятия по специальности, кстати, проходят всего два раза в неделю, то есть на освоение базового инструмента примерно выделено четыре часа в месяц.

Если следовать логике законодателей от образования, пекущихся о соблюдении прав ребёнка, то приём в детские музыкальные надо начинать тоже не раньше 15-16 летнего возраста. Ведь, что греха таить, мало на свете таких малышей, который сами настаивают, чтобы их отвели в музыкальную или художественную школу. Им куда милей проводить время перед телевизором или компьютером, или в компании сверстников. Чаще всего приобщение к прекрасному - это инициатива родителей, которые, несмотря на сопротивление, заставляют своих чад разучивать гаммы и корпеть над мольбертом.

Но даже если отбросить все эмоции, касающиеся духовного воспитания подрастающего поколения, согласно сегодняшним законам и образовательным программам ДШИ не смогут брать на полноценное обучение подростков.

• Пока новые стандарты, касающиеся дополнительного образования, не приняты, говорить что-то конкретное и делать преждевременные выводы рано, - говорит главный специалист по дополнительному образованию и искусству главного управления культуры Красноярска Оксана Авдеева. - То, что обсуждается, никак не соотносится с сегодняшними реалиями в сфере детского художественного образования. Образовательные программы тех же музыкальных школ сегодня рассчитаны на 5-7-летнее обучение, в зависимости от выбранного ребёнком направления. Если ребёнок поступит в ДШИ в 15 лет, то получается, что он должен её закончить только в 20, а то и позже. Но это невозможно, потому что по закону мы не можем учить взрослых, в музыкальных и художественных школах могут учиться дети от шести до восемнадцати лет. Конечно, теоретически можно учить подростков по ускоренным и сокращённым программам, чтобы они успели выпуститься из школы до совершеннолетия, но за этот срок они не смогут в должной мере освоить инструмент, а только лишь ознакомиться с ним.