Владимир Шаешников: «Люди не делятся на граждан и заключённых»

Имя Владимира Шаешникова известно в нашем крае практически каждому. Почти 40 лет Владимир Константинович посвятил службе в ведомстве исполнения наказаний, последние 15 лет возглавлял ГУФСИН России по Красноярскому краю, по достижении предельного срока службы вышел в отставку. За годы работы Владимиру Шаешникову удалось вывести краевую уголовно-исполнительную систему на новый уровень: он организовал в учреждениях ГУФСИН успешное производство, внедрил современные форматы работы с заключёнными и новые технологии.

— Владимир Константинович, как Вы выбрали столь непростую работу?

— Знаете, я никогда не думал, что посвящу жизнь службе в системе исполнения наказаний, но так сложилось. Ещё до армии трудился в колонии водителем, моими напарниками были осуждённые. Отслужив, решил поступать в Сибирский технологический институт, учился там и подрабатывал, ездил в стройотряды, был комиссаром и командиром. В то время познакомился с будущей супругой. После института наша молодая семья отправилась работать в мой родной посёлок. Родители были уже в возрасте, у них появились проблемы со здоровьем, нужно было помогать. Устроился инженером-механиком в исправительное учреждение, затем стал завгаром, после главным инженером. В 1979 году меня назначили начальником исправительно-трудовой колонии № 26. Учреждение было сложное, одно из худших в стране : на 860 человек заключённых 120 побегов.

— С чем столкнулись, придя в колонию в качестве руководителя?

— Со многими недопустимыми моментами. Помню, посетил столовую для заключённых: увидел обшарпанное здание с проваленными полами, на обед подавали мутноватый суп с макаронами и картошкой, на второе — опять макароны с хеком, пайкой хлеба. А ведь на таком меню люди должны были ещё и трудится. Зашли осуждённые — у каждого ложка за голенищем, уселись за столы на десять человек…

Для себя тогда понял: отсутствием внимания и жестокостью осуждённого не изменить, нужно исправлять ситуацию в учреждении и создавать нормальные условия для заключённых.

Постепенно начали реорганизовывать систему питания, внедрять комнатное размещение людей. Это было тяжёлое для страны время — 1980-е годы: острый дефицит продуктов, не было мяса, сахара, масла… Выход подсказала жизнь: в 1982 году состоялся пленум ЦК КПСС, где прозвучали слова о самоокупаемости, самообеспечении.

После этого пленума мы начали осваивать брошенные сельскохозяйственные наделы, посадили картошку, причём на посадку выехали и заключённые, и сотрудники колонии. Завели коров, свиней. Одно из первых взысканий, кстати, я получил за строительство коровника: не титульное строительство. То есть завести коров — это было правильно по задачам пленума, а коровник — неверный шаг. (Смеётся.) Затем возвели цех по производству газировки, выстроили колбасный цех, пекарню, начали делать свои кондитерские изделия.

Постепенно всё наладилось, осуждённые перестали совершать побеги. Со временем у нас появился лесопильный завод, пилили по 600 кубометров пиломатериалов в сутки, отгружали продукцию на экспорт. Строили общежития, сдавали объекты. Это было начало производственного становления. Сегодня учреждения краевого ГУФСИН — это крупные промышленные предприятия по лесозаготовке, дерево- и металлообработке, лёгкой промышленности и капитальному строительству. За первое полугодие 2014 года здесь произведено продукции, выполнено работ, оказано услуг на общую сумму три с половиной миллиарда рублей. Работают молокозаводы, цеха по производству круп, макаронных изделий, производится около трёхсот тонн мяса, более тысячи тонн молока.

— Цифры впечатляют. А какие принципы работы с осуждёнными применяли?

— Я всегда считал, что система исполнения наказаний должна нести социальную, а не карательную функцию, необходимо стараться помочь заключённому, то есть человеку, попавшему в трудную жизненную ситуацию, вернуться в общество полноценным гражданином.

Проще говоря, работа в нашей системе исполнения наказаний такова, что здесь нельзя быть мягкотелым, нужно быть требовательным, но справедливым. Ни в коем случае нельзя быть жестоким, главное — человеческое отношение. Я давал заключённым за хорошую работу отпуска в то время, когда ещё этого не было разрешено, хотя и получал взыскания. На два дня в году наши осуждённые выезжали на сбор кедровых орехов и ягод, чтобы отправлять домой родным посылки с дарами природы.

— Владимир Константинович, есть ли у Вас какое-то незыблемое жизненное правило?

— Необходимо помнить, что всё взаимно: как ты поступаешь с людьми, так и с тобой поступят, к тебе вернётся всё, что ты отдал.

Я всю жизнь стремился поступать по этому негласному закону по отношению ко всем окружающим. Нужно жить так, чтобы, когда ты идешь по улице, знакомые, идущие тебе навстречу, не переходили на другую сторону. Это показатель отношений. Ведь сроки кончаются, и люди встречаются, об этом нужно помнить.

— А на самом деле часто ли Вы встречаете своих бывших подопечных?

— Встречи происходят постоянно. Один из бывших осуждённых приходил ко мне посоветоваться, когда баллотировался в главы поселкового образования. Этого человека в итоге избрали, народ ему поверил, и он показал себя хорошим руководителем. Буквально недавно, когда я был на отдыхе в Крыму, мы с семьёй сидели в небольшом кафе, ко мне подошёл молодой мужчина. Представил мне свою жену, ребёнка, рассказал, что работает начальником участка в строительной компании, и поблагодарил. Такие вот итоги службы, несомненно, радуют.

— Владимир Константинович, какая, на Ваш взгляд, разница между советской и современной российской системой исполнения наказаний?

— Значимое отличие том, что советская система исполнения наказаний была шестым ведомством в стране по объёмам производства. Многие наши красноярские заводы строили заключённые, и никто этого не стеснялся. Я глубоко убеждён, что подобный подход нужно применять и сейчас. Общество не должно содержать людей, которые совершили преступление против общества. Грабитель, несущий наказание, не должен кормиться за счёт налога, взятого с его жертвы. В исправительных учреждениях края сегодня находится 25 тысяч осуждённых, большая часть из них работоспособные здоровые люди. 60 процентов этих граждан работают на различных предприятиях, это высокий показатель по стране, но такая ситуация не во всех регионах.

Преимущество же сегодняшней системы исполнения наказания — в более чутком и гуманном отношении к заключённому. И эту позицию я разделяю — считаю, что нельзя делить людей на зэков и граждан, условия содержания и отношение к осуждённым должны быть нормальными. Да, эти люди несут наказание, они лишены самого дорогого — свободы, но они остаются людьми. У них должно быть будущее, они должны выйти и влиться в общество, воссоединиться с семьёй, начать трудиться, может быть, открыть своё дело, пойти в политику. И хорошо, что сегодня эта возможность для них открыта. Судимость не клеймо.

— По Вашим наблюдениям, что сегодня толкает людей к проступкам?

— Основная причина — алкогольная и наркотическая зависимость. Отсутствие доступных спортзалов, секций, творческих центров для молодых людей. Эту сферу нужно развивать. Ведь от невозможности заняться позитивным делом парни и девушки заполняют пустоту негативом, выпивкой, наркотиками, что приводит к тяжёлым последствиям — к преступлениям и к изоляции от общества.

— Какой Ваш любимый фильм, связанный с тюремной темой?

— Я человек несентиментальный, всякое в жизни видел. Самым лучшим фильмом о тюрьме считаю “Калину красную”. Очень правдивый образ героя, честно и ярко показано его раскаяние и нужда в тепле человеческом, тяга обратно на преступный путь. И сюжет, и актёрская игра великолепны. Эту картину можно постоянно пересматривать, фильм мудрый, он и для всех — для сидевших и для не сидевших.

— Владимир Константинович, как Вы обычно снимали напряжение рабочих будней?

— Рабочий день у меня начинался в 7.30, заканчивался в 21.00—22.00, включая субботу и половину воскресения. Подъём каждое утро в 5.30. Три километра на беговой дорожке и час на тренажёрах, на следующий день бассейн — проплываю тысячу метров. Хобби — вождение автомобиля, зимой — снегохода. А ещё люблю готовить, стряпаю блины, варю настоящий узбекский плов, домашние очень любят мои блюда.