Креативный класс

На начало ХХ века приходится пик гражданской активности российских учителей

100 лет назад в зимние каникулы 1913/14 учебного года состоялся Первый Всероссийский съезд по вопросам народного образования. Подобного рода мероприятий в Российской империи проходило немало. Но этот съезд отличался особой представительностью. В его резолюциях говорилось о «почти семи тысячах делегатов», известный историк педагогики академик РАО Б. М. Бим-Бад называет «свыше 16 тысяч участников».

При этом на съезд не были допущены многие представители национально-религиозных школ. По официальной статистике Министерства народного просвещения, в 1913 году, в частности, было 9 248 еврейских учебных заведений (в их число не входили хедеры, в которых обучалось большинство еврейских детей, «черты оседлости»), 10 787 «магометанских школ» (9723 мектебе и 1064 медресе). Существовали также тысячи других национально-религиозных школ - евангелическо-лютеранских, армяно-григорианских и т. п. На съезде же оказалось всего около ста «инородцев» (но «инородческая» комиссия съезда стала самой многочисленной, в неё записались 3 000 делегатов, и самой радикальной). Не смогли пробиться на съезд представители многих украинских просветительских организаций. Оргкомитет не допустил под предлогом поздних заявок представителей десятков профсоюзов и культурно-просветительских обществ. Это был не учительский съезд, а съезд «по вопросам народного образования», то есть всех, кто этим образованием, так или иначе, занимался.

Представители православных школ сами не приехали (из 123 745 начальных учебных заведений 80 801 принадлежало Министерству народного просвещения, а 40 530 - ведомству православного исповедания и ещё 2 414 другим ведомствам). И всё же в богатой истории общественно-педагогического движения в России это было самое массовое мероприятие. Учительство, педагогическое сообщество всегда справедливо считалось в нашей стране самой активной, передовой частью, по-нынешнему «креативным классом». Консолидироваться учителя начали в эпоху реформ Александра II. Тогда, кстати, в 60-е годы XIX века и проходили первые съезды педагогов. В 1885 году специальным циркуляром министра народного просвещения они были запрещены. Учителя находили другие формы самоорганизации - публичные лекции, курсы, выставки, профессиональные издания.

Однако российское учительство никогда не замыкалось на чисто профессиональной тематике - обмене опытом, методике преподавания, формах проведения занятий с учениками и т. п., потому что всегда считало образование основой общественного и культурного развития России. На начало ХХ века приходится пик гражданской активности российских учителей. Возобновляются не только узкопрофессиональные съезды (наиболее значительными из них с точки зрения продвижения науки и преподавания были всероссийские форумы учителей математики), возникает масштабное профсоюзное движение педагогов, выдвигаются политические требования. В 1905 году была создана одна из наиболее радикальных организаций - Всероссийский учительский союз («Всероссийский союз народных учителей и других деятелей народного образования»), объединивший десять тысяч человек. В Красноярске «Союз учителей» возглавлял руководитель местной организации кадетов Дмитрий Евдокимович Лаппо. Союз провёл четыре общероссийских съезда, и уже на первом в его Уставе появились политические задачи. Союз поддерживал левые фракции в Государственной думе - трудовиков и социал-демократов. После запрета царским правительством губернских и всероссийских объединений учителей и роспуска Думы Союз подписал Манифест ЦК РСДРП, Комитета трудовой партии и Всероссийского крестьянского союза «Ко всему российскому крестьянству», то есть, по сути, выступил в качестве революционной организации.

После поражения первой русской революции Союз прекратил своё существование, как и многие другие массовые демократические организации того времени. Свыше 20 тысяч российских учителей, в основном начальных школ, подверглись репрессиям, более пяти тысяч сослали в Сибирь. В качестве расправы использовалось также массовое перемещение учителей из региона в регион (губернское начальство имело право такого перевода без согласия педагогов). В 1910-е годы активность учителей начала постепенно вновь возрастать. Стали созываться всероссийские съезды (по семейному воспитанию, трудовой школе, экспериментальной педагогике, учителей математики, словесности, исправительных учреждений для малолетних, педагогов-старообрядцев и т. п.). В Енисейской губернии были организованы учительские курсы в Красноярске, потом в Ачинске. В 1914-1915 годах в губернии было проведено 15 учительских съездов, в том числе десять - в Красноярске, создавались учительские общества, открывались педагогические музеи, в 1915 году появился Дом Просвещения, а чуть позже первый профессиональный педагогический журнал в дореволюционной Сибири «Сибирская школа». Кстати, Енисейскую губернию на Съезде по народному образованию представляли, как бы их назвали позже, «педагоги-новаторы», работавшие с умственно отсталыми детьми, первые школьные психологи.

На волне этой активизации в конце 1913 года была предпринята попытка восстановления Союза учителей. Собственно, с этой целью и собирался Съезд по народному образованию. Из-за политических разногласий попытка не удалась (Союз был восстановлен только в 1917 году, он выступал за Учредительное собрание, из 280 тысяч учителей лишь 12 тысяч «учителей-интернационалистов» поддержали большевиков, поэтому в 1918 году постановлением ВЦИК Союз был распущен и закрыты его печатные органы - «Известия Всероссийского учительского союза», «Петроградский учитель», «Учитель» и десятки других). Тем не менее Съезд по народному образованию стал одним из важнейших общественно-политических событий той эпохи. Его подготовка, ход и последствия обсуждались в Думе, в правительстве, в печати, в политических партиях.

Многие вопросы, обсуждавшиеся за десять дней на Съезде, удивительным образом напоминают современную действительность: о роли образования в экономическом росте страны, о духовном и ценностном кризисе общества, о едином учебнике по истории, о списке «правильных» литературных произведений, которые должны читать школьники, о национально-региональных компонентах, и даже, как это ни покажется невероятным, - о тестировании, а также о равных возможностях поступления в вузы (но до ЕГЭ не додумались, хотя в США стандартизированный оценочный тест появился в 1901 году - речь шла о снятии социальных ограничений).

Проблема образования была одной из самых важных в программах и в деятельности всех политических сил того времени. Охранительную позицию, как и положено, занимали крайне правые монархисты. Союз Архангела Михаила издавал журнал «Прямой путь», в котором преобладала образовательная тематика, составлял хрестоматии для народных училищ, в 1913 году издал для школьников 20 книг патриотического содержания (про Минина и Пожарского, Дом Романовых и пр.). В том же году аж четырьмя изданиями вышла книга «архангеловцев» под редакцией их шефа В. М. Пуришкевича «Школьная подготовка второй русской революции» (имелось в виду - если не принимать драконовских мер, то школа под влиянием креативного класса обязательно приведёт к новой смуте). Министр народного просвещения Л. А. Кассо действительно воспринял её как руководство к действию, что черносотенцы с удовлетворением отмечали: «Министерство народного просвещения уже приняло известные меры, чтобы очистить от революционной силы сельские библиотеки, дать здоровую книгу народу и вынести всё, что может смущать чуткую душу ребёнка, а значит - и русский народ». Самого Пуришкевича чуть не назначили товарищем (заместителем) министра. Про свой манифест он писал: «За последние 25 лет книги более важной для русского государственного дела не появилось... Будущему России... ей самой грозит катастрофа». В том же году Пуришкевич издал ещё несколько книг о начальной и высшей школе. Идеи черносотенцев были довольно примитивны (хотя и повторяются в наше время): «Учебники во всех мельчайших деталях должны находиться под строгим наблюдением правительства», из библиотек надо убрать всяких Некрасовых, Короленко (правда, к Пушкину и Гоголю претензий почему-то не было) и прочих «демократов», а также декадентов, но в первую очередь «богохульника» Льва Толстого за оскорбление чувств верующих; всё зло в университетах от профессоров и академических свобод, выборность надо ликвидировать и т. п.

И кадеты, и октябристы, и эсеры, и социал-демократы, все национальные партии - польские, балтийские, украинские, мусульманские - также издавали книги и журналы для школьного и внешкольного чтения, для учителей и пытались влиять на учительскую среду. Большевики тоже имели своё культурно-просветительское издательство «Жизнь и знание». Там под руководством В. Д. Бонч-Бруевича (но согласовано с Лениным) выходили популярные серии «Детская библиотечка», «Библиотека для юношества», «Библиотека наших читателей», «Общедоступная библиотека», и т. п., а для демократической интеллигенции - серия «Библиотека обществоведения», в которую входили, в том числе, книги по педагогике. Статьи по вопросам образования часто появлялись и в главном легальном журнале большевиков «Просвещение».

За «чистую» педагогику у большевиков отвечала Н. К. Крупская. Несправедливая критика сталинских, а потом перестроечных времён её как бы вычеркнула из истории отечественной педагогической мысли, между тем она хорошо знала предмет; двадцать дореволюционных лет занималась этой проблематикой, даже подготовила педагогический словарь и педагогическую энциклопедию, которые не вышли из-за начавшейся Первой мировой войны. Ещё до революции она написала книгу «Народное образование и демократия», до 30-х годов остававшуюся единственной в стране марксистской работой по истории школы и педагогики. За программные вопросы в области образования отвечал сам Ленин. Естественно, они анализировали и царскую политику и следили за ситуацией вокруг Съезда по народному образованию.

Ленин ещё летом написал статью «K вопросу о политике Министерства народного просвещения», она была оглашена депутатом-большевиком А. Е. Бадаевым на заседании IV Государственной думы в июне 1913 года в качестве его выступления. Крупская написала серию статей о подготовке и ходе Съезда по народному образованию. Несколько статей написал и Ленин, в том числе ровно сто лет назад 29 ноября «Нищета народных учителей. К предстоящему Съезду по народному образованию». Там он анализировал статистику по зарплатам учителей. В среднем она составляла 26-30 рублей в месяц. К слову у рабочих нефтедобывающей промышленности в 1913 году она была 30,5 рублей, а в среднем по всем производствам, как сейчас говорят - «в среднем по экономике», у фабрично-заводских рабочих 22 рубля, а у столяра в Петербурге - 61 рубль. Чиновники получали во много раз больше. Закончил свою статью Ленин словами: «Российское государство тратит сотни миллионов на содержание чиновничества, полицию, военные расходы и т. д., а учителей в народных школах оно осуждает на голодание. Буржуазия «сочувствует» народному образованию, - но под условием, чтобы учащие жили хуже прислуги в барских и богатых домах...»