Андрей Бартенев: «Не люблю простоту - это скучно»

Кто-то называет его сумасшедшим, кто-то гением, кто-то застывает в восхищении при виде его работ, кто-то смеётся, покручивая пальцем у виска. «Главное, чтобы были эмоции, - улыбается сам мастер. - Нет для творца оценки ниже, чем равнодушие зрителя!»

Андрей Бартенев, пожалуй, один из самых эксцентричных художников современности, причём слово «художник» применимо к нему в самом широком значении. Чего только нет в его творческом ларце! Графические полотна, скульптурные инсталляции, постановка арт-перфомансов, игра в театре, а этим летом в союзе со своими студентами, он разработал собственную линию одежды, которую шутя называет «результатом дискуссии с молодёжью».

Кроме того, Андрей активно занимается педагогической деятельностью - преподаёт в Норвежской театральной академии, проводит художественные мастер-классы, как на Западе, так и в России. Учеником Бартенева может стать не только студент художественного вуза, любой желающий - кто чувствует в себе тягу и способности к творчеству.

О своём творчестве, взглядах на искусство и многом другом Андрей охотно поведал в своей беседе с корреспондентом «Городских новостей».

- Ваше творчество - это целый синтез различных видов искусства. Так кто в первую очередь Андрей Бартенев: дизайнер, модельер, художник, режиссёр?

• Нет-нет-нет, я всего лишь художник, больше ничего. И всё, что соответствует Бартеневу-художнику, продиктовано импульсом любопытства. Вот сейчас мне, художнику Бартеневу, любопытно проводить этот тренинг. Не знаю, каков будет результат, но именно это меня и привлекает.

Не люблю простоту, это слишком скучно. Может быть, именно поэтому мне нравится ставить сложные задачи перед собой и своими случайными соратниками.

- То есть у Вас нет фиксированной организационной группы ассистентов, где у каждого свои обязанности?

• Пытаюсь её создать, но пока не получается. И это, кстати, тоже является сопутствующим процессом случайной заинтересованности. Если бы изначально всё было предопределено и структурировано - не было бы момента непредсказуемости. Понимаете, в моём творчестве очень многое строится на предощущениях, на интуиции, на импровизации, на чём-то зыбком, невидимом.

Довольно часто возникает ситуация, когда в период работы над каким-нибудь проектом появляются случайные люди, они органично вписываются в его концепцию, да и вообще настроены со мной на одну волну. И это тоже определённый риск - ты до конца не знаешь, что могут они, они до конца не знают, на что способен я.

Мне бы хотелось, чтобы в любом проекте, которым я занимаюсь, существовал процент такого риска, но иногда это даёт положительный, а иногда и отрицательный результат. И кстати, отрицательный опыт больше служит эволюции, нежели положительный. В положительном результате есть эйфория и спокойствие, а в отрицательном - отчуждение своего опыта, неудовлетворённость, которая заставляет ещё больше сконцентрироваться, думать над каждым своим последующим шагом. Тут такой дисциплинарный момент.

В моей практике был и тот, и другой опыт, и успешные, и совершенно провальные проекты.

- Что для Вас является главным в Вашем творчестве?

• В моём творчестве… Возможность импровизировать! Бывает, я не даю своим работам авторских названий. Иногда понятие, которое я выделяю в названии, меняется, были случаи, когда зрители или кураторы выставки подходили и предлагали мне свои. Например, однажды мной была создана скульптура - спирали на коньках. Так вот, подошёл галерист и предложил назвать этот проект «Скользкодром». И мне это понравилось - великолепное название! Я вообще люблю такие странно сочиненные слова…

- Почему Ваш выбор склонился в пользу арт-перфоманса?

• Я делаю скульптуры и инсталляции, но перфоманс - это самый доступный жанр, который можно осуществить в России. Если есть финансовые и пространственные возможности делать скульптуру или инсталляцию, с удовольствием это делаю.

Я много занимался графикой, лет с двенадцати наверное. Именно она и привела меня к арт-перфомансу. Моей специализацией был коллаж: вырезаешь, раскладываешь, составляешь… Одним словом, играешь на листе. И вот ощущение игры потребовало какой-то трёхмерности, именно жанра перфоманса.

Перфомансы бывают разными, и у каждого из них есть своя цель и задача, которую он решает. Например, порой я создаю действо, которое развлекает, и могу в то же время заниматься постановкой, которая заставляет думать. Меняются интересы, меняется моё представление об этом виде искусства.

- На какого зрителя рассчитаны Ваши произведения? Должен ли он обладать какими-то определёнными знаниями, например в области философии, дизайна?

• Нет, что вы… Может, у кого-то искусство и рассчитано на высокоинтеллектуального зрителя, а мне бы хотелось, чтобы мои произведения были рассчитаны на открытого человека. На такого, который может допустить, что фантазия развивается по абсолютно непредсказуемым законам. Если человек допускает эту непредсказуемость, ему легче будет общаться с моим искусством. А интеллект и знания сковывают, предопределяют, как должно считываться то или иное в произведении.

Я не беспокоюсь, даже если моё искусство никто не понял. Мне всё равно.

- Где, как художник, Вы чувствуете себя наиболее комфортно? В Европе, в России, может быть, в Сибири? И почему?

• Могу сказать, что в Сибири я практически ничего не делал. Я просто «десантник», меня периодически забрасывают сюда или ещё куда-то, потом приезжает группа, которая меня вынимает из этой экспедиции.

Что касается столицы… Москва вообще сложный город, там тяжело работать. Но сейчас я очень многое делаю именно там. Планирую начинать проект «Три сестры» А. П. Чехова, будем ставить первый акт, он самый оптимистический. Я вообще оптимист. И хочу сохранить это в себе.

К вопросу об Америке. Могу сказать, что мои работы, всё то, что я делаю, там находит больше откликов, нежели здесь. В Америке существуют очень мощные традиции абстрактного мышления, и с этим абстрактным мышлением легче. Можно что-то создать, назвать его как угодно, и оно сразу попадёт в сферу переработки абстрактно мыслящей аудитории. Русские же слишком любят конкретику. Им нужно сразу понять, куда это поставить или повесить, как употребить, распилить, сколько это стоит и так далее. И это, конечно, гнетёт.

- Каким Вы видите завтрашний день российского искусства?

• Если всё будет развиваться, как сейчас, то, конечно, мрачным. Приходит некая эпоха, которую можно назвать эпохой без личностей. Личности из российской культуры вымываются, уже никому не нужны яркие индивидуумы. Если это личность, то она должна быть предсказуема, если человек, занимающийся искусством, непредсказуем, он не может находиться в системе культуры. Это связано с тем, что идёт массовое занижение интеллектуальных стандартов за счёт антигуманного образования, за счёт диктатуры антигуманных ценностей. Именно такое положение с культурой и искусством в России практически не оставляет возможности молодым ребятам сохранить ощущение светлого, красивого будущего.

- Что бы Вы могли пожелать и посоветовать юным художникам Красноярска?

• Я могу сказать только одно - если человек чувствует в себе дар божий к любому виду творчества, к нему нужно относиться внимательно и осторожно. Есть один большой секрет: если ты живёшь с этим даром в мире и дружбе, он освятит и наполнит твою душу, сделает её удивительной, прекрасной. Жизнь будет как большое, волшебное приключение. Если же человек начнёт вступать в конфликт с этим даром, отдавать его в какой-нибудь бизнес или инфраструктуре, начнёт сидеть в офисе, он перестанет быть творческим человеком, потеряет свой дар и себя. Всё очень просто.